Тема дня |
- В роли прохожего
- В Красноярске выбрали финалистов литературной премии «НОС»
- Шоу на фасаде РФ
- Шувалов поддержал российскую банковскую систему с оговорками
- «Дождь»: Мосгорздрав устроит «День здоровья», чтобы помешать протестному митингу врачей
- «Зима здесь будет вопросом жизни и смерти»
- Роскомнадзор вынес предупреждение радиостанции «Эхо Москвы»
- Руководителю полетов предъявили обвинение по делу о крушении самолета во «Внуково»
- Нездоровая Москва
- Похищение людей в интересах Родины
- «Почему я такой взрослый, что все понимаю?»
- Кому она — Рада
| Posted: 01 Nov 2014 12:15 AM PDT Читатель! Перед тобой «Карта памяти» №100. Юбилейная карта. В этот славный день мы решились на интимное признание автора. По тропинке шел прохожий,
У меня была практичная одежда. Чтобы не гладить. Куртка и штаны из чешского вельвета. На мне они отчего-то казались вызывающими. Это была ошибка. Других штанов у меня не было. Целых не было. Брюки пронашивались странным образом: аккуратные круглые дырки возникали на внутренних сторонах штанин, в том месте, где они впадают в мотню. «Мотня» — это такое слово, которое многое объясняет на Украине. Я пишу «на Украине», потому что тогда так было правильно говорить. Теперь принято говорить «в Украине», и о новой роли мотни в создавшейся лингвистической ситуации мне ничего не известно. Когда случился Чернобыль, я позвонил домой и спросил, как дела у родителей, которые жили на Пушкинской улице. Они сказали, что все неплохо, но душновато, поскольку теперь от радиации приходится закрывать окна, не то она влетает в растворенную форточку и все портит, а так все, как прежде, и даже чище, поскольку при закрытых окнах пыли меньше. Объяснение меня удовлетворило. Оно избавило от необходимости что-то предпринимать, ну, допустим, перевозить родителей в Москву, да они бы и не поехали, пока оба живы. Во всяком случае, я так думал, чтобы спокойно жить. Потом я приехал в Киев, увидел, что по улицам ходят люди. Сев на «Запорожец» с ручным управлением, который отец получил как инвалид войны, добровольно и недолго, как все, кто начал летом сорок первого, провоевавший под Киевом и Москвой, я отправился в село Болотня, что в сорока верстах от взорвавшегося реактора, чтобы проведать близких моих друзей — гениальную наивную художницу Марию Примаченко, ее сына Федора — художника, и кузнеца, и пастуха, и пахаря, и селекционера плодовых деревьев ради красоты их цветения, а не мощности урожая, и его жену Катю, ухаживавшую за малоподвижной от детского еще полиомиелита свекровью, хозяйством, детьми, мужем и вдобавок вышивавшую ришелье для заработка, по сорок три копейки за салфетку. На Дымерском шоссе было пустовато. Вдоль дороги через километр-другой стояли столбики с табличками: «На обочину не съезжать, в лес не входить!» С непременным восклицательным знаком. Пункты дезактивации и помывки автомобилей, развернутые слева от трассы, ждали моего возвращения оттуда, куда показывали недавно поставленные дорожные знаки, — стрелка вверх и надпись: «Чернобыль». До самого Чернобыля я, впрочем, и не предполагал ехать, а лишь приближался к зоне его действия. Перед Иванковым я увидел лисий хвост — широкую полосу пожелтевшего соснового леса, а у Болотни, что стояла не на чернобыльской дороге, а левее — на полесской, сразу за районным центром, деревья были зелеными, как в мирные времена. И жили там, по обыкновению, поднимая с земли яблоки и обтирая их о ватник для дезинфекции, прежде чем откусить. «Ты не нервничай, дорогой мой брат Юрко, — говорил Федор Примаченко, обнимая меня как родного, а так мы и чувствовали друг друга, — ты не переживай, бо нам повезло: радиация от того проклятого реактора пошла двумя штанинами (видел рыжий лес?), а мы в мотне, самэ там, где штанины в нее впадают, и у нас чистота, что ты!» Поэтому понятно, что термин «мотня» употреблен кстати, и круглые аккуратные дыры не образ бедности, хотя со штанами в Советском Союзе у меня были проблемы. Дело не в том, что у меня прямые ноги (ноги у него мои, говорила мама), а в том, что я с детства почти профессионально плавал брассом, дивно лежал на воде, был координирован и скользил как никто другой, и у меня была мощная группа приводящих мышц бедра. Эти мышцы при ходьбе терлись между собой, и от этого случались дырки. А ходил я много. Я был настоящим прохожим. Не потерять бы нить. Если не опаздывал, шел по Пушкинской до площади Толстого и вниз по Красноармейской к бассейну или Институту физкультуры, где учился на тренера по плаванию и водному поло, придумывая сюжеты, которые потом написал Стивен Кинг, и рассматривая других прохожих. При ходьбе я мечтал о встрече с женщиной, которая сделает меня мужчиной в этом или следующем году, но событие это казалось столь же нереальным, как те, что потом описал этот самый Кинг, хотя со мной в группе учились девушки-велосипедистки, для которых вожделенный процесс был не более чем часть рутинного тренировочного цикла. Иногда я запрыгивал в пустой троллейбус и настороженно проезжал остановку бесплатно, словно сел не на тот маршрут, и шел дальше, прислушиваясь, не холодит ли ветер портняжную мышцу, расположенную как раз на внутренней стороне бедра. Именно в троллейбус. Я опасался автобусов, полагая в них какую-то особенную езду вдаль. Сколько стоит билет, я узнал лет в восемнадцать, и даже то, что он был всего на копейку дороже троллейбусного, не примирило меня с этим транспортом. Я по-прежнему предпочитал автобусу пешую ходьбу, если не было подходящего троллейбуса. Круглые дырочки меня волновали. С ними я ощущал себя незащищенным и уязвимым. Они отбирали уверенность и веселую наглость, браваду и остроумие, все привлекательное, что, как мне казалось, и было заложено в меня, но не прочно, а зависимо от состояния, которое я скорее ощущал, но которым не обладал безусловно. То есть без необходимых условий, в число которых входили целые штаны, без круглых дырок. Я аккуратно закрывал их круглыми же латками из похожего материала, старательно обметывая края, чтобы они не натирали при ходьбе и чтобы забыть о них, но все равно думал, держатся ли латки, и все равно они натирали, тем более что брюки тогда носили узкие, в облипочку, перешитые до двадцати четырех сантиметров внизу, хотя государство настаивало на двадцати восьми и обязательном манжете, потому что оно заботилось о нас. Чешские вельветовые куртки и штаны можно было при удаче купить в магазине для инвалидов Второй мировой войны, где мама и приобрела их по отцовской книжке, и была очень рада, поскольку разделяла тревогу отечества насчет ширины штанов, хотя к отсутствию отворотов была терпима. В этом наряде я посещал Институт физкультуры до той поры, пока однажды в шесть утра не раздался звонок в дверь нашей огромной коммунальной квартиры и два одинаковых человека в бобриковых пальто и дешевых ворсистых шляпах, едва дав надеть вельветовую пару, увели меня из дому и, усадив между собой на заднее сиденье коричневой «Победы», отвезли в Липки, где на улице Розы Люксембург располагалось областное управление КГБ. Там продержали меня до вечера, предложив подумать о нашей компании, где процветали плохо совместимые со званием советского студента пристрастия к джазу, рок-н-роллу и стихам поэта Пастернака, тоненькую книжку которого подарил мне переводчик с испанского, приятель отца Олевский. В Пастернаке нам нравилась странность: «По стене сбежались стрелки, час похож на таракана…» «Вокзал, достать чернил и плакать…» — подхватил собеседник в штатском костюме. «Февраль вроде…» — «Это я вас проверял, а говорите, не читали». — «Вслух не читал». — «Не распространяли, значит?» — «Так он же советский поэт». — «А в вельветовых брюках зачем, хотите выделиться?» Хотел, разумеется, но ответил: «Так в советском магазине продается, и гладить не надо». Про портняжную мышцу я трусливо не стал рассказывать. «Вот и ходили бы в советском. Возьмите пропуск. Надеюсь, профилактика пойдет на пользу. Попадете к нам во второй раз, разговор будет другим». Внезапно я почувствовал холодок на портняжной мышце и, подумав, не вовремя проверил брюки в районе мотни. Они были совершенно целы. Вежливо, как из церкви, попятившись назад, наткнулся на подчиненных начальника, которые рассматривали альбомы с самодельными черно-белыми порнографическими открытками, видимо, конфискованными. Как ни хотелось быстрее покинуть кабинет, а все же остановился, чтобы посмотреть на обнаженных женщин: может, в следующем году? «Идите, идите, родители уже волнуются. И в институте не говорите, что я с вами беседовал, а то будут неприятности». Спасибо! Утром на стене второго этажа Института физкультуры я увидел огромную сатирическую стенгазету, где более или менее похожими были изображены мои товарищи и я в вельветовых, чрезвычайно узких против правды брюках с водяным пистолетом в руках. Мы как будто танцевали что-то непристойное, типа буги-вуги, с развязного вида девицами. Снабдив их мощным, но без чрезмерности мышечным аппаратом таза, бедра и голени, при тонкой талии, художник тем самым выразил нам скрытую симпатию, а мне так просто польстил, одарив рыжей партнершей, о которой я даже не грезил. Правда, она держала в ярко накрашенных губах сигарету, на которой было написано «Мальборо», что недопустимо для спортсменки. В тот же день в актовом зале состоялось собрание, на которое пришел весь институт за развлечением. Мы с друзьями по низкопоклонству перед Западом сидели на сцене, выслушивая вполне дружелюбные реплики из партера, ожидавшего сюжета и подробностей. Штаны на мне были совершенно целыми, что позволяло весело препираться со зрителями до той поры, пока к трибуне не вышла велосипедистка-шоссейница со второго курса и не сказала: «Вы тут шутите, а они собирались вечерами, слушали джаз, танцевали под американскую музыку рок-н-ролл и читали стихи — «Вокзал, достать чернил и плакать…» «Февраль», — поправил из зала замечательный бегун на четыреста метров Вадик Архипчук. «И что же плохого, что студенты Института физкультуры читали стихи?» — «Да, но они читали стихи голыми!» Зал в восторге зашумел. Это было время, когда слегка разомлевших на хрущевском солнышке молодых людей, насмотревшихся на вольных сверстников на Московском фестивале, наслушавшихся западной музыки из переделанных для приема тринадцатиметрового диапазона рижских приемников VEF и приодевшихся, как казалось, по праздничной заграничной моде в узкие самопальные брюки, такие же, состроченные за углом пиджаки невероятной длины и ширины плеч, немыслимой расцветки галстуки, купленные у цыганок в подворотне, и башмаки, которые сапожники-айсоры подклеивали белой, толстой и рифленой микропоркой, партия и правительство решили вернуть к скромной и правильной жизни на дурном примере. Этот пример печатали в газетах и распространяли в виде слухов о том, что скверные дети известных композиторов и писателей, забыв будто, как приличествует вести себя с женщинами (ах, они, мне казалось, были прекрасны, эти женщины), играли на обнаженных их животах в карты на деньги (!) и выливали шампанское на их грудь (неужели тоже обнаженную?). Вот откуда эта реплика велосипедистки-шоссейницы. Кстати, она была чрезмерно напудрена не только для дневного времени, но и для вечера, проходи собрание где-нибудь в театре. Нехорошо, когда пудра забивает поры и не дает коже выглядеть более или менее естественно, да к тому же мешает ей дышать. Женские хитрости призваны обманывать. Либо ты не должен их распознавать, либо уж с удивлением задавать себе вопрос: что за прелесть скрывается там, за нарочитым слоем белил или румян? И добиваться ответа. Может, и мне когда-нибудь откроется тайна, думаю я сейчас, что думал я тогда. Наверное, для отчета о борьбе с западным влиянием необходимо было раскрыть организацию с сомнительным моральным обликом или придумать ее. Комната без окон в квартире прыгуна с шестом Вити Каталупова была украшена портретами киноартистки Аллы Ларионовой, на стенах хозяин нарисовал клеевой краской иллюминаторы, что дало основание назвать компанию в газетном фельетоне группой «Подводная лодка», на столе лежали польские журналы «Шпильки» и «Урода». Вот и все, что нас роднило с московскими коллегами. Ни шампанского, ни голых животов. Увы! Мы не курили и почти не пили, поскольку тренировались по два раза в день. Однако из института всю компанию выгнали, и из комсомола тоже. «Что вы сейчас читаете?» — спросили меня на заседании бюро райкома. Я прислушался к портняжной мышце, но ничего не почувствовал. «Веркор. «Люди и животные». Воцарилась тишина. Все посмотрели друг на друга, и тут заведующий нашей военной кафедрой полковник Трегубов, не державший в руках из книг ничего, кроме устава патрульно-постовой службы, медленно кивнул головой. Можно, мол. Спасибо. Однако Веркор не спас, и загремели бы мы в армию, точнее, в Спортивный клуб Киевского военного округа, если б не ректор Иван Викторович Вржесневский, профессор плавания и интеллигентный человек, позволявший себе иногда в задумчивости приходить на работу в одном белом ботинке, а в другом черном, и не его брат, Виктор Викторович, который тренировал моего друга и подельника (его тоже вызывали в КГБ) Эдика Черняева и владел трофейной итальянской машиной «Лянчиа», которую постоянно ремонтировал, и иногда катал нас на ней за отличные результаты, подкладывая в разнообразные места мешки с песком для равномерного распределения груза на рессоры. Иван Викторович, понимая глупость ситуации и не желая калечить нам жизнь, разрешил весной сдать экзамены и восстановил в институте.
Вельветовые штаны скоро проносились, латки на них ставить было бессмысленно. Из-за толщины ткани невозможно было бы ходить, и я перешел на обычные серые брюки из ноской ткани с лавсаном, которые, прислушиваясь к движению воздуха в районе приводящей группы мышц бедра, проносил все годы учебы в Ленинградском университете и после него, вплоть до 1972 года, когда в Мюнхене, во время Олимпийских игр, я купил настоящие джинсы Levi’s №517, размер 32/34. Они, казалось, решили проблему движения воздуха в районе мотни. Прошло немало времени, пока я не понял, что страх и неуверенность — не только моя проблема. Я жил в стране протертых штанов. Все испытывали движение воздуха на внутренней стороне бедра независимо от того, в чем ходили: в суконных галифе с лампасами, костюмных брюках бельского сукна, сшитых в закрытых ателье, хлопчатобумажных трениках с вытянутыми коленями или несгибаемых брезентовых штанах пожарных. Холодок портняжной мышцы был признаком времени. Джинсы давали новое ощущение. В них сначала я чувствовал себя уверенно. Разумеется, и они пронашивались, но совершенно в других, не опасных для сознания местах: на коленях и внешней (sic!) стороне бедра, открыто и стильно. Ну и на ягодицах. Их можно было латать сверху, внаглую, и они от заплат набирали опыт бывалости, который украшает настоящие мужские вещи, и не теряли форму. Но джинсы были одни, их не хватало на каждый день, на все ситуации. Они не сразу стали образом жизни, долго оставаясь поступком, умеренным вызовом, не опасным, впрочем, в изменившемся времени. Случалось их предавать, надевая традиционно опасные для себя серые брюки, посещая места, где джинсы были не приняты. Казалось бы, не ходи! Но бес зависимости от предлагаемых обстоятельств звал к необязательному участию. «Не там хорошо, где тебя нет, а там, где есть», — уговаривал я себя, натягивая штаны и проверяя рукой, нет ли дырок. Они были! Все еще были. Ах ты господи! И тщательно заштуковав их на ткани, но не в сознании, отправляюсь, скажем, в Лондон на презентацию собственной книги в солидном издании «Вайденфелд — Николсон». Там, не подозревая о проблемах мотни, меня поселяют в квартиру невестки миллиардера Поля Гетти, которую она приобрела в Челси для нечастых визитов в Англию, чтобы не мыкаться по гостиницам, и где владелец издательства лорд Вайденфелд, обитающий этажом ниже в роскошных апартаментах, напоминающих не такой уж маленький художественный музей, иногда размещал своих важных авторов. Кровать под балдахином, камин в спальне. Тенирс и Гейнсборо в золоченых рамах, античная мелкая пластика, немного Китая, Японии (фарфор, мебель), мягкий низкий столик со стеклянной крышкой, уставленный буквально всеми видами напитков. Неплохих. Старые, в отличном, впрочем, состоянии персидские и туркменские ковры. Кухня с набитым холодильником и милейшей прислугой Маргарет, которая, войдя в квартиру, немедленно разулась и в дальнейшем ходила по наборным из драгоценного эбенового, палисандрового и еще бог знает какого светло-желтого цвета дерева вощеным полам в чулках. — К которому часу вам приготовить завтрак? — Да я сам, не беспокойтесь. — Ну что вы. Что бы вам хотелось сейчас? Может быть, что-нибудь выпьете? Все в вашем распоряжении. — Скажите, Маргарет, а где в вашем городе можно купить целые штаны? — Сегодня нигде. Суббота, вечер, а завтра воскресенье. В воскресенье в пять часов вечера я оказался в огромном зале, темные стены которого были шпалерно увешаны работами старых мастеров. Лорд устраивал презентацию моей книги. Вокруг огромного круглого стола стояли безмолвные, как дирижеры, слуги. За столом строго одетые джентльмены, никогда не знавшие, что такое ветер в мотне, слегка отпивая хорошее вино, вежливо и тихо обсуждали содержание моей книги, а я сидел и думал о латках на своих штанах. Не вставая. В понедельник я зашел в огромный магазин и вместо безусловных, английской мануфактуры брюк купил на первое время две пары пятьсот семнадцатых джинсов, чтобы надеть их и не снимать никогда, кроме сна. Я не забыл о своей роли прохожего. Собственно, о ней, об этой моей роли, и рассказываю. И вот однажды иду я по Москве в преддверии юбилея Большого театра и мечтаю сделать для газеты что-нибудь небывалое. К примеру, сфотографировать со сцены поклон солистов, замерших перед аплодирующим залом с зажженной люстрой. В лавсановых штанах я оробел бы от этой идеи. Да и кто бы пустил меня хотя бы с газетным удостоверением, но я был защищен Levi’s №517, и они почувствовали это. Ни одна мышца на внутренней поверхности бедра не почувствовала движения воздуха. За кулисами Большого я бывал и раньше и знал, что по окончании спектакля после первых двух поклонов свет в зале зажигают, рампа подсвечивает силуэты танцовщиц на фоне заполненных партера и ярусов, но занавес закрыт, и остается только, чуть раздвинув его, просунуть аппарат с широкоугольным объективом и щелкнуть, оставаясь спрятанным от публики. Давали «Жизель». В ожидании финала я в джинсах и кожаной потертой куртке в компании пожарных за кулисами коротал время, хотя выпивать им на работе не положено. Съемка была проведена, как задумано. Я отступил вглубь сцены и оказался среди застывших в полупоклонах балерин. Они были прекрасны в своих легких одеждах, преклонившие колено. Увлеченный наблюдением, я вдруг почувствовал, как легкий ветерок коснулся не только портняжной мышцы, но и четырехглавой мышцы, икроножной и остального организма. Это открыли занавес. Овация, которую я услышал в следующий момент, показалась чрезмерной, но я все же счел необходимым ответить моим почитателям легким кивком головы. Дали занавес, и в ту же секунду я услышал крик: «Кто пустил на сцену режимного театра этого ... (изъято по цензурным соображениям. — Ред.)?» Я прислушался, не холодит ли воздух внутреннюю поверхность бедра? Нет, ничего. Можно спокойно уходить. И идти дальше. Снимок сделан. Он перед вами. Юрий Рост | ||||||
| В Красноярске выбрали финалистов литературной премии «НОС» Posted: 31 Oct 2014 12:02 PM PDT Жюри литературной премии «НОС» под председательством поэта и переводчика Дмитрия Кузьмина и экспертное сообщество в ходе дебатов на открытии Красноярской ярмарки книжной культуры сформировали шорт-лист номинантов. В список попали 9 авторов:
Безусловным фаворитом на дебатах выглядела «Теллурия» Сорокина. Споры и неоднозначные оценки вызвал нон-фикшн – в коротком списке он представлен произведениями Фрейденсон и Алексиевич. Десятого автора жюри решило в шорт-лист не включать. Им мог бы стать Юрий Арабов с его «Столкновением с бабочкой». В финал не прошли Татьяна Толстая со сборником повестей, рассказов и эссе «Легкие миры», Владимир Шаров с романом «Возвращение в Египет», Юрий Буйда с «Ядом и медом». Всего в лонг-листе присутствовал 21 автор. Победитель «НОСа» получит премию в размере 700 тысяч рублей. Участники шорт-листа — по 40 тысяч рублей. Финал премии запланирован на январь 2015 года, церемония пройдет в Москве. Алексей Тарасов | ||||||
| Posted: 31 Oct 2014 11:04 AM PDT Каждый осчастливленный ЧМ-2018 город «под чемпионат» собирается за три года сделать то, чего не могли сделать за предыдущие четверть века.
К Большому в ночь на ожидание очередного светового шоу я не пошел. Жизнь нам вообще заменяют организацией всевозможных «Шоу на фасаде», презентация логотипа чемпионата мира-2018 вполне вписывалась в тренд, а ТВ организовало целое шоу «Вечерний мундиаль», так что лучше было не дергаться. Но пришлось, когда с экрана на меня лупоглазыми иллюминаторами прямиком из космоса (да-да, именно с МКС) взглянуло нечто, встреченное в студии и на Театральной площади криками «ура!», правда, не очень дружными. Похоже, увиденное не одного меня озадачило. Я еще не знал, что изделие португальского агентства Brandia Central, которое до завершения доводилось семь месяцев и было одобрено великолепной и в основном российской десяткой (от вратаря Игоря Акинфеева до пианиста Дениса Мацуева), вдохновлено космосом, символизирует всеобщую любовь к футболу и отдает дань многовековым художественным традициям России. Это уже потом рассказали, а я по простоте душевной увидел гламурную вариацию на тему одного из самых болевых полотен в художественной истории человечества. К форме в виде Кубка мира претензий нет, это элемент обязательный, а вот если ассоциация с «Криком» Эдварда Мунка была заложена сознательно, то смысл получается глубокий. Впрочем, ассоциаций хватало разных — и с погремушкой, и с мухомором, и с противогазом, и с осьминогом, и с инопланетянином, и с электробритвой, и еще бог знает с чем. Но в основном, конечно, народу нравилось — не потому, что в эмблеме неизвестно каким образом воплотились традиции русской иконописи, а просто потому, что «зря бы не выбрали». Ярко, броско, непонятно, моменту соответствует, фасаду тоже. Презентация завершала исторический день, когда заседание наблюдательного совета Оргкомитета «Россия-2018» впервые проводилось под руководством президента РФ Владимира Путина. Ответ держали крупные чиновники, министры и губернаторы, речам внимали президент Международной федерации футбола Йозеф Блаттер и генеральный секретарь могущественной организации Жером Вальке. Заседание предваряло посещение Большой спортивной арены «Лужники», на которой в разгаре реконструкция, а главной задачей собравшихся, похоже, было убедить главу государства, высоких гостей и себя, что все у нас с чемпионатом будет хорошо. Сейчас тоже хорошо, несмотря на некоторые объективные трудности, но будет еще лучше. Блаттера и не надо было убеждать. Он сам готов кого хочешь убедить в том, что выбор России в качестве хозяйки чемпионата мира-2018 был исключительно правильным и дальновидным. А на всякого рода бойкоты и инсинуации, вроде недовольства отдельной страны, которая против (по Блаттеру, это не Украина, а «родина футбола»), ФИФА внимания не обращает и уверена, что Россия все сделает в срок и в наилучшем виде. Естественно, старину Блаттера не разубеждали, оставив разговоры по существу для рабочих встреч, для прессы не предназначенных. Что-то, правда, по касательной прозвучало — про риски в ресурсном, информационном и управленческом обеспечении, про отсутствие понятного механизма частного партнерства и привлекательных условий для притока внебюджетных источников в инфраструктуре транспорта, про некоторое отставание по срокам строительства и трудности с выполнением принятых финансовых обязательств, но продолжения тема не получила — гарант дал твердые гарантии, что все инфраструктурные обязательства будут выполнены, несмотря на турбулентные процессы в мировой экономике. Про ожидаемый хороший результат сборной, которого болельщики заждались, Владимир Путин тоже напомнил. По ходу выяснилось, что футболу, о роли которого в мировой истории с таким жаром рассказывал президент ФИФА, президент России тоже не чужд. Когда кто-то из заинтересованных губернаторов по незнанию требований заметил, что неплохо бы в качестве тренировочных полей использовать уже имеющиеся искусственные, Владимир Путин в ответ привел пример из собственной практики, когда он, не получавший травм в дзюдо, в недобрый час решил сыграть в футбол на искусственном газоне, упал и сломал ключицу. Вопрос был снят. Расположением руководства ФИФА надо было пользоваться. Российские темпы по итогам недавней инспекционной поездки признаны хорошими, а хозяевам удалось отстоять прежний формат «11 городов — 12 стадионов», не допустив сокращения городов-участников до девяти. Мало того, договорились о том, что количество мест на стадионах в Калининграде, где еще с местом не определились, и Екатеринбурге будет составлять не 45 тысяч, а на 10 тысяч меньше, что футбольных полей на тренировочных базах может быть три, а не четыре — все ради оптимизации, экономии и рачительности, о которой не преминул особо упомянуть российский президент.
А министр спорта Виталий Мутко, лучше всех понимающий, что на самом деле происходит со строительством, под хорошее настроение Блаттера подкинул гостю мысль, что сократить количество мест неплохо бы еще для трех стадионов. И вряд ли эта просьба «в виде исключения» — последняя. Оптимистический и традиционно бодряческий жанр происходящего был предопределен самим выставочным характером заседания. То, что на этапе «перехода от стадии планирования к операционной фазе подготовки турнира» не все так радужно, как представляется, участники встречи наверняка осознавали. Но расстраивать товарища Блаттера, естественно, никому не хотелось. 298 объектов капитального строительства, 137 чисто спортивных, включая 12 стадионов и 113 тренировочных площадок, — это далеко не всё. Энергетика, транспорт, иная необходимая инфраструктура (проблем с гостиницами нет только в трех-четырех городах), и на все про все 664 миллиарда катастрофически падающих рублей и проблем глобального характера, о которых четыре года назад и не подозревали. Причем почти каждый осчастливленный город «под чемпионат» собирается за три с небольшим года сделать то, чего не могли сделать за предыдущие четверть века. Сметы, конечно, урезали, но дальше, по компетентному мнению генерального директора оргкомитета «Россия-2018» Алексея Сорокина, урезать уже нельзя. А как насчет традиционного и практически неизбежного увеличения расходов — в условиях дефицитного бюджета, инфляции, санкций и прочих прелестей, сопутствующих нынешнему состоянию российской экономики и социума? Где деньги брать? Эти вопросы могли обсуждать в Государственной думе на недавно прошедшем круглом столе, посвященном чемпионату мира-2018. Но обсуждали там проблемы российского футбола, результаты и перспективы национальной сборной и конкретно ее главного тренера Фабио Капелло, которого хотели видеть на заседании, но, естественно, не увидели — полемика дона Фабио с Владимиром Жириновским вряд ли носила бы конструктивный характер. Обсуждать, конечно, есть что — фон для широкого развертывания фронта работ по ЧМ-18 вполне «подходящий» на самых разных уровнях. Не прекращающиеся бесчинства фанатов, больно бьющие по престижу будущей хозяйки чемпионата мира. Полупустые стадионы и соответствующее им качество игры даже в исполнении лучших команд. Причуды новой формулы и календаря, делающие летний футбол зимним видом спорта. Миллионные траты на легионеров и полное отсутствие заботы о собственной смене. Растерянность Российского футбольного союза, чувствующего себя как в осажденной и практически разоренной крепости. Грызня в высоких футбольных кругах, даже отдаленно не напоминающая дискуссию. Да что там говорить, если даже по надоевшему вопросу о невыплате зарплаты (раз уж подписались) главному тренеру сборной глава РФС Толстых кивает на Мутко, а Мутко — соответственно — на Толстых, а дело уже идет к полугодовой задержке и судебному разбирательству… Конечно, грандиозность задач не предполагает внимания к таким «мелочам», как полнейший раздрай в российском футбольном хозяйстве. Что мы и наблюдали в день, когда давали футбольно-фасадное шоу с презентацией логотипа. Картинка была красивой: в глазах-иллюминаторах сияли звезды, к звездам тянулись руки, красное было на золотистом, синее на черном, и вообще каждый видит то, что видит. Кто волшебный фонарь, кто конфетную обертку без содержимого. В недалеком будущем много чего еще предстоит презентовать. Владимир Мозговой | ||||||
| Шувалов поддержал российскую банковскую систему с оговорками Posted: 31 Oct 2014 10:36 AM PDT Накануне блог Shaltay Boltay опубликовал якобы переписку известного аналитика и сотрудника администрации самого Шувалова о «катастрофической» ситуации с банками. Первый вице-премьер правительства России Игорь Шувалов вынужденно отреагировал на публикацию блога «анонмного интернационала» Shaltay Boltay, в которой положение дел в российской банковской системе названо «катастрофическим». «Нет никакой сложной ситуации, она ровно такая, как говорит Центробанк», — заявил Шувалов РИА Новости. И тут же снова повторил, что сложностей, «которых мы не ожидали» нет. Это заявление Шувалова должно было послужить если не успокоительным для потребителей банковских услуг, то хоть каким-то комментарием к чересчур неутешительным прогнозам, слитым в интернет хакерами 30 октября. Хакеры из Shaltay Boltay уверяли, что опубликованная переписка принадлежит известному банковскому аналитику Максиму Раскоснову и сотруднику аппарата самого Шувалова Юрию Газаряну. И якобы именно они, то есть люди с высоким уровнем допуска, в таких словах описали ситуацию с банками. В пятницу 31 октября и Газарян, и Раскоснов отказывались давать какие-либо комментарии по поводу переписки и ее подлинности. В документе, опубликованном Shaltay Boltay, говорится о том, что российская банковская система вплотную приблизилась к кризису. Многие банки, в том числе крупные игроки рынка, либо уже предпринимают усилия по привлечению госсубсидий, либо должны будут начать это делать в ближайшее время — либо столкнуться с проблемами. Среди банков, упомянутых в переписке в связи с проблемной ситуацией, есть «Ренессанс Кредит», «Русский стандарт», МДМ-банк, «Уралсиб» и даже банки группы ВТБ. Справедливости ради, многие из этих банков в последнее время уже упоминались в негативной коннотации как в федеральных новостях, так и в аналитических отчетах рейтинговых агентств. Так, ВТБ буквально сегодня обратилась к государству с просьбой о выделении около 200 млрд рублей на докапитализацию, заявив, как сообщают «Ведомости», что не менее 50 млрд группе требуется получить еще до конца этого года. Сайт Shaltay Boltay заблокирован на территории России. | ||||||
| «Дождь»: Мосгорздрав устроит «День здоровья», чтобы помешать протестному митингу врачей Posted: 31 Oct 2014 10:03 AM PDT Источник «Дождя» в клинико-диагностическом центре №1 рассказал, что администрациям медучреждений нарочно поручено назначить на 2 ноября так называемый «День здоровья», чтобы помешать врачам выйти на протестную акцию на Суворовской площади. По словам источника телеканала, время проведения двух мероприятий совпадает. Напомним, 2 ноября состоится согласованный московскими властями и крупнейший за последнее время митинг врачей, не довольных столичной программой оптимизации здравоохранения. Департамент здравоохранения Москвы, по данным «Дождя» и портала «Говорит Москва.ру», подтвердил, что «День здоровья» — аналог дня открытых дверей для медучреждений — действительно пройдет в этот день во всех государственных больницах и поликлиниках города. Напомним, что так называемый «День здоровья» — не первая попытка чиновников если не сорвать митинг, то косвенно помешать ему. До вчерашнего дня, по данным организаторов митинга врачей, профсоюзные ячейки в больницах на собраниях увещевали коллективы не выходить на улицу в воскресенья, так как митинг якобы не согласован. Организаторам пришлось прибегать к помощи СМИ, чтобы распространить официальную бумагу с разрешением из департамента мэрии. Программа по оптимизации здравоохранения в Москве вызвало негативную реакцию в профессиональной среде. Многие коллективы оказались поставлены перед фактом сокращения и реорганизации медучреждений. Уволенным узким специалистам предлагали незанятые вакантные должности — санитаров. Большим скандалом сопровождалась утечка «плана-графика» оптимизации в интернет. Глава Мосгорздрава Леонид Печатников сначала заявил, что, цитируем, «раньше мы тихо плакали в своих кабинетах — теперь будем плакать вместе». Однако позднее скорректировал свою позицию в серии больших интервью во многих изданиях, в том числе и в «Новой». В интервью главреду издания Дмитрию Муратову и обозревателю Людмиле Рыбиной Леонид Печатников заявил, что понимает обиды врачей, однако задачей его Департамента и смыслом реформы есть сохранение системы и повышение качества медобслуживания для пациентов. Печатников уверен, что предпринимаемые шаги помогут «оздоровят» столичную медицину. С ним не согласны участники и организаторы митинга врачей. Напомним, среди последних выступили не только независимые профсоюзы медработников, но и профсоюзы учителей, которых тоже оптимизируют вместе с врачами. Помимо специалистов, в митинге примут участие и политические партии — РПР-ПАРНАС, «Яблоко» и КПРФ. 30 октября, по данным сайта Департамента здравоохранения Москвы, состоялась встреча между чиновниками и координаторами общественного движения «Вместе за достойную медицину!» (организаторы митинга). Департамент охарактеризовал переговоры как «конструктивные» и «не последние». В свою очередь, координатор движения «Вместе за достойную медицину!» госпожа Фролова заявила, что не имеет полномочий говорит от лица участников митинга 2 ноября. Митинг «Остановить развал медицины Москвы!» состоится 2 ноября, в воскресенье, на Суворовской площади с 14:00 до 17:00. Заявленное число участников — одна тысяча человек. Организатором выступило движение «Вместе за достойную медицину» при поддержке независимых профсоюзов, политических партий и движений. | ||||||
| «Зима здесь будет вопросом жизни и смерти» Posted: 31 Oct 2014 09:03 AM PDT Как живут мирные жители разбомбленных окраин Донецка: предвыборная опера, продажа гуманитарной помощи, дефицит тепла и адский труд волонтеров.
С наступлением перемирия в жизни Донецка — когда-то (кажется, что бесконечно давно) главного города Донецкой области, а теперь столицы непризнанной республики — глобально не поменялось ничего. Только снизилась интенсивность обстрелов. Но этого мало. Для возвращения нормальной жизни нужна тишина, вода, свет, тепло и отсутствие людей с автоматами на улицах. Но этого всего нет и, очевидно, в ближайшее время не будет. Мирные жители разбомбленных окраин Донецка остаются зимовать один на один со своей бедой. Опера— Вы знаете, мне кажется, нет, даже не так, я уверена — что это диверсия такая. Что это враги подстроили, диверсанты. Начали раздавать поддельные пригласительные, чтобы вот так вот получилось, чтобы концерт сорвать, — шепчет мне на ухо, кивая на толпу за дверями, сотрудница театра. Ровно в этот момент толпе удается, наконец, оттеснить дежурящих на входе работников театра. Несколько десятков человек прорываются внутрь и бегут в направлении гардероба, игнорируя истеричные выкрики с требованием показать пригласительный. В дверях толчком в спину сбивают с ног пожилую жещнину. Она падает и бьется головой о пол. Работники театра вызывают «подкрепление» — через несколько минут приезжают бойцы батальона «Оплот», которые берут двери театра под свой контроль. В понедельник в Донецке в театре оперы и балета должен был выступать Иосиф Кабзон. Билеты на концерт не продавали — только раздавали пригласительные. Еще на улицах раздавали флайеры, по которым, как подумали горожане, тоже будут пускать в зал. А кроме того, многие слышали, что вход на концерт будет бесплатным, и подумали, что никаких специальных бумажек, чтобы посмотреть на мэтра российской эстрады, вообще не потребуется. Но пускали в итоге только по пригласительным, потому что зал в театре оперы и балета — всего на тысячу человек. Ко мне подходит мужчина (из тех, кому удалось прорваться в здание) и просит не снимать «этот ужас», потому что ни люди, которые пришли, ни театр ни в чем не виноваты, а все дело в «организаторах и тех, кто бездумно это рекламировал». — А еще здесь нет тех, кто живет в подвалах, — тихо добавляет собеседник. — Им не до концертов. Вот лучше бы к ним съездили. У волонтерского объединения «Ответственные граждане» в Донецке семь «подшефных» подвалов. И я точно знаю, что пока здесь, в Оперном, Иосиф Кабзон рассказывает о Донбассе, который «не поставить на колени», и дуэтом поет с премьером ДНР Александром Захарченко, Марина, Дима, Даня, Оля, Женя и другие волонтеры везут кому-то обогреватели и одеяла, разгружают воду, получают у врачей списки лекарств для раненых мирных жителей, пострадавших во время обстрелов, и ни на секунду не забывают о том, что еще две недели — и в город придет зима, которую надо как-то пережить. Пугающая тишина
«Гражданское убежище. С оружием не входить!» — висит на входе в одном из заводских бомбоубежищ в Киевском районе Донецка. Здесь постоянно живут те, кто уже лишился дома и те, чьи дома пока стоят, но могут быть разбиты в любой момент. 10-15 человек — «постоянного состава». — А когда опять начинаются обстрелы, сюда по 200-300 человек набивается. С точки зрения безопасности, это бомбоубежище — одно из лучших. Но жить в нем постоянно — бесконечная мука, которую нормальному человеку сложно представить. Здесь всегда сыро и сумрачно. По бесконечному подвалу, разделенному на множество небольших клетей, гуляет эхо. Во время дождей часть помещений затапливает. Воду вычерпывают разрезанными напополам пластиковыми бутылками. — Летом мы каждый день выносили матрасы, постельное белье, одежду на улицу, чтобы сушить. Сейчас выноси, не выноси - все равно не высохнет. Нормально отапливать удается всего одно небольшое помещение. Комнатка заставлена двухъярусными кроватями, стеллажами, в углу — стол. . Электричество — есть. Вода — привозная. Еду готовить негде. — Хорошо тем, кто здесь живет недалеко. Могут, пока тихо, домой сбегать, помыться, поесть горячего. Пока волонтеры спускают в подвал баклажки с питьевой водой, подходит тетя Нина — пожилая женщина, которая уже несколько месяцев живет здесь с ребенком-инвалидом. Берет меня за рукав и тихо спрашивает: — Война закончилась? Качаю головой. Через секунду, сообразив, что жест в темноте можно и не разобрать, говорю: — Нет. — Не знаете, когда закончится? Что там говорят? — Ничего там не говорят. И никто точно не знает. Мне не хочется ей рассказывать, что «надземный» Донецк живет слухами о том, что украинские войска готовят наступление на город с четырех направлений, а остальная Украина уверена в том, что непризнанные республики после выборов начнут активные боевые действия в попытке прирасти новыми территориями. Впрочем, о выборах тетя Нина тоже ничего не знает. — А когда они? — На этой неделе, в воскресенье. — Просто у нас здесь телевизора нет и газет не приносят. В подвал спускается еще одна женщина — из тех, кому «повезло». Ее дом совсем недалеко от убежища, но жить в нем невозможно — он в зоне постоянных обстрелов. — Нина, я картошки в мундире принесла! Очень страшно было домой идти. Последние дни как-то тихо… Мирные жители, которые постоянно живут под обстрелами, также как и военные, которые возвращаются с передовой, не переносят тишины. Тишина стала для них слишком неестественной и оттого — пугающей. Тем более, что любая тишина рано или поздно закончится. И кажется, что чем дольше она продержится, тем страшнее и разрушительнее будет то, что ее прервет. «Град» — не «работает». «Град» — убивает
— Сегодня ночью Петровку опять обстреливали, — говорит Марина. — Да, я слышала, как работал «град». — Зина, «град» — не «работает». «Град» — убивает. И то, что ты слышала — это в аэропорте. А Петровку из центра Донецка почти не слышно. На Петровке нет ни одной не тронутой войной улицы. Сгоревшие дома, пробитые крыши, выбитые стекла, посеченные осколками стены и заборы. В подвале на территории 106-й школы постоянно живет несколько десятков человек. Первый раз я была в этом «убежище» еще летом. Уже тогда в подвале было очень холодно. Сейчас — тем более. Обогреть его невозможно — нет электричества. Но летом еще цела была сама школа. Сейчас — пробита крыша, выбиты стекла и двери. Во дворе нет ни одной «нетронутой» осколками снарядов стены. Завхоз школы тоже живет в подвале. Ее дом пока еще стоит, но из-за обстрелов в нем постоянно выбивает стекла, пошли трещинами стены. Пятилетняя Саша говорит, что в ее доме наконец-то дали воду, и теперь ее мама Света может нагреть воды для нее и ее годовалой сестренки Лизы. А еще бутылка с холодной водой стоит в разбомбленной школе — и туда можно ходить умываться. Волонтеры Марина и Дима выгружают из багажника одеяла. В следующий раз их просят привести еды и воды — и то, и другое почти закончилось. «Все знают, что гуманитаркой торгуют в магазинах!»После разбитых обстрелами окраин, центр Донецка с его широкими проспектами, стеклянными витринами закрывшихся магазинов и офисов и тротуарами, засыпанными шуршащими осенними листьями, кажется театральной декарацией, в которую для оживления запустили немного людей и машин. ДНР постепенно обзаводится своими чиновниками в костюмах, высокими кабинетами и красивыми секретаршами, которые подают гостям чай в невесомых фарфоровых чашках. Полки в продуктовых магазинах полупусты, но в нескольких кафе в центре города можно заказать даже устрицы. У стадиона «Донбасс-Арена» стоит толпа молодых женщин. Все они мамы и пришли получать по талонам детскую гуманитарную помощь от «Фонда Рината Ахметова». В пакете, который выдают раз в месяц, детское питание, смеси, памперсы. Но получить пакет удается не всем. Кому-то выдали вне очереди, кому-то без талона, а кому-то, наоборот, отказали, говоря, что пакеты закончились. Путь в центр выдачи гуманитарки преградил охранник. Молодые мамы готовы его разорвать. — Я из Макеевки, — начинает рассказывать, размазывая по лицу злые слезы, Галя. — У меня семеро детей! Се-ме-ро! Дома уже закончилась даже мука. Еще немного и мы будем голодать — в прямом смысле. Я сюда приехала на последние деньги… Муж Гали — шахтер. Он продолжает ходить на работу, но зарплату ему уже несколько месяцев не платят. — В Донецке еще куда ни шло. Здесь хотя бы детские пособия выплачивают. А у нас, в пригородах — вообще ничего нет! Галя рассказывает, что на днях в Макеевку с предвыборным визитом приезжал Захарченко. И только поэтому там тоже начали выдавать какую-то гуманитарку. — Боже мой, все знают, что гуманитаркой торгуют в магазинах! Все это видят… Там же российский рис, российская тушенка стоит на полках. Почему никто ничего не сделает? — присоединяется Наташа. У нее двое детей и нет мужа. Пару недель назад сын сломал ногу. — Я ему говорю: не расстраивайся. Тебе все равно в школу не в чем ходить — только пара летних кедов осталась — так что сиди спокойно дома. Наташа и Галя стояли в очереди за гуманитаркой с 8 утра, а в три часа дня плюнули и уехали. Проверка на расчеловечивание— Не спрашивай. Я не знаю, почему я не уехала. Я еще в июне поняла, что уехать не смогу. Нашла таких же, как я, которые не смогли уехать. И мы поняли, что нужно что-то делать, чтобы не сойти с ума. Вначале Марина вывозила отсюда детей с ДЦП. Потом поняла, сколько в городе голодных людей, и начала развозить еду. Так появилось волонтерское объединение «Ответственные граждане». — Мы занимаемся только помощью мирным жителям. Приниципиально, — объясняет Марина. — И никогда ничего не повезем тем, кто взял в руки оружие. Ни с одной, ни с другой стороны.
— Что будет зимой? — Зимой будет окончательная проверка всех людей, находящихся здесь, на расчеловечивание. Так я это называю. Какими они выйдут в весну, в каком состоянии, с какими ценностями и желаниями? Зима здесь будет вопросом жизни и смерти — в прямом смысле. Самая острая проблема — с жильем. — Отопить подвалы — невозможно, максимум — поднять температуру на 3-4 градуса, — говорит волонтер Дима. — До сильных заморозков у нас осталось примерно две недели. Зинаида Бурская | ||||||
| Роскомнадзор вынес предупреждение радиостанции «Эхо Москвы» Posted: 31 Oct 2014 08:34 AM PDT Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) вынесла предупреждение радиостанции и сайту «Эхо Москвы». Об этом говорится сообщении, опубликованном на сайте надзорного ведомства. «В радиопрограмме «Своими глазами», вышедшей в эфир 29 октября 2014 года, содержалась информация, оправдывающая практику военных преступлений», — сказано в сообщении. Роскомнадзор отправил письма с предупреждениями на основании закона сразу двум СМИ: радиостанции и сайту «Эха». Предупреждение ведомства вынесла на основании федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». Речь в предупреждении идет о передаче «Бои за донецкий аэропорт», которую вели Софико Шерванадзе и Александр Плющев, гостями эфира выступили корреспондент Los Angeles Times Сергей Лойко и журналист «Эха Москвы» и телеканала «Дождь» Тимур Олевскй, передает РБК. Расшифровка эфира от 29 октября с сайта радиостанции уже удалена. Главый редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов заявил, что радиостанция будет оспаривать решение Роскомнадзора в суде, потому что в предупреждении «не указаны конкретные нарушения закона, а интервью было в прямом эфире». | ||||||
| Руководителю полетов предъявили обвинение по делу о крушении самолета во «Внуково» Posted: 31 Oct 2014 08:02 AM PDT В рамках расследования уголовного дела о крушении легкомоторного самолета в столичном аэропорту «Внуково» Следственный комитет предъявил руководителю полетов Роману Дунаеву предъявили обвинение по статье «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации судна воздушного транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц» (ч.3 ст.263 УК РФ). Об этом сообщил официальный представитель ведомства Владимир Маркин. Спикер СК добавил, что следователи допросили Дунаева. В настоящее время он находится под домашним арестом. Ранее следствие предъявило обвинение по той же статье диспетчеру Александру Круглову, диспетчеру-стажеру Светлане Кривсун и ведущему инженеру аэродромной службы аэропорта Владимиру Леденеву. Единственный из пяти фигурантов дела о крушении бизнес-джета, кто по-прежнему находится в статусе подозреваемого — водитель снегоуборочной машины Владимир Мартыненко. В ночь на 21 октября в аэропорту «Внуково» легкомоторный самолет Falcon-50, на борту которого находился глава французской компании Total, врезался в снегоуборочную машины, ехавшую через взлетно-посадочную полосу. В результате столкновения самолет упал на землю и загорелся. Бизнесмен, а также трое членов экипажа погибли. По факту происшествия следствие возбудило уголовное дело. Трое из пяти фигурантов дела — водитель снегоуборщика, ведущий инженер аэродромной службы Владимира Леденев и диспетчера Александр Круглов были заключены под стражу, а для диспетчера-стажера и руководителя полетова суд избрал меру пресечения в виде домашнего ареста. | ||||||
| Posted: 31 Oct 2014 07:02 AM PDT Реакция на интервью вице-мэра Москвы Леонида Печатникова.
«Наше отделение не нужно и будет сокращено». Такими признаниями полон интернет. Врачей увольняют. Предлагают должности санитаров и кастелянш. Леонид Печатников объяснил: так положено по закону — при сокращении отделения предлагаются те вакансии, которые есть в учреждении. А вообще-то в городе много свободных рабочих мест для врачей, только они в основном в поликлиниках. Но почему же тогда тем, кому вручают уведомление об увольнении, не дать сразу в руки список достойных вакансий? Почему реформа проходит так унизительно для тех, кто реально трудится в здравоохранении? «Почему не созвали съезд врачей Москвы? Не объяснили все?» — пишет «доктору с тридцатилетним стажем Печатникову доктор со стажем поболе тридцати лет Ханин». В ужасе и пациенты. И так, чтобы добиться бесплатной медицинской помощи, нужно было иметь очень хорошее здоровье. А теперь совсем беда. Мы публикуем отклики на интервью Леонида ПЕЧАТНИКОВА (см. «Новую» от 22 октября 2014). И мнения специалистов с профессиональных медицинских форумов. Не самых злых. ЭмоцииТатьяна Чуданова: «Интересно, каким образом планируется переобучение врачей «профицитных» специальностей? Как можно из гинеколога сделать педиатра? Из уролога — терапевта? Далекий от медицины читатель и даже берущий интервью журналист подумают: как хорошо, людей переучат. А если реально, то акушеру-гинекологу, чтобы стать кем-то другим, нужно будет пройти интернатуру по терапии или хирургии, потом первичку, а затем с новеньким сертификатом начать работу. Глядишь, через три года получишь вторую категорию, и жизнь наладится!» Konst. Omarov: «Сын-инвалид не может просто записаться к эндокринологу за льготным рецептом, инсулин покупаем сами. А МРТ в Москве действительно много, но все — платные. При этом стоимость запредельная». Виктор Алексеев: «Надо честно сказать людям, что все три этапа реформы в здравоохранении провалились, выделенные на это дело средства налогоплательщиков потрачены впустую. Основным результатом «преобразований» явилось то, что сегодня каждый уважающий себя начальник (от главврача и выше) имеет собственную платную медклинику и туда, пользуясь своим положением, перетаскивает квалифицированных специалистов из подведомственного ему государственного медучреждения. В медицине произошло разделение на очень богатых — это те, кто руководит, и очень бедных — это те, кто непосредственно помогает людям. Медицина при этом превратилась в коммерческую организацию по выкачиванию денег из карманов самой несчастной категории граждан». Дмитрий Виноградов, доцент Первого МГМУ им. И.М. Сеченова: «Двойственное чувство от борьбы с реформаторами. Те, кто встал у руля реформ, хорошо известны нам как высокие профессионалы и отличные врачи. Практически всех я знал лично по работе. Мы все мечтали о здравоохранении, как на Западе. Что изменилось? Печатников, Хрипун, Голухов, Потекаев, Свет, Мясников сами никогда не смогут сесть на поликлинический прием по 10 минут на пациента. Именно профессионализм не даст им этого сделать. Только на сбор анамнеза уйдет в два раза больше времени. Все говорят о плохом образовании врачей, но начали с сокращения коек. Если сделать, как на Западе, то койки надо сокращать, а персонал увеличивать, чтобы была нормальная обеспеченность койки и ее быстрая оборачиваемость. Кафедры приблизить к амбулаторной службе. Растить поликлинических врачей. Систему надо копировать полностью, иначе из «Фиата» опять получатся «Жигули». Копировать, начиная с финансирования, образования, соотношения врачей, медсестер, санитарок, буфетчиц, технического персонала. Сейчас страдают и врачи, и пациенты. Больные не могут получить адекватной помощи уже сейчас. Это конкретные люди с конкретными судьбами». Цифры— В московском здравоохранении сложилась критическая ситуация из-за реформ, проводимых с 2011 года. Произошло резкое снижение доступности и качества бесплатной медицинской помощи, — считает председатель правления Ассоциации медицинских обществ по качеству медицинской помощи и медицинского образования (АСМОК) Гузель Улумбекова, доктор медицинских наук. АСМОК предоставила «Новой» данные о состоянии московского здравоохранения. «Врачей участковой службы в Москве в 1,6 раза меньше по сравнению с минимальным расчетным нормативом. Сам Леонид Печатников в интервью утверждает: «В поликлиниках не хватает 5300 участковых врачей (терапевтов) и 7515 врачей-участковых педиатров». Из материалов, предоставленных вице-мэром «Новой», видно, что кроме них поликлиникам не хватает 2041 хирурга, 650 отоларингологов, 961 невролога, 387 гинекологов и т.д. А это значит, что поликлиники не могут взять на себя дополнительную нагрузку, которую им вменяет вице-мэр: с пациентами, не попавшими в стационар или выписанными из него преждевременно; с вызовами по неотложной медицинской помощи; с койками дневного стационара. Леонид Печатников говорит, что «при советской власти… гордиться было нечем. Смертность — самая высокая». Но это не так. В советское время смертность и в Москве, и в РФ была ниже, чем в «новых» и «старых» странах ЕС. А затем, с 1990 вплоть до 2008 года она была выше, чем в этих странах. И только в 2009 году в Москве этот показатель достиг уровня «новых» стран ЕС. А что касается врачей, то их число было как раз такое, чтобы каждый пациент мог попасть на прием к врачу в день обращения. А сегодня в Москве к участковому врачу можно попасть в лучшем случае на 4-й день. Коечный фонд в Москве в 1,5 раза меньше, чем это необходимо для выполнения нормативов объемов стационарной помощи по территориальной программе государственных гарантий (соответственно, 62 и 95 тыс. коек), утвержденной постановлением правительства Москвы. (Эта программа утверждена мэром Москвы С. Собяниным, а контроль за ее реализацией возложен на Л. Печатникова.) Как следствие, невозможно обеспечить сроки проведения плановых операций — 14 дней, установленные в госпрограмме «Развитие здравоохранения Москвы». При этом кивать на то, что в «старых» странах ЕС она еще меньше, неверно. Во-первых, в Москве обеспеченность койками в 2014 году уже на их уровне (соответственно, 5,1 и 5,0 на 1 тыс. населения), во-вторых, здоровье населения в Москве хуже. Число заболевших как минимум на 43% выше, чем в этих странах (стандартизованный коэффициент смертности от всех причин в Москве на 43% выше, чем у них, соответственно, 751 и 523 случаев на 100 тыс. населения). Так, смертность от болезней системы кровообращения (стандартизованный показатель), которая составляет более половины, в 2,4 раза выше, чем в этих странах. Соответственно, и врачей, и коек нам нужно больше. Недостаточны объемы государственного финансирования здравоохранения в Москве. Они в 3,2 раза ниже, чем в «старых» странах ЕС (2,3% ВРП и 7,4% ВВП соответственно). Причем эти страны имеют сопоставимый с Москвой ВВП на душу населения в год (соответственно, 50,6 и 42 тыс. долларов по паритету покупательной способности в 2013 г.). В Москве в 2013–2014 гг. по сравнению с 2010 годом резко сократилась доступность бесплатной медицинской помощи. Обеспеченность врачами первичного контакта сократилась на 11% (с 0,44 до 0,39 на 1 тыс. населения), обеспеченность коечным фондом — на 30% (с 7,2 до 5,1 на 1 тыс. населения), число зданий стационарных сооружений — на 10% (с 232 до 210). На этом фоне в Москве объем платных медицинских услуг вырос почти в два раза (с 45,9 до 86,1 млрд руб.). В интервью Печатникова есть тезис: «Москва всегда добавляла медицине из своего городского бюджета, но сегодня это противоречит закону». Этот тезис ошибочен, а незнание российских законов не освобождает от их исполнения! В соответствии со статьей 83 закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» источником финансирования территориальной программы государственных гарантий являются в том числе и консолидированные бюджеты субъектов РФ. А в постановлении Правительства РФ «О программе государственных гарантий на 2014 и плановый период 2015–2016 гг.». (раздел IV) написано, что именно должно финансироваться из бюджетов субъектов. Например, паллиативная и скорая специализированная медицинская помощь, помощь при социально значимых заболеваниях и т.д. Так что деньги бюджета Москвы на бесплатную медицинскую помощь можно тратить. В результате в Москве в последние три года (с 2011 по 2013 г.) показатели здоровья населения не улучшаются. Общий коэффициент смертности стагнирует на уровне 9,7 случая на 1 тыс. населения, а ожидаемая продолжительность жизни сохраняется на уровне 75,8 года (в «старых» странах ЕС — 81 год). Ресурсы московского здравоохранения расходуются неэффективно. В результате несвоевременной установки медицинского оборудования, закупленного по программе модернизации, потеряно безвозвратно минимум 15 млрд руб. государственных средств. Печатников утверждает, что указы президента ускорили эту реформу. «Если бы не они, мы бы еще раскачивались и ждали, когда все это лопнет». Но Указы Президента РФ от 7 мая 2012 г. направлены на повышение доступности и качества бесплатной медицинской помощи населению. Однако за три года реформ московского здравоохранения объем платной медицинской помощи увеличился в два раза, а доступность существенно сократилась, потому что сократилась обеспеченность койками и врачами. В дальнейшем ситуация в московском здравоохранении будет только ухудшаться. В 2014–2015 гг. планируется сокращение коечного фонда еще на 11% от существующего уровня и отчуждение 26 зданий лечебных учреждений. Все это приведет к параличу государственной системы здравоохранения и к еще большему снижению доступности медицинской помощи». История врачаНакануне выхода номера позвонила врач из консультативно-диагностического центра (КДЦ) №1 со словами, которые за эти дни пришлось слышать от докторов много раз: наш центр закрывают. — Документов пока не видели. Но объявили, что до Нового года в нашем отделении ультразвуковой диагностики из 25 врачей останется 7. Пока уведомления об увольнении вручили пятерым врачам. Сократили инженерную группу. Остался один инженер на три корпуса. Людмила — москвичка. Последние 8 лет работает в КДЦ №1. Этот консультативно-диагностический центр на юго-западе столицы обслуживал раньше весь округ. В последние годы он только рос и развивался: к старой поликлинике пристроили корпус, недавно достроили еще один. Поставили МРТ, сделали водолечебницу. А теперь сказали, что две трети сотрудников будут сокращать. — Сидим плачем, — говорит Людмила. Накануне уведомление об увольнении получил муж Людмилы, тоже врач, «в связи с сокращением численности и штата работников» «в целях оптимизации лечебно-диагностического процесса, рационального использования материальных и трудовых ресурсов». Он работает в консультативно-диагностическом центре при 15-й больнице в отделении ультразвуковой и функциональной диагностики. У них двое детей-студентов. Почему сокращают КДЦ, которые всегда расширяли возможности поликлиник (именно туда посылали на более глубокое обследование, на прием к узким специалистам, которых нет в каждой поликлинике)? Здесь делают мини-операции, берут биопсии, пункции, есть операционные в лор-отделении, в урологии. Штат анестезиологов. Леонид Печатников объясняет, что амбулаторное звено будут укреплять. Сокращать — именно больницы, при этом поликлиники должны взять на себя часть функций, которые выполняют больницы. Странно, что сформированный и работающий диагностический центр, на оборудование и укрепление которого потрачены немалые средства, оказывается ненужным. Поликлиникам, которые с ним раньше сотрудничали, запретили посылать туда больных. Как рассказывает Людмила, в центре работают такие специалисты, которых в поликлиниках просто нет. Нефрологи, пульмонологи, аллергологи. Многие врачи с высшими категориями: в центр брали лучших. — Жалко не только себя и коллег, но и пациентов, — говорит Людмила. — Поликлиники не справятся. При сокращении штата у оставшихся врачей уплотняется сетка приема. Гинекологу отвели на прием 10 минут. У врачей-специалистов — 12, у терапевтов вообще — 8. У врача УЗИ время тоже сокращено. А эта процедура требует времени. Людмила разъясняет: можно просто посмотреть орган — это одно время. Но если там есть что-то подозрительное, надо расширить зону, посмотреть, например, соседние лимфоузлы. Современное оборудование дает большие возможности для диагностики. Но на это нужно дополнительное время. А если время на одного пациента сокращается, то смотреть глубже никто и не будет. Неизбежно будем что-то пропускать. — Нам объясняют: меньше врачей, больше зарплата, но и пациентов будет больше. Только ведь за такое время на пациента не успеешь даже посмотреть. Понятно, что качество обслуживания страдает при уплотнении графика. Но самая большая беда в том, что коллектив не собирали, положение и перспективы не комментировали. Все разговоры ведутся в кулуарах, дело обрастает слухами и догадками. Людмила Рыбина | ||||||
| Похищение людей в интересах Родины Posted: 31 Oct 2014 06:01 AM PDT В «Новую газету» передали переписку главаря банды с высокопоставленным сотрудником спецслужб
«Новая газета» несколько лет вела журналистское расследование деятельности банды похитителей людей, возглавлял которую Денис Шилин (кличка Шило), имевший покровителей в силовых структурах, благодаря чему ему много раз удавалось уходить от ответственности. Даже когда его взяли с поличным — с погоней и стрельбой — он все равно через несколько дней оказался на свободе. Но справедливость все-таки восторжествовала, и в апреле этого года разыскиваемого Интерполом Шило и еще трех человек задержали в Дмитровском районе Подмосковья, где они держали в заложниках миллионера Александра Белокаменского, требуя выкуп — 4 млн долларов. Причем среди задержанных оказался сотрудник столичной полиции. В отличие от своих подельников, Шило отказался давать показания и заявил следователю: «Скоро меня освободят высокопоставленные друзья» (подробности — в №45 от 25 апреля 2014). А совсем недавно сотрудники МВД перехватили в интернете переписку, находящегося в «Бутырке» Шилина с неким Николаем Андреевичем. Откровения Шила еще раз подтверждают то, о чем мы догадывались и раньше: да, благодаря в том числе и нашим публикациям, большинство активных членов банды получили значительные тюремные сроки, но, к сожалению, заказчики и их пособники в силовых структурах по-прежнему гуляют на свободе и занимают высокие посты. Деталей того, как удалось перехватить переписку Дениса Шилина с загадочным «Николаем Андреевичем», мы не знаем. Зато в распоряжении редакции оказался рапорт сотрудника МВД, направленный своему руководству. При встрече с нами этот сотрудник сообщил: «Мое начальство заявило, что Шило работает на другой поляне и все это неактуально. Может, вы займетесь?» Судя по переписке, в обмен на смягчение своей участи Шило готов сдать некоторых заказчиков и подельников. В свою очередь, «Николай Андреевич» готов предоставить некие гарантии в обмен на фамилии. В каком оперативном подразделении служит «вербовщик», пока неизвестно. Однако можно предположить, что это достаточно высокий уровень. Кстати, как следует из записей, сидящий в камере Шило не только общается по мобильной связи, но и пользуется интернетом. (Орфография и пунктуация оригинала сохранена, пояснения ниже.) 27.09.2014 Шилин: Николай Андреевич, целью моего обращения к Вам, является предложение для длительного сотрудничества. Я имею нужные контакты в различных слоях общества. Мой опыт и организационные способности могут быть полезны Родине и лично Вам. Николай Андреевич: Привет, Денис, во время последнего звонка, я уже говорил нужна конкретика, а не общие слова. Тогда смогу тебе помочь. Ш.: С какого периода Вас интересует мой бизнес? Н.А.: На твое усмотрение. Мясные разборки Баржановой оставь на биографию. Ш.: Хорошо. В 2004 году в Москве по просьбе депутата ГД <…> (фамилию мы пока не называем. — Ред.) я похитил кандидата в ГД. Из общения я понял, что этот кандидат заплатил 3 млн долл. за место в ГД. Но не проходил и его решили кинуть. А чтобы деньги не возвращать, кандидата нужно было запугать и потребовать дополнительно 3 млн. Просьбу заказчика мне передал работающий в ГД Макс Кан. Я организовал похищение. Мне перевели 3 млн. Знакомые банкиры помогли обналичить в Бинбанке. Заказчик до сих пор сидит в ГД с орденом. Интересно? Н.А.: Да. Какие еще эпизоды? Денис, послезавтра на доклад к руководству мне нужно с реальной информацией. Ш.: Фамилии и про должности я смогу назвать только при личном разговоре. О других эпизодах можно прочитать в газете Новая. Твари конченые. Они много делали статей по моему бизнесу. По заказу я разрабатывал украинского олигарха Константина Григоришина, братьев Ананьевых (Промсвязьбанк) и других политиков и бизнесменов. По заказу влиятельных людей я проводил силовую акцию против семьи Алексея Голубовича (ЮКОС). В Италии он жил тогда на яхте. Н.А.: Денис, ты имеешь отношение к захвату Доврата Ханоха? Ш.: Нет. По технике очень похоже на дагов или чеченов. Меня тоже приписывали к захвату индийца, которому отрезали палец. Кругом злодей Шилин. Необходимые поясненияМы установили личность похищенного кандидата в депутаты Госдумы, решившего купить мандат за 3 млн долларов. Он попросил не раскрывать своего имени. Вот его рассказ: — Я уже чувствовал, что меня кидают, и стал названивать руководителю фракции (фамилия известна редакции. — С.К.). Помощники все время врали: то он на заседании, то с визитом за границей. Я потом все-таки добился встречи, а он мне заявил: «Вы же не мне лично давали, а на партию». Я намекнул, что, если не вернете деньги, — обращусь в Генпрокуратуру. — А как вы передавали 3 млн за мандат? — Перевел в офшор на Кипре, на который мне указали. — И что дальше? — И вот, сижу с бумагами в своем доме в Мякинино, во дворе копался садовник-таджик. Вдруг хлопнула дверь, и послышались шаги. Не успел обернуться, как получил удар по голове, а потом меня заставили выпить какую-то гадость. Очнулся от грохота железных ящиков и шума взлетающих самолетов. Я сразу понял, что держат на каком-то аэродроме. На глазах — повязка, а руки связаны скотчем. Слышу, кто-то рядом стонет: оказалось, мой садовник. Потом пришел человек и сказал, чтобы я перечислил «трешку» на его счет в банке. Я понял, что выбора нет. Продержали 18 дней, и как только пришли деньги, нас с садовником отпустили. Что же касается депутата-единоросса, якобы заказавшего Шилу похищение, то его личность хорошо известна правоохранительным органам. Мы позвонили в приемную этого депутата, но голос в трубке заявил, что «у шефа нет времени на встречу с оппозиционной газеткой». Маргарита Баржанова, о которой упоминается в переписке, в свое время занималась поставками мяса из Китая и за глаза ее называли мясной королевой Хабаровска. В 1999 году она стала депутатом Госдумы от СПС и переехала в столицу. В 2003-м избрана в Госдуму по спискам «Единой России». В 2007-м баллотировалась на должность главы Ульяновской области, но проиграла выборы. Вместе с супругом, бывшим сотрудником ФСБ, она упоминалась в уголовном деле по похищению бандой Шилина студента Максима Паршина (сумма выкупа — 7,2 млн долларов, в заложниках пробыл 5 месяцев). Накануне похищения мать заложника Раиса Паршина подала в суд на Баржанову за отказ возвращать крупный денежный долг. С 2008 по 2011 год Баржанова — директор Всероссийского музея декоративно-прикладного искусства. Является владелицей крупной частной коллекции китайского фарфора и бронзы, в 2010 году часть коллекции была похищена из особняка Баржановой на Рублевском шоссе. С 2012 года — первый секретарь посольства РФ в Китае. Награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством». Другой упоминаемый в письме персонаж, Максим Кан (Макс, Кореец), ранее работал заместителем мэра Хабаровска. Потом вместе с Баржановой, в качестве помощника, перебрался в Москву. Одно время представлялся помощником депутата Госдумы от ЕР Андрея Скоча. По некоторым данным, Кан активно участвовал в торговле депутатскими мандатами и должностями в госструктурах. По версии следствия, в банде Шилина Максу была отведена роль наводчика. В 2006 году Кана обменяли на заложника Максима Паршина и позволили выехать в Турцию. В 2010 году по запросу Интерпола арестован во Франции. Гражданина Германии и Израиля Доврата Ханоха, которым интересуется «Николай Андреевич», 24 сентября 2013 года похитили в Москве на Смоленской площади. Вооруженные люди в форме сотрудников полиции затолкали иностранца в микроавтобус (госномер Е 919 МК 190 рус) и увезли в неизвестном направлении (вскоре брошенный автомобиль обнаружили на 3-й Фрунзенской улице). Через сутки Ханоха освободили, дав на такси 500 рублей. По словам заложника, преступники грозились выколоть ему глаз и требовали выкуп — 4 млн долларов, плюс долю в бизнесе в размере 25%. Господин Ханох возглавляет зарегистрированную на Кипре фирму «СФ Технологии и станки». Другого упоминаемого Шилиным заложника — Кхваиракпама Раджешвара Сингха 1 августа 2012 года похитили в столице во 2-м Вражском переулке. Затем родственникам индийца поступило сообщение о сумме выкупа в 300 тыс. долларов. Сингха продержали в плену четыре месяца и отрезали палец. По версии следствия, похитителями оказались коммерческий директор ООО «Дирс Монолит» (ремонт дорог) Александр Бедрягин и уроженец Мурманской области Роман Мартыненко. На допросах Бедрягин заявил, что индиец отказался возвращать долг — 2 млн долларов. 30.09.2014 Н.А.: Денис здравствуй. Мое руководство детально интересуется твоим заграничным периодом. Как ты покинул страну? Ш.: Здравствуйте. Из РФ я выехал по паспорту, который выдал мой куратор. В Лат. Америке я собирал сведения об гражданах РФ, имеющих солидные фин. состояния. В дальнейшем не нашел общего языка с местными бандосами. Н.А.: Фамилии миллионеров помнишь? Ш.: Нужно вспоминать. Потом долгое время проживал в Монако, Франции и Италии. В тот период работал вместе с турецкими ОПГ. С ними я договаривался о различных силовых действиях на территории стран Евросоюза и Англии, поскольку турки имели паспорта граждан Германии и при перемещении по Европе не вызывали подозрений. Потом вместе с бывшим офицером ГРУ и Каном мы организовали модельное агентство. По моему заданию девушки знакомились с выходцами из России, проживающих на Лазурном берегу Франции. Это позволяло получить интересующие сведения об этих людях, связях и счетах. В основном там были дети и жены нашего ворья. Н.А.: Какого куратора ты имеешь ввиду? Ш.: Не понял? Н.А.: По паспорту. Ш.: Тот куратор недавно умер, а другие фамилии я смогу сообщить только при личной встрече. Также хочу сообщить, что в Париже одна из моих моделей имела интимные контакты с сотрудником ЦРУ. В разговорах он интересовался моей настоящей фамилией и приглашал встретиться. Если вы честно поверите, я окажу посильную помощь в разработке америкоса. Необходимые поясненияИзвестно, что Шило выехал из РФ по паспорту гражданина Армении (АG0540036) на имя Дениса Шимина. Виза оформлялась через посольство Уругвая. По нашим данным, помощь в получении паспорта ему оказал сотрудник МВД Армении. Кстати, через один из банков в Ереване проходили многомиллионные суммы, заплаченные за освобождение заложников. В переписке Шило умалчивает, что в Доминиканской Республике вместе с мексиканцами пытался похитить дочь крупного обнальщика из России (фамилия редакции известна). Честно говоря, про бандитов из Турции, с которыми Шило проводил «силовые действия», раньше мы не слышали. Не исключено, что как раз Шило и турки причастны к загадочной смерти в Англии двух выходцев из РФ (фамилии жертв редакции известны, но так как эта информация носит предположительный характер и нуждается в проверке, называть их мы не будем). 03.10.2014 Н.А.: Привет Денис. По разговору я не понял, как ты вернулся в Россию. Ш.: У нас в камере начался шмон, еле симку спрятал. В 2012 году ко мне обратились сотрудники МВД. Один из них Резков арестован вместе с нами. От него начались неприятности. У них были ряд интересных проектов по похищению крупных коммерсантов. Я согласился. Под другой фамилией с паспортом вернулся в страну. Н.А.: Что за тему мутили? Только начистоту. Ш.: У данных сотрудников МВД в Шереметьево есть свой человек. Он на подставные паспорта организовал спецпропуска в зону таможенного и паспортного контроля. А также имелся доступ к базам авиабилетов и заказам, таким образом, они знали кто и куда вылетает. Мы планировали представляться сотрудниками ФСБ и производить «аресты» вылетающих бизнесменов в зоне паспортного контроля. При содействии сотрудников полиции выводить из здания аэропорта. Н.А.: Денис, ваш человек в Шереметьево в какой структуре служит? В конторе, погранец, МВД? Ш.: Я готов предоставить фамилии и должности этих сотрудников. Помимо этого у меня имеются другие материалы, которые могут подтвердить все вышеизложенное. Но при личной встрече и полных гарантиях моей личной безопасности. Я опасаюсь, что могу здесь однажды не проснуться. Еще раз хочу сказать о моем желании действовать в интересах Родины. Не сгнить на зоне в Сибири. Необходимые поясненияУ полицейского Александра Резкова, арестованного вместе с Шило за похищение миллионера Белокаменского, блестящий послужной список: в 2006 году с отличием окончил Московскую специальную школу милиции и в прошлом году вошел в число лучших дежурных по УВД САО г. Москвы. По версии следствия, Резков познакомился с Шило в Греции и предложил держать заложников в своем загородном доме в Подмосковье. Судя по всему, именно полицейский Резков свел Шилина с «кротами» в аэропорту «Шереметьево». Если по каким-либо причинам Шило и Резков откажутся назвать имя своих подельников в «Шереметьево», то вычислить их будет достаточно проблематично: спецпропуска в закрытую зону, помимо оперативных дежурных из управления «Т» ФСБ, Службы пограничного контроля и таможни, могут оформлять сотрудники ФМС (миграционный контроль) и службы безопасности аэропорта. Следовательно, придется проверять человек тридцать. А ведь еще необходимо вычислить пособника, имеющего доступ к базам авиабилетов. За комментариями мы обратились в ЛУВД МВД аэропорта «Шереметьево»: заместитель начальника управления заявил, что «это не их уровень», и направил этажом ниже — в отдел ФСБ. Молодой чекист внимательно меня выслушал, сделал пометки в блокноте и пообещал разобраться. Что дальше?Остается только догадываться, чем закончилась переписка Шила с таинственным «Николаем Андреевичем» и как руководство последнего собирается использовать полученный компромат. Пока Шилин находится в «Бутырке» и его допрашивает следователь СК Сергей Веселовский. Впрочем, сотрудник МВД, передавший в редакцию рапорт, не исключил, что вскоре в судьбе Шилина могут наступить «положительные моменты». Например, из Тюмени или Магадана в СК поступит заявление на Шилина от некоего гражданина, у которого он будто бы вымогал деньги. Уголовное дело передадут по месту жительства «потерпевшего» и там тихо похоронят. Неужели Шило снова окажется на свободе? Сергей Канев | ||||||
| «Почему я такой взрослый, что все понимаю?» Posted: 31 Oct 2014 04:03 AM PDT Говорят дети, живущие в донецких бомбоубежищах. Война в Донецке странная. Открыты кафе в центре, работают магазины, даже театр. Но стоит проехать на маршрутке всего полчаса, и попадаешь в пустынные районы с разрушенными домами. С подвалами, где прячутся насмерть перепуганные дети. Без света, без воды, с минимумом еды. Убежище в подвале разрушенной школы №106 в Петровском районеСаша, 5 лет
Петровский район — один из трех в Донецке, которые подверглись наибольшим разрушениям при обстрелах. Школа, куда мы приехали, разрушена почти полностью, остались только стены. То есть буквально — ни одного целого кабинета. Перед входом в подвал — воронка. «Минут за пятнадцать до вас за домом упал снаряд, — говорит завхоз школы Ирина Николаевна. — Бывают моменты, когда мы боимся даже в туалет пойти». В подвале два ребенка — Елизавета и Александра. Одной годик, другой пять лет. В убежище они проводят почти все время. Моют их тоже здесь. В те редкие моменты, когда есть вода. Нагревают чайник и купают как могут. Это старое бомбоубежище, еще с послевоенных времен. Света нет, не так давно появился газ, стало можно готовить. Мама девочек Светлана рассказывает: «Когда не было газа, муж бегал под бомбежками домой, готовил и сюда приносил». Они с девочками здесь с июля, уже больше трех месяцев. Дома, когда стреляли, она брала маленькую и накрывала своим телом. Старшая уже сама знала, что делать: при первых же звуках пряталась и падала на пол. «Дома страшно, — говорит Саша, — а тут хорошо, спокойно». Ночью выстрелов в подвале почти не слышно, ну только если прямо во дворе разорвется. Спит она прямо здесь, на старой школьной парте. — Что тебе снится, Саша? — Очень часто вампиры снятся. Большинству донецких детей, с которыми мы говорили, снятся вампиры и установки «Град», которых они никогда не видели, но хорошо определяют по звуку. Пока мы говорим, раскаты не прекращаются. Возле входа в подвал — несколько бродячих собак. Собаки в Донецке добрые. Ни одна не лает, не кидается — все льнут к ногам. Мы долго не могли понять, почему, пока нам не объяснили: это они после обстрелов такие — пришибленные. Суки приносили сюда щенков и подкидывали к убежищу. Щенки бежали за ними, просились, но их отшвыривали обратно: сиди здесь, здесь люди, здесь жизнь. Кнопка, маленькая черная собачка, как раз из таких щенков. Когда не стреляют, Саша все время проводит с ней, других игрушек у нее нет. «Кнопочка, — говорит Саша, — бедная ты моя». Убежище возле шахты ТрудовскаяДаша, 8 лет
Этот подвал — один из самых густонаселенных. Воздух сырой, спертый, дышать нечем. Все кашляют — и дети, и взрослые. Очень шумно, даже ночью. Многие жалуются, что спать невозможно. Свет периодически пропадает. Мужчины чинят проводку, потом ее опять разбивает во время обстрела, но они опять чинят. Даша просидела в этом убежище почти все лето. Дом рядом, всего полчаса пешком. Но идти страшно, за полчаса может случиться многое. «Когда первый раз услышала стрельбу, я подумала, что кто-то молотком гвоздики прибивает». Теперь она знает, что это не гвоздики. На кровати перед Дашей целая россыпь гильз и осколков. Она их перебирает, берет в горсть и снова высыпает на одеяло. Такая вот игра. Никита, 7 лет
Семь лет ему исполнилось уже здесь, в убежище. На день рождения Никите подарили машинку, ее заранее отложили из гуманитарной помощи на такой случай. Было весело. Цыгане, которые тоже здесь прятались, пели Никите песни и даже потанцевали немного. Говорили на трех языках: по-русски, по-украински и по-цыгански. «А еще мы ели торт». Если бы… Мама намазала варенье на коржик, а ему сказала, что это торт. Для праздника. И был праздник. Убежище на хлебозаводеИлья, 11 лет
Этого завода больше не существует, обстрелы превратили его в руины. Илья приехал сюда недавно. Они с бабушкой прятались в селе в 40 километрах от города. Приехали — и поняли, что дома жить невозможно. Стекла выбиты взрывной волной, кухня сгорела, снаряд упал на крыльцо. — Ненавидишь их? — Немножко. Они в дома попадают. Если б в их дома попадали, они бы тоже нас ненавидели. И завод жалко. Знаете, мне сон хороший приснился. Выхожу из дома, а завод целый. Раньше мы за хлебом горячим сюда бегали. Всегда такой свежий, вкусный… А вообще у нас все в порядке. У многих гораздо хуже. Максим, 10 лет
Когда он первый раз попал под обстрел, стал задыхаться от страха. «Меня трясло минут пять. Успокоился, только когда была перезарядка. А потом снова начали, и я снова трясся». Выйти из убежища его не может заставить даже мать. Только на крыльцо и обратно. Каждый раз, когда стреляют, он говорит: «Мамочка, давай уедем отсюда, я жить хочу. Мамочка, ну почему я такой взрослый, что все понимаю? Почему я не маленький?» — Кто по вам стреляет, Максим? — То эти, то те. Все стреляют. Ополченец, весь обвешанный гранатами для подствольника, торопит: «Надо идти. Скоро опять начнется, не выберемся». Мы уходим, а они остаются. Ян ШЕНКМАН, Благодарим за помощь в организации материала Александра Шнайдера из благотворительного фонда «Белый ангел», Сергея Пчелинцева из движения «В защиту детства» и Наталью Аксенову из городской администрации Миллерова. Согласие законных представителей на съемку имеется в редакции. | ||||||
| Posted: 31 Oct 2014 03:03 AM PDT Структура нынешнего парламента Украины уже видна. На момент написания заметки ЦИК обработал 98,79% электронных протоколов.
Партия «Народный фронт», которую возглавляет действующий премьер-министр Арсений Яценюк, в «партийном» сегменте выборов оказалась впереди, пусть и с небольшим отрывом. Яценюк тут же сам ушел в отрыв, дав понять, что теперь именно его политическая сила имеет все основания стать ядром правящей коалиции с названием «Европейская Украина». Строить такую страну он официально пригласил Юлию Тимошенко с «Батьківщиной», Андрея Садового с «Самопомощью» и Радикальную партию Олега Ляшко. Кабинет министров предложил формировать по принципу Европейской комиссии. Никаких партийных квот и «дружеских уступок». Только десятиминутные публичные выступления кандидатов в министры, где соискатели должны представить содержание предстоящей деятельности. Ну, а непосредственно Арсений Петрович претендовал на премьерство. О роли и месте Блока Петра Порошенко в подобной конструкции Яценюк не вспомнил… Оппозиция начала злорадствовать. Не успели высохнуть на протоколах мокрые печати, как «майданная власть» по традиции, заложенной еще при Ющенко, потянула в разные стороны! Ведь на официальном сайте Блока Петра Порошенко проект коалиционного соглашения на 48 страницах появился раньше, чем проект «Народного фронта». Тон задавался победительный, командирский. Структура наделялась новыми рабочими органами — Советом и Собранием, а из текста следовало: президент намерен тотально контролировать законопроекты, вносимые «для выполнения программы коалиции», через Исполнительный комитет реформ. Этот комитет возглавляет заместитель главы президентской администрации Дмитро Шимкив, молодое лицо в чиновничьем аппарате, экс-председатель IT-компании «Microsoft Украина». О нем шутят: променял Билла Гейтса на Петра Порошенко! За шуткой скрывается правда. Президент раздражен семимесячными потугами правительства Яценюка, так и не родившего ни одной реформы в экономике. И хотел бы видеть на месте главы правительства вице-премьера Владимира Гройсмана. Гройсман — один из тех, кто возглавлял партийный список в парламент, в прошлом успешный мэр Винницы, что сближает его с лидером «Самопомощи» мэром Львова Андреем Садовым. Руководитель избирательного штаба БПП Виталий Ковальчук подтвердил наличие трений: «Яценюк — не единственный кандидат в премьеры». И передал настрой главы государства: максимум за неделю создать коалицию, да такую прочную, чтобы имела во время принципиальных голосований конституционное большинство — то есть более 300 депутатов. Потому что Раде надо внести изменения в Конституцию, необходимые для децентрализации власти, и снять депутатскую неприкосновенность. Центризбирком не спорил — Блок Петра Порошенко «банкует» на законных основаниях. С учетом кандидатов, массово выигравших в округах, у них действительно сейчас уже получается фракция из 132 депутатов, а у Яценюка только из 83. «Самопомощь» взяла 33 мандата — предпочли идти в Раду преимущественно командой. Зато Оппозиционный блок сделал ставку как раз на мажоритарку. Метод старый, проверенный временем и приемами работы с избирателями. Особенно приветствовали гречку с сахаром и консервами, а также строительные материалы и клятвы «защищать промышленные регионы» в тех местах, где недавно гремели «Грады». Только из округов Донецкой области в Раду прямой наводкой попали 10 бывших регионалов. А в Луганской области среди победителей оказались Евгений Бакулин, экс-глава «Нафтогаза Украины», и бывший мэр Лисичанска Сергей Дунаев, близкий к группе «газовиков» Левочкина — Фирташа — Бойко. У Оппозиционного блока пока 29 «штыков», но заметна тенденция прирастания победителями — «одномандатниками». Наблюдатели уже обратили внимание гражданского общества на то, что прежде надежно скрывали списки. В проходную часть Блока Петра Порошенко, призывавшего «Жить по-новому!», попало достаточно бизнесменов, чей бэкграунд мало чем отличался от историй жизни членов Партии регионов. Реакция на такое открытие — пока лишь публикации в прессе: то заголовок с ядовитым «Петр Алексеевич Янукович» мелькнет, то фото самого Януковича под порошенковским слоганом «Час єднатися!» («Время объединяться!»). Как известно, у старого состава Рады не хватило политической воли для того, чтобы открыть списки дальше первой пятерки и отказаться от смешанной системы голосования. Полностью, по собственной инициативе, предъявили своих кандидатов до голосования лишь «Гражданская позиция» и «Правый сектор», однако обе партии в парламент не попали. «Батьківщина», по данным ЦИК, берет на нынешний момент 19 мандатов. В проходной части сосредоточены преданные кадры. Те, кто приложил больше других усилий в деле освобождения Юлии Тимошенко из заключения. Покинул Юлию Тимошенко лишь Александр Турчинов, хотя это казалось невозможным. Их тандем, сложившийся еще в комсомольской юности, в Днепропетровске, выдержал испытания властью, оппозицией и тюрьмой. Но второй Майдан дал Турчинову шанс выйти из тени главной женщины украинской политики. Теперь спикер Рады прошлого созыва — на ведущих позициях «Народного фронта» Арсения Яценюка. Радикальная партия Олега Ляшко может рассчитывать на 22 мандата. В проходной части списка — Юрий-Богдан Шухевич, сын знаменитого главы ОУН-УПА Романа Шухевича. Многие наблюдатели теряются в догадках: как 81-летний, полностью ослепший диссидент позволил уговорить себя стать знаменем политической силы, за которой не числится ничего, кроме эксцентричных выходок и популизма? Зато Олег Ляшко уже заклеймил оппозиционеров-регионалов «за Шухевича». Мол, пронюхали, что в Раде появится патриарх-националист, который, по традиции, поднимет для торжественной присяги всех народных депутатов, и тут же «провели» Ефима Звягильского, Героя Соцтруда, Героя Украины, почетного гражданина Донецка, многолетнего директора шахты имени Засядько. Звягильский старше Шухевича ровно на месяц. По данным Центризбиркома, в Раду попадают благодаря мажоритарке 6 человек от партии «Свобода», 3 — от «Правого сектора» (включая Дмитрия Яроша и руководителя информационного отдела Борислава Березу), одинокий представитель партии Сергея Тигипко «Сильная Украина» (но не сам Тигипко!), один депутат от левой, с уклоном в сельское хозяйство, партии «Заступ» и 94 самовыдвиженца, фракционную принадлежность которых пока определить сложно. Ольга Мусафирова |
| You are subscribed to email updates from Блог «Новой газеты» To stop receiving these emails, you may unsubscribe now. | Email delivery powered by Google |
| Google Inc., 1600 Amphitheatre Parkway, Mountain View, CA 94043, United States | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий