Тема дня |
- Драйзер плюс
- Биатлон. Гонка преследования.
- Кочевники поневоле
- Мосгорсуд оставил в силе....
- Бизнесвумен из «резиновой квартиры»
- «Тём, нашу маму подставили!»
- Скандал со «Звездой»
| Posted: 10 Feb 2014 10:02 PM PST Запрещенный американский классик стал пользоваться большим спросом в ОмскеА библиотекари боятся, что классики оставят их без зарплаты Омского блогера Елену Завьялову сделали знаменитой несколько строчек в твиттере, заодно добавив интереса к американскому классику Теодору Драйзеру. Елена написала: «Подружки-школьницы (16 лет) рассказали, что им в Пушкинке не выдали книгу Драйзера из-за возрастных ограничений. И устроили целое совещание, выдавать ли «Завтра была война» Васильева — по той же причине. Выдали кое-как». Библиотекарей, считает Елена, винить не в чем, у них — инструкция, которая велит неукоснительно исполнять ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред здоровью и развитию». Но сам этот закон, по мнению Елены Завьяловой, филолога по образованию, гораздо опаснее для подрастающего поколения, чем вред, от которого он призван защищать «неокрепшие души». — Похоже, депутаты не видят за буквами законов живых людей. Как можно маркировать художественную литературу, тем более — мировую классику? И кто вправе определять — что и в каком возрасте дозволено нашим детям читать? Если Драйзер не рекомендуется школьникам из-за эротических сцен (хотя в романе «Финансист», который заказывали девочки в Пушкинке, их как раз нет), то, наверное, противопоказан им и Эрмитаж с его античными скульптурами и «откровенными» картинами. И Пушкина надо выдавать осмотрительно, даже патриотические его стихи подозрительны: «Кишкой последнего попа последнего царя удавим». О Толстом, Достоевском, Бунине, Набокове, Пастернаке (далее — по списку) лучше и не вспоминать. У этих авторов, несомненно, найдутся произведения, попадающие под категорию «18+». Директор библиотеки имени Пушкина Александр Ремизов сказал мне, что ее сотрудницы действовали строго по инструкции: — Девочка 1997 года рождения пришла со своей подругой, подала заявку на «Завтра была война» Бориса Васильева и «Финансиста» Драйзера. Понятно, что ни у кого не возникло сомнений по поводу «Завтра была война» (по словам Елены Завьяловой, сомнения все же были: в книге есть эротический эпизод — героиня стоит у зеркала. — Г. Б.). Что касается Драйзера, то я — не драйзеровед и не берусь утверждать, разрушает ли «Финансист» семейные ценности, пропагандирует ли он какие-то нехорошие вещи. Это вопрос не ко мне. Поскольку девочка несовершеннолетняя, мои коллеги засомневались, вправе ли они ей Драйзера выдавать. В таких случаях мы обращаемся к сайтам книготорговых организаций, смотрим, есть ли возрастные ограничения. И увидели — одно издание, где стоит «18+», другое, где ограничение тоже прописано. А у нас «Финансист», изданный в 1980 году издательством «Правда», — на нем, естественно, никакой маркировки нет, но, следуя инструкции, мы решили эту книгу не выдавать. Вообще, после введения возрастных ограничений на выдачу книг запросы школьников бросают библиотекарей в холодный пот. Потому что они расплачиваются за каждый неверный шаг своим скромным жалованьем. И, как показывает судебная практика, библиотекарю лучше перестраховаться, не выдав запрашиваемый материал, чем выдать то, что по закону отрокам читать еще рановато. «За такое своеволие в ряде сельских районов библиотекарей привлекли к ответственности, оштрафовав на 20 тысяч рублей, а это для них — огромные деньги, — говорит Александр Ремизов. — Был случай, когда выкатили штраф за выдачу районной газеты, на которой стоял знак «16+». Или, к примеру, на выставке, посвященной 70-летию снятия Ленинградской блокады, я вынужден был запереть «Блокадную книгу» в шкафу: на ней маркировка «16+». На выставку школьники валом идут, но я обязан скрывать от них эту книгу». Несовместимым с жизнью считают этот закон опрошенные мною филологи, работающие в системе образования. Доцент Омского педуниверситета Тамара Скок уверена, что возрастные ограничения в чтении классики не нужны. Она — менеджер уникального проекта «Современный русский»: у сайта, созданного ОмГПУ, более 7 тысяч пользователей из 400 городов России и зарубежья. «Мы создавали его в формате лингвистической помощи всем желающим, но со временем к нам стало поступать все больше вопросов не только по языкознанию, но и по выбору книг. Вопреки расхожему мнению классика пользуется у молодежи огромным спросом. Самые популярные на нашей странице авторы — Достоевский и Толстой. Ими интересуются и подростки 13—14 лет. Есть в списках наших рекомендаций и «Финансист». Я считаю, что художественная литература, если она — в самом деле художественная, не может причинить детям никакого вреда». Того же мнения Зоя Халюта — председатель комитета по образованию Нововаршавского района, в прошлом — директор местной гимназии, входившей в десятку лучших учебных заведений страны: «Я не знаю, для чего придуман этот закон. Все, что надо детям, они найдут в интернете». Кому нужен этот закон? Очевидно тем, кто его принимал. Эти люди не рискуют зарплатами и никакой ответственности за плод своих законотворческих мук не несут. А расхлебывают этот бред библиотекари. Впрочем, есть в истории с «Финан-систом» и очевидная польза: интерес к американскому классику в Омской области заметно вырос, утверждают сотрудники Пушкинки. Они просматривают в Сети все дискуссии вокруг запрета: «Школьники, студенты спрашивают друг друга, где этого Драйзера почитать». Георгий Бородянский |
| Posted: 10 Feb 2014 07:14 AM PST 19:10 Гараничев — чисто, Малышко — чисто. На стрельбе провалился Яков Фак из Хорватии, хотя считался фаворитом 19:06 На том же самом повороте, что и украинец, свалился белорус Новиков. Это к вопросу о горнолыжных спусках, которые навтыкали на этой трассе. 19:05 Только что в овраг улетел Андрей Дериземля из Украины — думаю, гонка для него закончилась. Устюгов на первой отметке держится на своей 14-й позиции. 19:03 На дистанции Гараничев и Малышко. 19:02 Что касается Устюгова, который сегодня, чисто теоретически, имеет шансы побороться за что-то приличное, то в пасьюте в текущем сезоне он занимал — 13, 4, 10 места. Стартовал только что и Устюгов, но, повторюсь, это уже достаточно большое отставание. 19:01 В этом сезоне в пасьюте Антон Шипулин, который только что отправился со старта, один раз был третьим на этапе Кубка мира, остальные выступления заканчивались так — 7, 17, 26. Побеждал в этой дисциплине Антон лишь в прошлом сезоне — в январе 2013 года. 18:56 Что остальные наши. Евгений Устюгов также с 1 промахом только 16-й (что называется — почувствуйте разницу) и отстает от лидера на 45,6 секунд — даже нашему Шипулину при всех равных условиях Устюгов проиграл почти 40 секунд. Это — не просто, как говорят, «трамвайная остановка», это — целая пропасть. Евгений Гараничев и Дмитрий Малышко пришли кучно, но только на 27 и 28 места соответственно и проигрывают Бьорндалену больше минуты. И это при том — внимание! — что Гараничев тоже допустил только один промах, а Малышко и вовсе отстрелялся на ноль. Отыграть это сегодня не реально, ну, разве только в том случае, если все остальные 25 человек будут мазать постоянно и много. (Напомню, за промах на огневом рубеже спортсмен бежит штрафной круг.) 18:51 Прежде чем люди с винтовками побегут за медалями, постараюсь ввести читателей в курс событий. Для тех, кто стал интересоваться зимними видами спорта только по причине домашней олимпиады. Спринт и гонка преследования (пасьют) — это практически спаренные соревнования. От того, какое место занял спортсмен в спринте, зависит его стартовая позиция в преследовании. Это — раз. И два: стартуют спортсмены в зависимости от тех временных разрывов, которые были зафиксированы на финише спринта. |
| Posted: 10 Feb 2014 06:02 AM PST Миллионы россиян не могут найти работу там, где живут, и вынуждены зарабатывать тем, что в позапрошлом веке называлось «отхожим промыслом»
Мы хотим предложить как женский, так мужской взгляд на сложившуюся ситуацию. Это наиболее полно, на наш взгляд, отражает сложившуюся проблему. Она:«…Не могу больше, устала! Все надоело: уборка, бесконечная стирка, огород, раздражают отсутствие в доме воды и удобства во дворе. Нет, я не одна. У меня есть взрослые дети-студенты, которые большую часть времени находятся в городе. Есть муж, но его постоянно нет дома. На заработках он. Это сейчас называется «на выездах». Домики, баньки строит. «Большие» деньги зарабатывает. Соседи завидуют, хотя у многих мужики на такой же работе. «Ну, сейчас денег привезет, куда девать будешь?» Отшучиваюсь: «С вами поделюсь». А у самой каждый раз сердце екает: мужик еще не вернулся из командировки, а его зарплаты уже нет. Да и откуда ей взяться, когда он полгода дома сидел, работы не было. Вот и накопились долги — за коммунальные услуги, свет, газ. Старшему студенту за учебу заплатить. У младшего кроссовки разорвались, опять непредвиденные расходы. В результате расход опять оказывается больше, чем доход…» Он:«…Не спится. Хотя за день так умаялся, что, казалось, стоит только лечь, как провалишься в сон. Но сон не идет. Наверное, потому что холодно. Наспех сколоченная бытовка не держит тепло. Пока горят дрова в железной печке, сделанной из бочки, вроде жить можно. Когда дрова прогорают, во все щели заползает холод. Пахнет снегом, свежими опилками, стружками и густым мужским потом. Две недели мы не только не мылись в бане, но и не умывались. До ближайшего колодца далеко, и воду приходится беречь только для приготовления пищи. Но дороже воды, еды, дороже всего здесь все-таки тепло. И в бытовке, и внутри одежды. Надо бы подняться и подбросить дров в печку. Но все тело сковано. То ли холодом, то ли усталостью, то ли сном — не поймешь. Домой сегодня позвонить не успел. Ладно, завтра звякну…» Она:«…Не звонит. Тихо напеваю про себя песню Верки Сердючки: «Ну почему ты мне не звонишь? Может, денег нет? А может, нет любви?» Все может быть. Уже поздний вечер, дела переделаны, но спать не могу — жду звонка. Постоянно гляжу на часы. Они тикают — отмеряют секунды, минуты, часы… годы. Может, опять что случилось? Может, опять упал откуда? Упал же в одной из поездок со второго этажа. Да спиной на деревяшку! У него тогда на пояснице такая гематома выскочила — величиной с два мужицких кулака. Увезли в больницу. Доблестные медики подержали недельку неместного мужичка, покололи ему анальгин, да и выписали. И куда он после этого направился? На работу, деньги зарабатывать. Он у меня человек ответственный. Как это уехать домой без денег? Работал, лежа на боку, делал посильную работу, помогал бригаде. Дома после этого долго лечился. Но что же он не звонит-то?..» Он:«…Мы строим в основном дачи да бани. Заказчик, как правило, не сильно богат. Богатые — те ставят многоэтажные хоромы из кирпича с пуленепробиваемыми стеклами и всякими прибамбасами. Здесь же обычные щитовые домики 6 на 6 метров, а то и меньше. Которые вполне по карману среднего уровня чиновникам, отставным офицерам, сумевшим кроме звездочек на погонах что-то еще взять от Родины, — много иного люда, у кого деньги есть, уезжать некуда, за границей никто не ждет, а вложить накопления куда-то требуется, иначе государство в очередной раз отберет и эти крохи…» Она:«…Встретила знакомую, спрашиваю: «У тебя никак муж приехал?» «Да, — отвечает, — три месяца дома не был. Соскучились и я, и дети. Младшенький — тот и вовсе осторожничает: папка ли?» И так грустно смеется. Вот жизнь. Меня всегда интересует, а сколько процентов мужского работоспособного населения трудится на этих самых выездах? Нет такой статистики. Как и того, сколько семей, не выдержав кочевой жизни мужчин, распалось. Больше всего меня убивает огромная сумка грязных вещей, которые муж привозит домой. У нас нет в доме воды и, следовательно, машинки-автомата. Я за нее. Надо и постирать, и на речку съездить выполоскать. Целый день уходит. А еще я не люблю собирать мужа в дорогу. У меня сразу портится настроение, у него тоже. В голове постоянные думы: как доедут (если уезжают ночью, то и вообще спать не могу), где на этот раз будут жить, чем питаться?» Он:«…Если хозяин не скаред, то протягивает электрическое освещение, и тогда можно работать, пока усталость с ног не свалит, — ведь нам важно поскорее сдать объект и уехать к домашнему теплу, где ждут и нас, и денег, которые мы зарабатываем здесь. Иные договариваются с соседями по даче, чтобы строителям не в дощатой подсобке спины морозить, а хотя бы в бане. Некоторые привозят еду. А так перебиваемся супами из пакетиков да отварной картошкой и килькой в томате. Из лекарств лук, чеснок, бинты да анальгин. Был один хозяин, который дневал и ночевал с нами, ел из общего котла. Таких мало, но с ними работается легко. Они могут потребовать что-то переделать, перестроить на свой вкус, но, во-первых, всякие изменения в проект легче сделать сразу, а не потом, когда дом уже сдан, а хозяина что-то не устраивает — то лестница крута, то потолок низок. Во-вторых, за каждую свою прихоть он платит строителям отдельно. А есть такие, кто за весь срок носа на стройку не кажет, а потом фирме выставляют претензии…» Она:«…Восемь лет я терплю такую жизнь. Восемь! Самых лучших молодых лет, когда бы мы могли радоваться тому, что вместе. Вместе воспитываем детей, гуляем, что-то делаем, вместе спим. Иногда кажется, что больше не выдержу. Хватит, ищи работу дома. А ее нет, работы-то. Вернее, есть, с зарплатой в 6—7 тысяч. Столько и я получаю. Но на эти деньги не проживешь. А надо еще детей учить, ставить на ноги. Нет, опять говорю себе, надо терпеть. За эти годы, переживая за мужа, я выпила, наверное, не один литр корвалола и пустырника. В каждой поездке с ним обязательно что-то происходило. То заболеет, то руку порежет, то упадет. Бывало, от усталости засыпал за рулем. Пока Бог миловал от серьезных последствий, только обидно, что распределенные задолго деньги приходилось тратить на ремонт машины…» Он:«Слава богу, работа закончена, пора собирать пожитки. Интересно, довезет хозяин до базы или придется добираться своим ходом? А это помимо рабочего инструмента постельные принадлежности, теплая одежда, кружки, миски — скарба набирается много. А здоровенные баулы и давно немытые физиономии — прекрасная мишень для всякого рода милицейской шпаны. «Кто такие? Откуда? Зачем?» — «Строители». — «Временная прописка имеется?» — «Нет». — «Билет сохранен?» — «Так нас машиной везли...» Ну и пошли, милки, со своими баулами и потными рубахами в отделение на каком-нибудь Белорусском или Ладожском вокзале. Правда, опытные люди говорят, что до милицейского отделения лучше не доходить, дороже обойдется. Если еще и под мухой, то можешь в каком-нибудь привокзальном околотке весь свой заработок оставить. Лучше при встрече с нарядом людей в камуфляже вложить в паспорта по «штуке». Тогда они даже проводят до кассы, где тебе продадут билет на право проезда в пассажирском поезде. Документ, который в нашем положении оказывается значимее гражданского паспорта…» Она:«…Люди не понимают, от чего я устала. Ведь, по их мнению, мужик денег столько возит, радоваться бы надо. Вот и радуюсь. «Радуюсь» тем лишениям, которые выпали на нашу жизнь. А лишены мы многого: друг друга, взаимного внимания, заботы. Любви, наконец. Вся наша жизнь проходит на расстоянии, по телефону. Но другой жизни, я понимаю, в ближайшие годы мне не светит…» Он:«…Вот и дома. Идет отходняк. Жены считают деньги. Мы даже не едим — спим. Летом такой кайф может прерваться уже на другие сутки — хозяин пришлет нарочного, что пора сколачивать очередной дом, есть новый заказчик. Зимой может затянуться на неделю, а то и месяц. Мне эта затяжка уже в тягость. Начинаются какие-то домашние проблемы, от которых мы, привыкшие к кочевой жизни, уже успели отвыкнуть. Мы вроде бы и домашние, семейные, но уже как бы наполовину. Подходит время, и начинаем рваться в очередную поездку. Мы еще считаем себя причастными к стае, которая называется семьей и ради которой терпим холод, голод, лишения. Но уже ей не принадлежим…» Александр КАЛИНИН, Послесловие:По прогнозам, больше половины всего населения страны к 2025 году будет вращаться на орбитах крупных городов. Называется это — ускоренное сжатие обжитого пространства. Процесс, похоже, уже идет как сверху — расширение границ Москвы, Питера, других мегаполисов, так и снизу — население малых городов и поселков в основном кормится за счет агломераций. Массовое закрытие сельских школ, больниц, укрупнение не только поселений, но и муниципальных образований, вывод из райцентров без их согласия жизненно важных подразделений, формирование межмуниципальных управленческих структур — все это признаки будущего административного переустройства страны. «Можно смягчить негативные тренды, — говорят специалисты, — но переменить их нельзя: агломерации будут стягиваться, остальное пространство — пустеть». По мнению разработчиков такого переустройства, это нормально. По мнению тех, кто кормится сейчас вокруг мегаполисов, нет. Одни из них копят деньги, берут кредиты и покупают квартиры хотя бы в областных центрах. Другие живут как есть. И недоумевают, почему государство, если оно чувствует потребность в притоке в большие города новых рабочих рук, если уж оно так решило переустроить страну, не строит ударными темпами муниципальное жилье. Нанимать которое было бы по карману нашим героям. Семье. Ячейке общества, как говорили в недавние исторические времена. Пока эта ячейка еще не рассыпалась. |
| Posted: 10 Feb 2014 05:01 AM PST ....решение Басманного суда: «Новая газета» оштрафована на 300 тыс. рублей, а текст о заимствованиях в диссертации судьи вскоре может быть удален с сайта Только что завершилось рассмотрение апелляционной жалобы «Новой газеты» на решение Басманного суда по иску федерального судьи Дмитрия Гордеюка и секретаря научно-консультативного совета при Мосгорсуде Юрия Беспалова. Напомним, их возмутила статья «Ваш плагиат, Ваша честь?». (Материал по этой ссылке может быть удален с сайта «Новой». Поэтому не исключено, что это последняя возможность ознакомиться с сутью дела.) Басманный суд, приняв и рассмотрев иск в рекордные сроки (истцы тогда не явились, а чуть ли не все ходатайства «Новой» были проигнорированы), оштрафовал нас на 300 тысяч рублей — по 150 каждому истцу. Это решение мы и обжаловали. Как и предсказывали скептики, Мосгорсуд оставил решение Басманного суда в силе. Правда, на этот раз истцы (их опять не было на заседании), отозвали свое ходатайство о вынесении частного определения в адрес министра, что «Новая газета» злоупотребляет правом и давит на суд, выкладывая материалы дела на сайт. |
| Бизнесвумен из «резиновой квартиры» Posted: 10 Feb 2014 03:01 AM PST Ее рекордом было 33 жильца, но для минимального комфорта Ангелина Хусаиновна решила: отныне 20 гастарбайтеров, и не больше
Ангелина Хусаиновна Кислярук всею своею жизнью и судьбой была подготовлена к дружбе народов. Ее мать, флегматичная эстонка Биргитте Аав, потомок основоположника эстонской национальной оперы Эвальда Аава, лицом и фигурой напоминала своего знаменитого предка, что было объяснимо, но для девочки все же — нехорошо. Поэтому Биргитте томилась на дальнем хуторе в отсутствие женихов, поэтому и сбежала с первым встречным — татарином с веселым именем Хусаин. Логическим продолжением интернациональных традиций семьи стало знакомство Биргиттиной дочери Ангелины с украинцем Кисляруком. Но все это было давно и в другой жизни. А в жизни этой Ангелина Хусаиновна уже 15 лет не видела своего украинца Кислярука, последний раз повстречав его в комнате для кратковременных свиданий исправительно-трудовой колонии общего режима (Республика Мордовия). В наследство от вороватого мужа Ангелина Хусаиновна получила сломанный им и криво сросшийся мизинец, а также фамилию, отлично рифмующуюся с важными для каждого славянина понятиями, как «друг», «политрук» и «многорук». Детьми их недолгий брак благословлен не был, о чем Ангелина Хусаиновна и сообщала всем желающим со свойственным ей изяществом слога: «Уберег господь». Жить Ангелина Хусаиновна предпочитала в крупных промышленных российских городах. В Самаре она являлась владелицей скромного деревянного дома исторической постройки начала ХХ века, дом был ветх, крив и кос, но присоединен к общественной канализационной системе, а также к отопительной. Все эти приятные позиции давали Ангелине Хусаиновне возможность с выгодой для себя распоряжаться жилой площадью. Какое-то время она безыскусно сдавала комнаты студентам, а потом пришли новые времена, и улицы крупных промышленных российских городов заполонили смуглые пришельцы из Средней Азии в поисках работы. Пришельцев на немецкий лад назвали гастарбайтерами, и им всем надо было где-то жить, а также иметь регистрацию. Эти потребности Ангелина Хусаиновна изобретательно удовлетворяла, оформляя сотнями регистрации и заселяя под свою крышу до 30 квартирантов. Абсолютным ее рекордом было 33 жильца, но тут пришлось задействовать участок кухни, оставленный хозяйкой лично для себя, что отрицательно сказалось на общем фэн-шуй. С тех пор Ангелина Хусаиновна решила: 20 гастарбайтеров, и не больше. Гастарбайтеры были послушными, тихими, боялись цепной овчарки Барсика, русским языком чаще владели. За регистрацию платили от 100 до 500 рублей, за проживание — от 1 тысячи до 3 тысяч в месяц. Иногда Ангелина Хусаиновна вступала со своими постояльцами в личные отношения. В частности, по-человечески привязалась к семье из Таджикистана, состоящей из пяти женщин и двух мужчин. Женщин звали Бони, Лайло, Рузи и Суман, а мужчин — Хамрокул и Облокул. Все они были взрослые дети одной старухи-матери, имя которой Ангелина Хусаиновна узнать поленилась, да и возможности не было: из семерых членов семьи работала только она одна, мать. Устроилась дворником в среднюю школу, а также мойщиком посуды. Мыть посуду оказалось нелегко: слезли ногти от чистящего средства с конверсионных производств, зато выгодно. На небольшой тележке старуха-мать отвозила домой 20-литровые бидоны с остатками детской еды. Это был одновременно и сухой, и влажный паек для ее дочек и сынков. Дочки и сынки кушали, потом ловко играли в нарды. Не сказать, чтобы они ждали чуда, или небесной манны, или чемодана, полного денег, но чего-то они явно ждали. Счастья? Спроси Ангелина Хусаиновна у жильцов такое напрямую, не получила бы ответа. Она и не спрашивала. Ангелина Хусаиновна полюбила. Однажды она спустила цепную овчарку Барсика побегать и дрессировала ее в выполнении команд служебного собаководства. Все команды она подавала холодным и громким голосом, совершенно в духе своего предка, знаменитого музыканта и основоположника эстонской национальной оперы Эвальда Аава. Привлеченный необычным характером шума, откуда-то из ветхого дома появился Хамрокул. Его темная кожа лоснилась на фоне исторической постройки, его темные глаза имели форму косточек от яблок, но большего размера. Его широкие плечи рвали неопределенного цвета рубашку, с его запястья подмигивала вытатуированная змея — синяя на коричневом. «Люблю собак», — сказал он улыбаясь. Ангелина Хусаиновна перевела дыхание и ступила на неверную дорогу своей матери, флегматичной эстонки Биргитте Аав. Хамрокул выдержал вступительные испытания и был официально назначен любимым человеком. Хамрокул зажил по-царски. У него появились новый спортивный костюм, и модные джинсы традиционного цвета индиго, и личная перина. За это за все он приговаривался к ежеминутной любви Ангелины Хусаиновны — нет-нет, никакой эротики, хозяйка предпочитала поговорить. Велико же было негодование и даже ярость Ангелины Хусаиновны, когда она ранним утром, выйдя к плите, чтобы сварить Хамрокулу чашечку горячего шоколада, не обнаружила на своих законных местах ни его самого — на перине, ни цепной собаки Барсика — в будке. Хамрокул, луноликое пристанище ее измученной души, исчез вместе с Барсиком и змеей на запястье; двойной след их затерялся среди прочих исторических построек города, как деревянных, так и каменных. Горько взвыла на пороге Ангелина Хусаиновна, больно рвала свои волосы с 70 процентами седины, тихо прятались в глубине пейзажа гастарбайтеры. И только Облокул тонко посмеивался и говорил одновременно на двух языках что-то об особой любви Хамрокула к крупным собакам. Это хорошо, что Ангелина Хусаиновна его не слышала. А то натворила бы дел! Но обошлось, только поселенцев она больше не берет, ни одного человека. Ангелина Хусаиновна буквально силой выгнала со двора теплый ворох трудовых мигрантов, и еще минут тридцать наблюдала, чтобы ни одна рабочая единица тайно не проникла обратно. Потом выдохнула и пошла в скобяную лавку за новым замком. Ангелина Хусаиновна никогда не интересовалась законотворчеством российских депутатов и не знала, от какой натуральной беды спас ее вероломный Хамрокул, и что УК РФ пополнен двумя новыми статьями, и Административный тоже пополнен. И что за фиктивную регистрацию иностранного гражданина или лица без гражданства по месту жительства в жилом помещении в России придется нести ответственность, даже и уголовную. Ни о чем таком Ангелина Хусаиновна счастливо не знает, купила двух племенных сук и планирует объявить себя собачьим питомником. Падает снег, скрипит ветхий дом, и глубокие щели между венцами зияют черными улыбками. Наталья Фомина |
| Posted: 10 Feb 2014 12:01 AM PST Как живется детям без мамы, а родителям — без дочери Тверская область, Кимры. Правый берег Волги, улица 50 лет ВЛКСМ, типовая силикатная пятиэтажка начала 90-х, прямо напротив устья Кимрки. «Двушка» родителей Наталии Забулоновой. Шкаф-стенка, шкаф-секретер, ковер на стене, швейная машинка «Подольск». Мягкий, сбивчивый Андрей Васильевич выезжает к беременной дочери в тверской изолятор. — Что там надо спрашивать?.. — не в первый раз узнает у жены. — В каких условиях она содержится, можно ли оказать ей медицинскую помощь, — напоминает Любовь Васильевна. — И как быть с питанием: вчера не взяли творог в вакуумной упаковке, а для ребенка это нужно. Даня (6 лет) с планшетом сидит на софе в тапочках-«щенках», по-хозяйски. Тёма (3 года) совершает забеги от ноутбука, безостановочно показывающего мультики на кухне, до двери в комнату, где Любовь Васильевна рассказывает о Наташином деле: До ареста Наталии мальчики жили с ней в большой квартире в соседней Дубне. Отменяя отсрочку маме, суд указал, что у ребят «есть отцы». Но папа Дани проживает с семьей (двое детей) в другом городе, а его работа — постоянные командировки. С отъездами связана и деятельность папы Тёмы — он землемер, а на его попечении — больная мать. — У Наташи очень хорошие отношения и с первым мужем, и со вторым. Они постоянно приезжают. У Дани есть бабушка и дедушка в Клину. Но отправить его туда — значит «разорвать» двух братьев. А Тёма без Дани жить не может, — объясняет Любовь Васильевна. — Отдайте меня в детдом! — не отрываясь от «Фермы» на планшете, говорит Даня. — Если мамы-то нету. — Какая бы хорошая ни была бабушка, ребенку все равно нужна мама. За Наташу ходатайствовал УФСИН, они дали на нее очень хорошую характеристику, спрашивали: «Как ты вообще к нам попала?» — рассказывает мама Наташи. — Вся наша кимрская общественность знает, что ее просто-напросто подставили… — Тём, нашу маму подставили! — кричит убежавший на кухню ребенок. «Ну вот, нахватался», — вздыхает бабушка. Летом прошлого года Наталия, получив отсрочку, ненадолго вернулась домой. Увидев ее, Тёма только открыл рот и прошептал: «Мама». Три дня так ходил вокруг нее и шептал. А пока мамы не было, Тёма просто перестал говорить. Врач ставил «диагноз»: «Зависимость от матери». В изоляторе Наташа уже потеряла одного ребенка. Поэтому, выйдя на свободу, решила начать «новую жизнь». О новой жизни стало известно в августе (снова мальчик). В сентябре ее положили в больницу: угроза прерывания беременности. Выписали 31 декабря. Через две недели отсрочку отменили. Сейчас Даня ходит в детский сад, а по вечерам — на подготовительные занятия при «музыкалке»: английский, математика, балалайка. Бабушка из Клина занимается с ним музыкой по скайпу. Даня ей «угрожает»: «Бабушка, я тебя сейчас выключу!» Тёма детский сад не посещает: «зависимость от матери» повлияла на его здоровье и развитие. Занимается дома. — Начал говорить тремя словами. Конечно, ничего не понятно. Например, «желтый» — это «зёпий», — смеется Любовь Васильевна. — Недавно спросил: «Мама де титяс?» В больнице, говорю. «Поехали а мамой». В июне Любовь Васильевна, начальница кимрской кадастровой палаты, ушла с работы: «Настоятельно советовали». Андрей Васильевич, электрик по специальности, раньше держал свое дело, а сейчас — в основном в разъездах по делу дочери. Доход семьи существенно уменьшился. На помощь пришли «совершенно посторонние люди, куча народу». — Люди просто несли фрукты детям. Кимрская общественность, казачество, церковь. Пишут на почту: «Нужны ли правозащитники?» Звонят, предлагают посидеть с детьми. Я даже разговаривать с ними не могу, у меня тут же слезы, — не сдерживается мама Наталии. — Это же мой ребенок. Увидела по телевизору: подросток стрелял в московской школе. Первая мысль: довели? Вот и я писала в прокуратуру, президенту. Везде глухая стена. Эти двое детей — песчинка в нашем обществе. Что же такое я должна совершить, чтобы меня услышали и увидели, чтобы им маму вернули? Наталия сидит в камере, которая считается больничной, еще с двумя беременными арестантками. Все женщины, которые сидели с ней весной, получили отсрочку. Теперь они звонят, спрашивают, как у Наташи дела. Пока не родила… — Беременность — 34 недели. Только кесарево сечение. Может умереть от болевого шока, если не окажут помощь в течение двух-трех часов… — выговаривает Наташина мама. На сумку еды, которую родители передают дочери раз в неделю, уходит пять-семь тысяч рублей. В письмах, говорит Любовь Васильевна, Наталия сообщает: порой в изоляторе дают протухшую капусту. — Мою маму кормят тухлой капустой?! — шестилетний Даня меняется в лице и бросает планшет. — Везите меня срочно в эту Тверь! Я этих врачей выброшу, а поваров сам этой капустой накормлю! Никита Гирин |
| Posted: 09 Feb 2014 11:01 PM PST На дальневосточном судоремонтном заводе похитили миллиард. По фактам мошенничества на судоремонтном заводе «Звезда» (ЗАТО Большой Камень Приморского края) возбуждено семь уголовных дел. Нанесенный ущерб составляет около миллиарда рублей, сообщил замначальника краевого УМВД Илья Шамратов. Миллиард был «отпилен» в ходе выполнения предприятием госконтрактов на ремонт кораблей Тихоокеанского флота (в частности, АПЛ «Кузбасс»). Двое фигурантов дают показания, имущество подозреваемых в Москве (недвижимость, автомобили) арестовано, расследование ведут прокуратура и ФСБ. Факты мошенничества были вскрыты в октябре прошлого года: стоимость ремонта кораблей завышалась, выполненные работы оплачивались дважды — всего в деятельности «Звезды» вскрыто более 30 нарушений законодательства о гособоронзаказе. Тогда же было возбуждено дело о мошенничестве. Первоначально речь шла о 63 млн рублей, теперь сумма ущерба, как видим, значительно выросла. Это далеко не единственный за последнее время скандал на «Звезде». В 2012 году директор завода Юрий Шульган был признан виновным в хищении 29 млн рублей. Его приговорили к трем годам условно и штрафу в 550 тысяч рублей. В октябре прошлого года с подачи вице-премьера Рогозина написал заявление по собственному желанию преемник Шульгана Владимир Аверин — он поплатился за возгорание на атомной подлодке «Томск», проходившей на заводе ремонт. Ожидается, что новый директор ОАО «Звезда» будет избран акционерами на внеочередном собрании 7 марта. Несколько лет назад было принято решение создать на базе «Звезды» суперверфь для строительства крупнотоннажных танкеров и газовозов, необходимых для работы на нефтегазоносных шельфах. Здесь тоже не все гладко: первоначально проект был международным, позже корейская Daewoo из него вышла. Ожидается, что новыми инвесторами строительства верфи станут Газпромбанк и «Роснефть», которым решено передать контроль над Дальневосточным центром судостроения и судоремонта («дочка» Объединенной судостроительной корпорации, объединяющая соответствующие мощности Дальнего Востока). Василий Авченко |
| You are subscribed to email updates from Блог «Новой газеты» To stop receiving these emails, you may unsubscribe now. | Email delivery powered by Google |
| Google Inc., 20 West Kinzie, Chicago IL USA 60610 | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий