Тема дня |
- Выбор Билла
- Безусловный запрет
- Голова профессора Саввы
- Железный ангел
- Сергей Мохнаткин держит голодовку уже 9-й день
- О ситуации вокруг «Полета»
- Фото дня
- Сам себе режиссер
- Зачистка кадров на Дону
- Вся власть — воображению?!
- Доказано экспериментально: они — действительно «неприкасаемые»
| Posted: 09 Jan 2014 11:03 PM PST Зинэтула Билялетдинов сделал то, что от него ожидали реалисты, и не сделал того, чего от него ожидали романтики
Состав олимпийской сборной России был обнародован рождественским вечером, причем одним из последних в череде заявок. И в нем, то есть в составе, не оказалось ничего сказочного и волшебно-неожиданного. Слегка ушибленный неудачным декабрьским сочинским прогоном штаб не пошел на поводу ни у впавших в пессимизм заведомых критиков, ни у прекраснодушных оптимистов. Первые предрекали тотальную перегруппировку в пользу заокеанских легионеров, что уже случалось в российской олимпийской истории, вторые надеялись, что орлиный взор наставника наконец переключит внимание на уникальную, но опальную связку лучших бомбардиров Континентальной хоккейной лиги Мозякин — Зарипов и парочку-другую тех местных игроков, которых главный тренер до фиаско на Кубке Первого канала в сочинском составе не видел. Не произошло ни того, ни другого. Как изначально планировалось привлечь в олимпийскую сборную 8–10 проверенных представителей КХЛ, так и случилось. Соответственно, заокеанскому десанту было отдано полтора десятка мест — то есть практически столько, сколько на приснопамятном чемпионате мира-2000 в Санкт-Петербурге, не к ночи будь помянут. Зинэтула Хайдарович на худшем в истории отечественного хоккея турнире был помощником главного тренера Александра Якушева, аналогий с нынешней ситуацией, кроме числа легионеров и домашнего места проведения нет, никаких, да и позиция вне первой десятки сборной России в Сочи не грозит. О таком никто и не думает. Все прикидывают, насколько состав «золотой». У штаба было совсем немного времени, чтобы внести коррективы и определиться, на кого помимо «неприкасаемых» (Овечкин, Ковальчук, Малкин, Дацюк, Варламов, Радулов) сделать ставку. К вратарскому заокеанскому дуэту Варламов — Бобровский предсказуемо добавили лучшего вратаря последних двух сезонов Александра Еременко. Защиту поменяли практически полностью, укрепив ее парами из «Монреаля» (Марков — Емелин) и «Коламбуса» (Тютин — Никитин), а также Антоном Беловым из «Эдмонтона» и Вячеславом Войновым из «Лос-Анджелеса». На долю местных осталось два места, и заняли его казанцы Илья Никулин с Евгением Медведевым. Ряды нападающих из не очень твердых заокеанских кандидатов пополнили Николай Кулемин из «Торонто», Владимир Тарасенко из «Сент-Луиса» и Артем Анисимов из «Коламбуса». Динамовцы Денис Кокарев и Сергей Соин, как и титулованный «барс» Алексей Терещенко, очевидно, призваны в качестве усиления сдерживающего начала, питерец Виктор Тихонов — как надежный универсал, омич Александр Попов — как возможный партнер Евгения Малкина, а 18-летний челябинец из «Далласа» Валерий Ничушкин, про хорошую форму которого было сказано главным тренером дважды, — как джокер, единственный и неповторимый. Правильность выбора определит результат, а пока я могу назвать решение Зинэтулы Билялетдинова и его штаба скорее реалистичным, нацеленным на добротное выступление, нежели на совершение каких-то подвигов. Подводные камни есть, их сколько угодно: с защитой в таком составе главный тренер не работал ни разу, в нападении нет ни одной готовой связки, надежда на самоорганизацию суперзвезд может не сработать, а второй эшелон, который на таких краткосрочных турнирах зачастую и делает игру, у нас исключительно незабивной. И с вратарями не все так просто, и с формой лидеров нападения, и вообще с будущей организацией игры, из-за которой мы с треском и проиграли как предыдущий олимпийский турнир, так и прошлогодний чемпионат мира. Почему-то у нас за наличие коллективной игры и командного духа опасений куда больше, чем у прямых конкурентов. Изменения в окончательной заявке могут произойти только в случае травмы кого-либо из кандидатов. Вектор уже задан. Владимир Мозговой | |
| Posted: 09 Jan 2014 10:08 PM PST Оригинал взят у  irek_murtazin в Безусловный запрет Суд оставил Аксану Панову на свободе, но отлучил от профессии на два года
Это притом что только по статье 163 УК РФ (вымогательство) подсудимой грозило до пятнадцати лет лишения свободы. И это была не единственная статья УК, которая инкриминировалась Пановой. Десятки сотрудников полиции и прокуратуры, причастные к расследованию этого уголовного дела и к предъявлению обвинения, лезли из кожи вон, чтобы подтянуть к делу целый букет статей УК — мошенничество, уклонение от уплаты налогов, превышение должностных полномочий… Рвение правоохранителей объяснимо. За день до оглашения приговора мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман написал: «Это подлое политическое дело, которое инициировали губернатор Свердловской области Куйвашев, замгенпрокурора РФ по УРФО Пономарев и начальник Свердловской полиции Бородин. Умельцы действовать чужими руками и оставаться в стороне. У каждого были свои интересы. Полагаю, что не государственные». А после оглашения приговора Ройзман заявил «Новой»: — Вся суть уголовного преследования Пановой и приговор — это запрет на профессию. Аксану хотят выдавить из журналистики. Те, кто следил за этим уголовным делом, прекрасно осведомлены, что сам процесс стал следствием общественной позиции, которую занимали Аксана Панова и ее агентство Ura.Ru. К примеру, во многом именно благодаря Аксане Пановой перестрелка в Сагре получила всероссийскую известность, а участники бандитского рейда в этот поселок поучили реальные сроки лишения свободы. «Начальнику ГУВД по Свердловской области Бородину не понравилась позиция моего издания и моя личная позиция по конфликту в Сагре, — сказала Панова в своем «последнем слове». — Мне было предложено денежное вознаграждение…» Адвокат Пановой Анастасия Удеревская считает судебный вердикт несправедливым и необоснованным: — Мы обжалуем приговор. Рассчитываем на полное оправдание, — сообщила Удеревская «Новой». — Тем более что в приговоре остался всего один эпизод вымогательства… Напомним, речь идет об обвинении в вымогательстве денег у бизнесмена Константина Кремко. Того самого, который только через семь лет «вспомнил», что Панова якобы требовала с него один миллион рублей, угрожая публикациями «компромата». Информагентство Ura.Ru, которым в то время руководила Панова, в 2007–2008 годах действительно не раз писало и об аресте Кремко, и о том, что он обвиняется в хищении 5 миллионов рублей, принадлежащих известному шансонье Александру Новикову. И о том, что именно Кремко был фигурантом уголовного дела о попытке рейдерского захвата 4000 гектаров земли в селе Балтым. Но обо всем этом тогда писали многие СМИ и в основе публикаций были пресс-релизы Свердловского ГУВД (подробности в «Новой» №24 от 4 марта 2013). В 2012 году Кремко неожиданно «вспомнил», что перед публикациями Ura.Ru у него вымогали деньги. «Потерпевший» не смог вспомнить даже приблизительно дату, когда произошло преступление. Местом преступления он указал квартиру Пановой, но когда его уличили во лжи, напомнив, что на месте дома тогда был только котлован, Кремко изменил показания, заявив, что «вымогательство» происходило на улице, около новостройки. Примечательно, что суд признал несостоятельными обвинения в вымогательстве, которые выдвигал еще один «потерпевший» — гендиректор телекомпании ОТВ Антон Стуликов. Даже для суда стало очевидным, что ОТВ де-факто была оператором денег, которые выделялись из бюджета на «информационное сопровождение» деятельности руководства области. И эти деньги получали многие СМИ Свердловской области, в том числе и информагентство, которым руководила Аксана Панова. Получали официально, по договорам, в которых тщательно прописывались количество публикаций или видеоматериалов. Если бы суд признал этот эпизод вымогательством, пришлось бы привлекать к уголовной ответственности все СМИ, причастные к «информационному сопровождению» деятельности губернатора и получавшие через ОТВ бюджетные деньги. Аксана Панова вины не признает, с приговором не согласна, намерена его обжаловать и добиться в апелляционной инстанции проведения допроса «потерпевшего» Кремко с использованием полиграфа. | |
| Posted: 09 Jan 2014 09:52 PM PST Игры в «американских шпионов» и Олимпийские игры: зачем Краснодарское УФСБ решило посадить лучшего в крае эксперта по межнациональным конфликтам?
4 декабря Елена Савва, жена профессора Саввы, к этому времени уже восемь месяцев содержавшегося в СИЗО, вернулась домой из университета раньше обычного. Позвонили в домофон, и она пошла к двери, не ожидая ничего хорошего. Перед глазком камеры стоял муж в окружении трех конвоиров. Так, к всеобщему изумлению, в Краснодаре произошло освобождение Михаила Саввы, обвиняемого в присвоении части гранта администрации Краснодарского края — пока, правда, под домашний арест. В это время в Кремле еще только обсуждался формат будущей амнистии: казалось, что обвиняемых по «болотному делу» она вообще не коснется, а мысль о скором помиловании Ходорковского никому еще и в голову прийти не могла. Смягчение меры пресечения для Саввы оказалось самым первым знаком некоторой оттепели в политических репрессиях, о которой мы не знаем, как долго она продлится. Одновременно в Краснодаре было объявлено, что судья, за несколько месяцев уже приблизившийся к приговору, заболел и теперь дело Саввы будет рассматривать судья Попова. Многие ждали, что она вернет материалы в прокуратуру, тем более что там есть вопросы, но 25 декабря дело Саввы в районном суде снова начато слушаньем «с нуля». Общаться дома с дочерью, недавно родившей ему внука, Савва права лишен, но самого внука Елена Савва все-таки в обход закона берет у дочери на лестнице, чтобы профессор мог погреметь ему погремушкой. Все же домашний арест — не то что СИЗО, и мы можем спокойно и обстоятельно разобрать по косточкам «дело Саввы», чего до сих пор публично никто не сделал. Почему — будет понятно из текста. ОбвинениеВ августе 2012 года губернатор Краснодарского края Ткачев подписал постановление «О субсидиях (грантах) <…> для поддержки общественно полезных программ социально ориентированных НКО». Администрация спешно (до конца года оставалось лишь четыре месяца) создала конкурсную комиссию и предложила НКО подавать заявки. «Южный региональный ресурсный центр» (ЮРРЦ), где Савва работал менеджером по грантам, подал заявку и выиграл с программой «Построение мира (укрепление межэтнических отношений основных диаспор и старожильческого населения Краснодарского края)». Первоначально заявка с бюджетом около 600 тыс. рублей предусматривала проведение культурных и спортивных мероприятий с участием разных национальных диаспор. Спущенного бюджета (всего порядка 30 млн рублей) оказалось больше, чем толковых и реальных заявок, и победителям решили дать еще на что-нибудь полезное. Один из членов комиссии предложил добавить ЮРРЦ 345 тыс. рублей на социологию: измерение «потенциала социализации», то есть реальной готовности диаспор и старожильческого населения к сотрудничеству. Всем в Краснодаре было понятно, кто может организовать такое исследование за три оставшихся месяца: Михаил Савва, изучающий национальные отношения в крае (и не только) с середины 1980-х, более четверти века. Сам Савва этих денег на исследование (в конечном итоге их было выделено 366 тыс. руб.) не просил, но когда из администрации края позвонили, разумеется, согласился, и ЮРРЦ представил расширенную заявку. Для исследования нужны были социологи, и эту часть проекта было решено отдать на аутсорсинг маркетинговому агентству «Пилот». Об этом Савва договорился с его директором Викторией Реммлер. Соответствующая часть гранта (366 тыс. рублей) по договору с ЮРРЦ двумя траншами в ноябре и декабре 2012 года была перечислена на счет ООО «Пилот» и снята Реммлер наличными через банкоматы. По утверждению Реммлер, всю эту сумму, за вычетом 100 тыс. рублей, она передала Савве (свидетелей этого нет). Но в обвинительном заключении есть две взаимоисключающие версии: в одном месте следствие утверждает, что исследование не проводилось вовсе, а в другом, что проводилось, но было оплачено Реммлер из другого источника — за счет собственных средств возглавляемого ею же ООО «Центр социальных и маркетинговых исследований». | |
| Posted: 09 Jan 2014 11:27 AM PST Соня Хени бредила балетом, брала уроки у русских балерин и мечтала соединить пуанты и лед, медленные движения рук и скорость коньков В 1924 году, на первых зимних Олимпийских играх в Шамони, одиннадцатилетняя норвежская девочка Соня Хени в полосатом свитере с накладными кармашками, в детской юбочке в складку и с огромным беретом на голове заняла восьмое место при восьми участницах. Но она не расстроилась. Казалось, девочка воспринимает соревнование с взрослыми тетями как игру. Она подскакивала на коньках, совершала скачки вместо прыжков, иногда не могла совладать с собственными разъезжающимися ногами и едва удерживалась от того, чтобы не расхохотаться. Это было ее первое и последнее поражение. Дальше Соня Хени только выигрывала: десять чемпионатов мира, три Олимпиады. В то время в больших европейских городах, таких как Лондон и Берлин, уже существовали закрытые катки и искусственный лед. Но в маленьком швейцарском Сент-Морице, на Олимпийских играх 1928 года, Соня Хени каталась по льду замерзшего озера, обнесенного сугробами. Светило солнце, лед подтаивал, и опасные места устроители отмечали красными флажками. В этот раз у Сони Хени было уже 27 соперниц, но норвежская девушка с румянцем на толстых щеках, в теплых штанишках, надетых под юбку, превосходила всех. Она делала немыслимые вещи: прыгала аксель в один оборот, улетала, как в воронку, в стремительное вращение и эффектно останавливалась, выбрасывая руку вверх. Узнав о победе, она села на деревянную скамейку в раздевалке, которая не сильно отличалась от любой раздевалки на любом общественном катке, и тихо заплакала. Соня Хени была не просто спортсменкой, она была шоу-, секс- и кинозвездой своего времени. Женщины выходили на лед в длинных юбках, а Соня Хени придумала кататься в короткой эротичной юбочке. Она ввела в моду белые коньки, и она же выходила на церемонию награждения в длинном белом пальто, белых туфлях и в круглой белой шапочке, словно чудесная Белоснежка или Белый Лебедь из балета Чайковского. Она бредила балетом, брала уроки у русских балерин и мечтала соединить пуанты и лед, медленные движения рук и скорость коньков. Ее целью было не только победить, ее целью было очаровать, влюбить в себя, и не одних лишь французских ухажеров с тонкими усиками и нью-йоркских плейбоев с запахом виски, но весь мир. И она это сделала. На Олимпийских играх 1936 года в Гармиш-Партенкирхене соперницы подавали протесты с требованием снять Соню Хени с соревнований, потому что она профессионалка, а они любители. Это была правда. В век тренировок после работы и спортсменов, откладывающих с зарплаты на билет до Олимпийских игр, девочка из богатой семьи Соня Хени тренировалась дважды в день, с утра три часа и вечером два. Она съедала на обед кусок мяса с желтком и удерживала каждый сантиметр линий своей фигуры. Она поручила собственному отцу менеджмент и продвижение, а добившись переговоров с воротилой в Голливуде, встала и молча ушла, когда ей предложили меньше, чем она хотела. Этот толстощекий норвежский ангел, превратившийся со временем в нежную американскую блондинку в шелке, парче и на коньках, только снаружи был милашка и очаровашка. Внутри у Сони Хени был ледяной деловой расчет и хищный, не чуравшийся скандалов, эгоизм. В век джаза, крепкого доллара, русской революции, короткой фразы Хемингуэя и нарастающей всемирной тревоги Соня Хени скользила по льду с плавной безмятежностью счастья. За улыбку, которая не сходила с ее лица, когда она выписывала свои чувственные траектории, трехкратной олимпийской чемпионке готовы были простить всё. В Америке влюбленная в нее публика простила ей дружбу с Гитлером, разборки с продюсерами, судебные тяжбы с собственным братом. В век депрессий и войн эту белоснежную женщину на коньках боготворили за ее незамысловатые сценки, главное в которых были даже не 19 прыжков за пять минут и не грациозные вращения, а улыбка невинности и чистоты, которых так отчаянно не хватало в мрачном, плохо освещенном, сумрачном мире. Алексей Поликовский | |
| Сергей Мохнаткин держит голодовку уже 9-й день Posted: 09 Jan 2014 10:35 AM PST Адвокат Вячеслав Макаров сообщил, что его подзащитный Сергей Мохнеткин держит голодовку с 1 числа в СИЗО «Бутырка» — в знак протеста против того, что его поместили в карцер. А в карцер его поместили за отказ пройти процедуру фотографирования и дактилоскопии, которую обязаны пройти все прибывшие в СИЗО. Напомним, Сергея Мохнаткина задержали накануне, 31 декабря на акции «Стратегии 31». Мохнаткин был обвинен в применении насилия по отношению к представителю власти и заключен в СИЗО. В то время как большинство остальных участников акции были отпущены в тот же день. Павел Каныгин | |
| Posted: 09 Jan 2014 08:01 AM PST Оригинал взят у alex_lebedev в О ситуации вокруг «Полета»У владельцев воронежской авиакомпании «Полет» (тов. Карпов и Ко), судя по всему, много денег: она наняла в Лондоне юристов Pinsent Masons, чтобы судиться со мной из-за моих высказываний в твиттере по поводу деятельности и финансового состояния авиаперевозчика. Между тем, за использование самолетов, которые «Полету» не принадлежат (взяты у нас в лизинг), компания ни копейки не платит с мая прошлого года. За это время набежало уже почти 10 млн. долларов. Такие же проблемы у «Полета» с многочисленными контрагентами (аэропорт Воронежа, Сберлизинг и пр.). По поводу этой фирмы я не только высказывался в СМИ, но и направлял многочисленные официальные письма, вот они. Под Новый год стало известно, что вице-премьер Аркадий Дворкович дал поручение начальнику Росавиации по этому вопросу.  Надеюсь, Луций Сергий Нерадько соберется с мыслями и скажет что-то вразумительное. А что касается владельцев «Полета», еще раз подтверждаю свою точку зрения: они занимаются уклонением от уплаты налогов в РФ (по месту «прописки» - только затраты, убытки и долги, а выручка оседает на оффшорах), мошенничеством, обманом кредиторов и прочими нехорошими делами. Авиакомпания, работающая по таким схемам, объективно представляет собой угрозу безопасности пассажиров. Гораздо более серьезную, чем бутылка минеральной воды в ручной клади. 27 декабря мы также подали в суд иск на «Полет». И это не последний наш иск. | |
| Posted: 09 Jan 2014 07:01 AM PST  Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Владимир Рыжков на "Болотном процессе". | |
| Posted: 09 Jan 2014 06:26 AM PST Новогодний эфир как лучшее средство анестезии с последующей амнезией «Голоса Владимира Путина, а вместе с ним и обычных дальневосточников прозвучали в прямом эфире по-новогоднему чудно», — так закончился сюжет в «Вестях», раскрывший в канун Рождества «секрет» новогоднего президентского телеобращения. С момента этого ЧУДА прошла почти неделя, в течение которой другие обычные россияне — от Хабаровска до Калининграда — замучились гадать: что это было? Экспромт? Новое слово в искусстве телевизионного монтажа? Попытка слома устоявшегося канона? «Картинка» потрясла воображение даже видавших виды профессионалов. Владимир Путин, обнаружившийся в новогоднюю ночь в Хабаровске, говорил слова традиционного обращения на фоне елки и российского триколора. С обеих сторон от него на небольшом расстоянии выстроились в две шеренги непонятные люди, причем лица людей из шеренги слева были спрятаны под знаменем, и в кадр попали только их ноги (хотя один из самых любознательных участников массовки вдруг на мгновение высунулся, и тут же вновь спрятался). Справа же на переднем плане доминировала дама, пытавшаяся мимикой выразить полное согласие с оратором. Но больше всего поразило, что в следующем кадре (а обращение меж тем продолжалось без пауз), снятом сбоку, президент оказывался в плотном кольце людей (уже без елки и знамени). Следом же вновь шел первый кадр — на фоне все той же елки. Впрочем, в самом финале выступления, после слов Путина «С Новым годом!», массовка неожиданно ожила и хором, вместе с президентом, выкрикнула: «Россия!» Грянули звуки гимна. Россияне, опомнившись от изумления, бросились было по традиции открывать шампанское, но мизансцена повторилась: теперь уже все собравшиеся в хабаровском Доме культуры, вытянувшись во фрунт, молча внимали словам и музыке главной державной песни, только дама на переднем плане пыталась шевелить губами, вспоминая бессмертный текст Сергея Михалкова. Молчал и президент, иногда заводя очи куда-то вверх и словно прося подсказки с небес. На этих мучительно долгих планах плохо освещенный, кое-как загримированный президент казался по-настоящему страдающим оттого, что эта «песнь песней» никак не закончится, и даже ему, закаленному бойцу, решительно непонятно, куда девать руки и какое делать лицо во время этого на редкость неловкого стэндапа. И выглядело все это не столько «по-новогоднему чудно», сколько до оторопи чудно. Почти неделю пользователи интернета гадали, кто автор сего новаторства и отчего при записи новогоднего обращения к народу членам PR-команды президента не пришло в голову воспользоваться услугами телепрофессионалов, которые, по крайней мере, могут грамотно выстроить кадр и поставить свет. Разгадка пришла в канун Рождества, когда телевизионщики федеральных каналов решились обнародовать секрет новогоднего обращения Путина. «Неформальный Путин в прямом эфире в компании обыкновенных россиян» — так назвали этот предрождественский сюжет в «Вестях», поведав трогательную предысторию появления президента в Хабаровске и его экспромта в эфире. Оказывается, по пути в Хабаровск борт номер один сделал остановку в Чите, куда на вертолете доставили семью военнослужащего, погибшего во время наводнения на Дальнем Востоке. В лайнере, во время полета, Путин угощал семью тортом, а также вручил детям подарки, которые выбирал лично — «мог бы спрятать в Хабаровске под елкой, но не стал дожидаться наступления Нового года». И вот уже он вместе с другими «жертвами дальневосточного потопа» — на новогодней елке в Хабаровске. До записанного заранее обращения к народу остается несколько минут, и тут Владимир Путин «спонтанно встал из-за стола и подошел к телекамерам… Сам и срежиссировал: «Я встану здесь, вы все — вокруг меня. Я говорю: «С Новым годом!», делаю вдох… И мы все вместе говорим: «Россия!». Репетируем…» Так президент России и стал сам себе режиссером, и это, разумеется, многое объясняет — какой телепрофессионал осмелится вмешаться в «рисунок роли» и объяснить, что существуют помимо «спонтанности» еще и определенные каноны профессии, нарушение которых и самый прекрасный экспромт может сделать нелепым и чудным. Хотя многим «обыкновенным» россиянам президентское новшество, как всегда, понравилось — одна зрительница, позвонившая в эфир «Эха Москвы», чуть не плакала от досады: «Все вам не так. А президент трудяга… Пока вы шампанское пили, он в Хабаровск слетал, к простым людям…» Впрочем, нестандартное, мягко говоря, новогоднее обращение президента к народу стало, пожалуй, самым обсуждаемым и самым необычным телевизионным событием долгоиграющих праздников. Вся прочая телепрограмма больше напоминала прошлогодний снег — так предсказуемо и уныло было меню большинства каналов, так заезжена эта пластинка, воспроизводящая год за годом одно и то же: натужные «Огоньки» и прочие «Аншлаги», вызывающие изжогу подобно салату оливье, подкисшему в холодильнике за дни новогодних торжеств. Вообще же новогодний эфир оказался превосходным средством анестезии с последующей амнезией (потерей памяти). Все события конца года (помилование Ходорковского, амнистия активисткам группы Pussy Riot, фигурантам «болотного дела» и гринписовцам и даже теракты в Волгограде) новогоднее ТВ словно стерло ластиком из памяти «обыкновенных россиян». Все общественно-политические программы на большинстве федеральных телеканалов дружными рядами отбыли на отдых аж за неделю до Нового года, не оставив «событиям» ни малейшего шанса быть осмысленными и обсужденными в эфире. Один лишь телеканал «Дождь», работая в прямом эфире, напоминал зрителям о главных событиях, произошедших и происходящих в стране и мире. Остальные, заготовив новогодние «консервы», ушли на долгие каникулы, оставив зрителей со старыми песнями, несвежими лицами прежних кумиров публики и фильмами различной степени свежести. Отменив на время траура по жертвам волгоградских терактов некоторые юмористические программы, федеральные каналы быстро наверстали упущенное — не пропадать же добру, записанному в новогодних интерьерах, не огорчать же многочисленных поклонников этого «добра», искренне не понимающих, зачем в канун самого радостного праздника лишать страну возможности от души посмеяться над прокисшими еще в прошлом столетии шутками «веселых и находчивых» и прочих разудалых юмористов-пародистов. Так и получилось, что возможности прямого эфира (пусть и по мере своего представления о прекрасном) сполна использовал (кроме «Дождя») лишь один президент Путин. Пока все другие пели и плясали, он, «трудяга», вышел из тени, где пребывал некоторое время после волгоградских событий, сел на самолет да махнул к обыкновенным людям. И за несколько минут до наступления Нового года явил народу ЧУДО. А запоминается, как учил нас коллега Путина Штирлиц, последнее слово. Последнее — оно же и первое: «С Новым годом, Россия!» Ирина Петровская | |
| Posted: 09 Jan 2014 05:05 AM PST В Ростовской области своих должностей лишились заместитель губернатора и министр информационной политикиВ первый рабочий день губернатор Ростовской области Василий Голубев уволил двоих высших чиновников из Правительства Дона. Своих постов лишились заместитель губернатора Виктор Гончаров и министр внутренней и информационной политики Андрей Буров.Г-н Гончаров занимал пост заместителя губернатора Ростовской области с лета 2010 года, отвечал за кадровую работу. Кроме этого — отвечал за работу с казачеством. А летом прошлого года на Большом казачьем Кругу в г.Новочеркасске он был избран войсковым атаманом Всевеликого Войска Донского. По регламенту народное волеизъявление казаков должно быть согласовано с Администрацией президента РФ и закреплено сответствующим указом главы государства. Кремль довольно долго не совершал этих действий, что провоцировало в казачьей среде слухи о недовольстве Москвы выбором донцов. И только спустя четыре месяца после народного избрания Владимир Путин окончательно закрепил за г-ном Гончаровым должность атамана ВВД. Андрей Буров был назначен министром внутренней и информационной политики Ростовской области летом 2012 года. Особыми неудачами (как, впрочем, и особыми заслугами) за свое недолгое руководство ведомством не отметился. Комментировать свою отставку по мобильному телефону отказался, сославшись на то, что находится за рулем автомобиля. Затем перестал отвечтаь на звонки. Не объяснили причины увольнения двух высоких донских чиновников и в пресс-службе губернатора. Лишь уточнили, что обоим уволенным руководителям «предстоит возглавить важные направления развития области». По неофоциальной информации оба чиновника будут работать в некой негосударственной структуре (которую сначала нужно будет создать), которая займется областными выборными компаниями 2014-2015 годов. В сентябре 2015 году истекают полномочия нынешнего губернатора области Василия Голубева и мэра г.Ростова-на-Дону Михаила Чернышева. По неофициальной информации, глава Дона пытался получить «добро» Кремля на проведение досрочных выборов в текущем году (ссылаясь на падающую популярность у населения области, запаса которой может не хватить на полтора года), но, якобы, получил отказ на том основании, что социально-экономическая ситуация в области не столь «угрожающая» для того, чтобы повторять «собянинский вариант». Что же до мэра донской столицы, то Михаил Чернышев — один из немногих соратников бывшего донского губернатора (а нынче — сенатора от Мурманской области) Владимира Чуба. Г-н Чернышев руководит Ростовом 20 лет, разговоры о его добровольной отставке периодически усиливаются последние год-полтора. Последний раз повод для подобных разговоров дала дочь градоначальника, которую осенью 2013 года приговорили к лишению свободы (условно) на два года за махинации с землей. Неофициальные источники утверждают, что после скандала с дочерью Михал Чернышев согласовал с областным руководством свою добровольную отставку, которая ожидается в ближайшие месяцы наступившего 2014 года. | |
| Posted: 09 Jan 2014 03:43 AM PST Главное впечатление года в письмах обозревателя Эльвиры ГОРЮХИНОЙ главному редактору «Новой» Из Постановления Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 8 октября 2013 года Суд приходит к выводу о том, что в период совершения инкриминируемых Косенко М.А. деяний Косенко М.А. не мог отдавать отчет своим действиям и руководить ими, то есть совершил данные деяния в состоянии невменяемости, связи с чем, в соответствии со ст. 21 УК РФ он не подлежит уголовной ответственности. С учетом мнения экспертов и принимая во внимание рекомендации экспертов, суд учитывает, что Косенко М.А. совершены тяжкие преступления, и считает необходимым назначить ему принудительные меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа, поскольку характер психического расстройства Косенко М.А. требует таких условий лечения, ухода, содержания и наблюдения, которые могут быть осуществлены только в психиатрическом стационаре указанного типа. Письмо первое. «Какая, к черту, эволюция!»«Нет языка, на котором можно описать все то, что произошло. Абсурд безъязычен, несмотря на великих мастеров этого способа описания жизни. Главное вершилось в абсолютном молчании. Молчании, которое и есть сакральная ниша слова. Да, мы, конечно, встречали прокуроров криками «Позор! Позор!». Да, мы провожали Косенко возгласом «Миша, держись! Мы с тобой». В основном мы молчали. Коридоры суда были переполнены счастливчиками, которым удалось приблизиться к месту событий. Я стояла у самой двери приговорной комнаты благодаря сверхусилиям Вики Ивлевой. Большая часть пришедших пребывала на улице. Мы молча стояли часами. Тишина убивала. Временами кто-то тихо наводил справки о психушках: — Не дай господь, он попадет в Сычевку. — А Пятая лучше, что ли? — Может, все-таки попробовать во Вторую? Там пристойнее. — Что несете? Все они одинаковы во главе с Сербской. В одной позже станешь овощем, в другой — сразу гроб готовь. В соседней группе обсуждали статьи приговора. Здесь главным был диссидент-сиделец. Мой знакомый. Мужественный человек. — Вот интересно, у нас были другие статьи, но сроки им определяются такие, как нам. Почему? Ему отвечают, что времена возвращаются не по форме, а по сути. — Но у Косенко единичный факт. А у нас вся жизнь состояла из таких фактов. Где же логика? — Захотели логику? Все попытки анализа дают осечку. Снова — молчание. Все, что происходит в суде, мы узнаем почти одновременно. Технические средства позволяют. Ощущение себя частью молчащего целого делает тебя сильнее. Но именно оно порождает жуткую мысль не то что о несовершенстве бытия, а скорее, о том, что мы уже в бездне, откуда нет выхода не только инвалиду Косенко, но и всем нам. Снять бы лица людей. И никаких слов! Только лица. Одни лица. Это лучшее, что есть у страны. И оно, это лучшее, не может остановить маховик. Это сознание выхолащивает тебя всю без остатка. Не ясно, как можно теперь взяться за обычные дела жизни, когда на твоих глазах невозможное свершилось. Это как в Беслане. Готовишься к уроку о князе Болконском, а в голове один вопрос: «Если бы раненый князь попросил пить, Наполеон дал бы воды?» И никаких тебе облаков, которые «бегут не так, как мы бежали». Отныне будет так: делаешь какое-нибудь дело, а в мозгу как гвоздь — Косенко в психушке. Одной из последних вышла Людмила Михайловна Алексеева. Мы обнялись. Первый раз я видела ее в слезах. Она произносила только одно слово: «Палачи…» Слезы, и снова это слово «палачи». Я помню, как несколько лет тому назад она делала дерзкую попытку пройти через Красную площадь во главе крестьян, у которых отняли землю и право на труд. ФСО запретило великой женщине ступить на главную площадь страны. Они заставили ее пройти к Васильевскому спуску через… ГУМ. Нещадно палило июльское солнце. Опираясь на палку, она шла, величественная и гордая. Сытые, румяные, циничные фэсэошники… Неужели это и есть то, что называется моей страной? …На этот раз она вышла из здания суда в слезах. Это грозный знак для страны. Поверьте мне. ***Возможно, я ошибаюсь. Но сдается мне, что какие-то изменения все-таки произошли в стране. Хорошо помню суд над Ходорковским. Это черное 30 декабря 2010 года. …Охранник, сжалившись, полюбопытствовал, чего я торчу в суде, когда уже почти все разошлись. Судье осталось прочитать 186 страниц. Я сказала, что хотела попрощаться с Лебедевым и Ходорковским. …С третьего этажа раздался крик: «Конвой!» И вот тогда охранник склоняется ко мне: «Вы хотели попрощаться с Ходорковским?» Я не успеваю ответить и слышу почти крик охранника: «Бегом! Быстро! А то не успеете». Нас пятеро: Миша, сын Платона Лебедева, учительница Ирина, миссионерка из Ставрополя Оксана, правозащитница Лена Санникова и я. Последний раз они поднимутся по лестнице, ведущей на 4-й этаж. Последний раз свободной от наручников левой рукой Платон Лебедев обхватит голову сына и успеет поцеловать его в макушку. Неужели это все? Конец… А в переулке отдельными группами стоят молодые люди. Долетают обрывки фраз: «Пора когти рвать!», «Это агония… Долго ли продержится?..» Миссионерка говорит: «Они будут трудно умирать». Мы знаем, кто они. Но реакции нет никакой. А у начала моста стоит машинист-пенсионер Юрий Сергеев. Четыре дня с 10 утра до 7 вечера держит вахту. В руках плакат с изображением Ходорковского в клетке. — Старик, за сколько продаешься? — спрашивают прохожие. Юра не обижается: «Сегодня судили всех нас», — отвечает. Так вот, толпа декабря 2010 года, мощная и сильная (а митингов у Хамовников было немало), все-таки отличается от тех, кто был сегодня у здания суда. Ощущение, как будто я попала в другую страну. Другая степень сосредоточения. Другой вектор мысли. Поразительна скорость созревания духа. Неужели такое возможно за три года? Спускалась по лестнице, пытаясь сдержать слезы. Мужчина лет тридцати сказал: «Не плачьте. Все образуется. Поверьте мне. Все переменится. Мы с вами люди одной структуры языка. Это важно». Иосиф Бродский: «Падение нации начинается с падения языка». Значит, все правильно. Для начала надо сберечь язык. …Молодой человек, стоящий рядом с Аркадием Бабченко, говорит мне те же слова, что и мужчина на лестнице: «Изменить жизнь возможно. Сейчас главное — освободить Мишу Косенко. Не бежать на Манежку, а думать. Надо думать». Они будут думать. Они думают. И у меня закрадывается надежда, что, возможно, это поколение сделает то, что не сумели сделать мы. Мы пропустили свой исторический шанс. Попались на удочку иллюзий, что «сегодня» не вернется во «вчера», что эволюция (какая, к черту, эволюция!) расставит все по своим местам. И что делала я, учительница? ***Их допрашивали в подвале той самой новосибирской Лубянки, где сгинула не одна тысяча жертв. Моих шестнадцатилетних мальчиков, чья вина состояла только в том, что они поверили — наступило время перемен. — Было страшно, — сказал мне Сергей Гречушкин, — в том подвале возникает почти животный страх. В одном из сочинений юный «подпольщик» однажды написал: «Ощущение безысходного нашего существования. Страх перед будущим. Неужели все так и осталось на своих местах? Нет уже лагерей, разошлись конвоиры, погибли собаки. Кандидаты в лагерники живы. Готовы хоть сейчас пойти в ворота с каким-нибудь лозунгом. Не беда, что нет конвоиров. Они их выберут из своей же среды. Где истоки всенародной злобы на других, сочетающейся с огромной жаждой подчинения кому-нибудь или чему-нибудь?» А я все лепетала: «Сегодня» не может вернуться во «вчера». Интересно мне знать, были вчера среди нас учителя Михаила Косенко? Или руки умыли? Да, все так и осталось на своих местах: румяные конвоиры со стальными глазами рядом с нами. Подросли ротвейлеры. Остались и томимые жаждой подчинения кому-нибудь. И все-таки что-то изменилось. Если судьба всего-навсего одного человека собрала таких людей, которых я имела честь видеть и знать, может, еще не все потеряно. С уважением, Эльвира Горюхина». Письмо второе. «Посмотри, ничего не изменилось!»«Дорогой Дмитрий Андреевич! Не думала, что Вы серьезно отнесетесь к моему письму. Оно было написано впопыхах, на следующий день после приговора. В этом письме была мысль об учителях Михаила Косенко. Тогда и сейчас она остается для меня основной. Поскольку она в письме не прояснена, считаю возможным продолжить ее. Хотите считать эту мысль покаянием или попыткой осознать роль в судьбе тех, кого мы обучаем и воспитываем, — не так уж и важно. А важно то, что в моей долгой учительской жизни обманутыми оказались два поколения. В этом обмане я принимала непосредственное участие. Мне посчастливилось работать в замечательной школе, где учительница истории сказала моим ученикам: «Вы — государственные деятели». Шли оттепельные годы. Пятидесятые-шестидесятые. Они сменились глухим застоем. Однажды ученики выпуска 1974 года решили устроить суд надо мной, их учительницей. Дело в том, что по прошествии ряда лет они провели своеобразное «социологическое исследование». Оно показало: те, кто поддался чарам Толстого и Достоевского, учительским причитаниям о государственных деятелях, в жизни не преуспели. Те же, кто меньше всего поверил в эти причитания, достиг успехов не только в карьерном росте, но и в жизни в целом. И вот они приходят ко мне домой рассказать об идее суда. — И почему же суд не состоялся? — не дрогнув, спросила я, готовая ко всему. Уж не помню, кем был Миша Кузьмин, прокурором или адвокатом, но он сказал: «Не хотелось осуждать лучшее, что в нас было и, возможно, осталось». Слабое, надо сказать, утешение для учителя. Тягучий застой сжирал наше время. Как гениально точно заметил мой ученик Сережа Павленко, «трифоновские конформисты пребывают в настоящем, которое превратилось в вечное». «Было много событий, но ничего не изменилось. Посмотри, ничего не изменилось!» — великая фраза все того же Сергея. Но событие — случилось. Наступила горбачевская пора. Лучшая пора для учителя. Не перечислить педагогических и экспериментальных площадок. Нам действительно казалось, что мы многое можем. На днях я нашла сочинение Саши Матвеева. Это экзаменационное сочинение. Июнь 1989 год. В перечне тем была такая: «Рецензия на произведение по выбору». Блестящая тема. Саша выбрал «Зубр» Даниила Гранина. Сочинение на 12 страницах. Там есть все: вплоть до полемики с Гавриилом Поповым, считавшим, что Система выжила потому, что заключала контракты с такими, как Зубр. Этот тезис Матвеев решительно отвергал: «Зубр был автономен. У него была своя история, свои идеалы, своя наука. <…> Мы должны понять, для создания справедливого государства не надо насильственно его разрушать. Надо в самом себе создать систему справедливости и образовать в недрах тоталитаризма иные структуры. И Добро восторжествует!» А вот финал сочинения: «Поймем ли мы Зубра? Почувствуем ли страх и восторг, а не только страх? «Зубр» — открытая книга, и Зубр — открытая книга. Нам читать ее, нам жить по ней. Есть высокое небо. Небо судьбы. Бездонная пропасть души. И мы листаем Книгу Космоса, воплощенную в нескольких людях». Какая духоподъемная сила в каждой строчке! На этом пафосе горбачевского времени они становились гражданами. (Надо бы связаться с Граниным и вместе с ним прочитать это сочинение.) Так вот, однажды я затащила следователя в класс на урок. И вела с «подпольщиками» беседы о Толстом. Мне, дуре стоеросовой, казалось, что следователь поймет, каких ребят они преследуют, и одумаются. На этот раз был сменщик следователя. Его фамилии я не помню. После урока ко мне подошел один ученик (сейчас он известный хирург в моем Новосибирске. Не раз звонил и предлагал помощь). Он сказал: «Вы хотели помочь нашим ребятам? Случилось другое: следователь понял, что удар выбран точно по адресу». Родители спасали детей, как могли. Обратились к нашей церкви. Она известила, что в мирские дела не вмешивается. Помогли католики. Два «подпольщика» стали богословами. Один из них — Кирилл Войцель в Варшаве — пишет диссертацию о человечности Бога. Другой — Сергей Гречушкин — объездил все наши горячие точки. Отрывок из его сочинения я приводила в первом письме. Главный «смутьян» Миша Юданин в Америке читает доклады о генетическом обосновании альтруизма. Лучшие из лучших не только не востребованы, они изгнаны. На всю жизнь запомню, как в последнюю ночь перед отъездом Миши они собрались на моей кухне. Как признавались в любви друг к другу. Как невыносима оказалась мысль о расставании. Только тогда я поняла, почему они так любили «Маленькую печальную повесть» Виктора Некрасова. Книгу о том, как эпоха разбросала друзей. Мои мальчики повторили точь-в-точь опыт другого поколения. И что могла сделать я, учитель? Ничего! К чему я пишу о горьких страницах своей учительской жизни. Счастливых страниц было немало. Нет, целое море таких страниц! На днях получила письмо от своего ученика Миши Моисеева. Он из той компании «подпольщиков», но, кажется, допросам не подвергался. Когда исполнилось 10 лет заточения Ходорковского, я спросила Мишу, что он думает о Михаиле Борисовиче? — Я думаю не о Ходорковском, а о вас, Эльвира Николаевна, — сказал Миша. А потом он прислал ответ не на мой вопрос. Любимое занятие моих учеников задавать свои вопросы. Нет, он не обвинял меня ни в чем. Он задал свой вопрос. Главный, от которого мы все прячемся. Прячемся за отдельными событиями: защита Ходорковского, защита Косенко, защита и так далее… Миша абсолютно прав: на острие — другое. Вот фрагмент этого письма: «Почему я не так уж часто думаю про Ходорковского? Ведь когда-то судьба Марченко, Солженицына или Сахарова меня задевала. Нет, неточное слово. Очень сильно задевала. Я сейчас не сравниваю их с Ходорковским. Я, извините, про себя. Нет, четкое мнение у меня есть. И Ходорковский, и «болотные», на мой взгляд, жертвы авторитарного режима. Про МБХ я решил все давно, запомнил и уже не передумаю. Да, осужден именно как противник режима. Да, должен быть свободен. У меня часто так бывает, когда я в чем-то определился, то уже не возвращаюсь к этому. Потому что мне кажется, что на острие — другое. Почему те проблески свободы, которые явились где-то во второй половине 80-х — в начале 90-х, не закрепились? Я думаю, потому что никто из нас не думал, чтотакое свобода для всех. Не только для тех, кто хотел Солженицына почитать, или тех, кто хотел магазин открыть, а для всех. Для всех «слоев и прослоек». Что такое свобода для алтайского крестьянина? Или для водителя с телестанции? Который мне так и сказал, что для него свободы стало меньше. Раньше сел в лодку и поплыл рыбачить, а теперь пока все бумажки на мотор оформишь… Вот мне кажется, что когда мы сможем реализовать свободу, понимая, что в ней для каждого, тогда и никакого авторитаризма не случится. И Ходорковский не будет сидеть. Может, это неправильная позиция с точки зрения правозащитника, который за каждого узника рубится. Или с точки зрения гражданина, который не может стерпеть ни одной несправедливости. Но вот сейчас я так считаю». …Итак, все возвращается на круги своя. Как писал Сережа Павленко, «точно известна лишь точка отсчета, тосегодня, которое раскручивается во вчера, и больше — ничего». Его сочинение называлось: «Власть — воображению». К стыду своему, недавно обнаружила, что майские события 1968 года шли под лозунгом «Вся власть воображению!». Сергей этого знать не мог, потому что тогда он учился во втором или третьем классе. Узнал позже? В глухое время застоя? И написал о власти своего воображения? Как знать… Следы Сергея потерялись. И остается все тот же вопрос: случится ли событие, или сегодня снова превратится в вечность? P.S. Одной из первых, кто откликнулся на мою статью о Кострецах, была Эмма Нефедова, ученица моей первой деревенской школы в Заковряжино: «Дорогая Эльвира Николаевна! Я Ваша бывшая ученица. Помню уроки, которые Вы нам давали в далекие пятидесятые. Помню нашу старенькую школу, в которой было печное отопление. Помню, с какой радостью мы приходили каждый день на занятия. Горько и обидно читать Ваши строки…» Душа моя заныла. Я вот все думаю, почему я уехала из деревни? Учила бы детей, читала им книги, а они спешили бы ко мне на уроки. И что-то бы случилось в их жизни от наших встреч. И в моей — тоже. Пытаюсь вернуться на эту дорогу — хоть урок да проведу в сельской школе. Но это такой обман, от которого делается еще тошнее. Извините, если что не так. Эльвира Горюхина | |
| Доказано экспериментально: они — действительно «неприкасаемые» Posted: 09 Jan 2014 12:41 AM PST СКР послал в ГПР, ГПР — в МВД, а МВД — и вовсе послало…
Почему фигурантов «списка Магнитского» окрестили «неприкасаемыми» (так назывались разоблачительные видеоролики, размещенные в интернете), мы теперь можем объяснить наглядно — на трех пальцах, вернее, с помощью трех официальных ответов. Когда один из героев этих нашумевших сюжетов — бывший следователь МВД Павел Карпов вздумал судиться в Лондоне с работодателями погибшего в СИЗО Сергея Магнитского, возник вопрос: а на какие, собственно, деньги были наняты дорогие адвокаты и пиар-агентство? Королевский суд Лондона это так же заинтересовало, как и в принципе источники доходов российского полицейского. В своих письменных показаниях Павел Карпов, как мог, попытался ответить. И выяснилось: он совмещал службу с предпринимательской деятельностью, приносившей ему неплохой доход, а также — получал дорогие подарки от близких ему бизнесменов. А платил ли с этого офицер подразделения по расследованию налоговых преступлений Павел Карпов налоги? И как само по себе подобное сочетается с законами о полиции и госслужбе? Нам показалось, что здесь есть на что обратить внимание Следственному комитету (СКР) России, куда нами был направлен запрос с требованием провести проверку, и если она принесет результат, возбудить уголовное дело. СКР своим письмом от 13 ноября 2013 года послал это письмо «по подведомственности» в ГПР (Генеральную прокуратуру), намекнув, что мог послать и еще дальше — в ФНС (Федеральную налоговую службу), но, правда, не сделал этого. Мотив такого поведения СКР, в ведение которого входят расследования уголовных дел в отношении сотрудников МВД, объяснил тем, что без результатов налоговой проверки никакое дело якобы возбудиться не может, а в остальном — «надзор за соблюдением федерального законодательства осуществляется прокурором». ГПР не согласилась с СКР и переправила запрос в МВД, посетовав на то, что лишена права возбуждать уголовные дела, и умолчав о том, что на предмет хотя бы соблюдения Закона о госслужбе прокурорскую проверку провести могла бы. Но Следственный департамент МВД, в свою очередь, не согласился с прокуратурой, заявив, что «проверка сведений, изложенных П.А. Карповым в Высшем суде Лондона, не входит в компетенцию органов предварительного следствия МВД России». А, собственно, почему? Речь ведь идет не о проверке сведений, изложенных «П.А. Карповым в Высшем суде Лондона», а о проверке сведений о доходах П.А. Карпова, полученных им в период с 2004 по 2014 год и уплате с них налогов, поводом для которой являются его лондонские признания. А это, согласитесь, совершенно разные вещи. В правоохранительные органы поступило сообщение о возможном совершении преступления, которое должно быть проверено в порядке, предусмотренном статьей 143 УПК РФ: «Дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязан принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и <…> принять по нему решение в срок не позднее трех суток с момента поступления указанного сообщения… По сообщению о преступлении, распространенному в средствах массовой информации, проверку проводит по поручению прокурора орган дознания, а также по поручению руководителя следственного органа, следователь». Вопрос о компетенции был разрешен прокурором Генеральной прокуратуры Игнашиным В.В., который и направил сообщение о возможном преступлении для рассмотрения в Следственный департамент МВД. Так что при всем богатстве выбора, как говорится, другой альтернативы у следователей МВД не было. Но как бы не так: полицейское следствие уклонилось от исполнения своих обязанностей в особо циничной форме. Чтобы понять это, достаточно посмотреть, кем подписан официальный ответ. Заместитель начальника 4-го отдела СД МВД Р.А. Филиппов — не чужой в «деле Магнитского». Он вместе с Павлом Карповым, которого он обязан был проверить, входит в так называемый «расширенный список Магнитского» сенатора Макговерна. Именно он обвинил посмертно самого Сергея Магнитского в совершении раскрытого юристом Hermitage хищения 5,4 миллиарда рублей. И кому, интересно, пришло в голову поручить проверку деятельности одного фигуранта «списка Магнитского» другому его фигуранту? Но как бы то ни было, круг СКР — ГПР — МВД замкнулся: никто не будет проверять источники доходов «неприкасаемых», что и требовалось доказать. Ради чистоты эксперимента мы, конечно, отправим еще запросы в ФСБ и ФНС, но уже можем принимать ставки у читателей по поводу содержания ответов. |
Михаил Савва. Фото: Евгений Титов — «Новая»
| You are subscribed to email updates from Блог «Новой газеты» To stop receiving these emails, you may unsubscribe now. | Email delivery powered by Google |
| Google Inc., 20 West Kinzie, Chicago IL USA 60610 | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий