Тема дня |
- Центр политической жизни - Россия. Казуистика выборов 2015
- Голосование в Иркутской области победителя не выявило
- Сожжение Иконы
- Процесс Зиринова: подсудимого лишили защиты
- Рост влияния силовиков при поддержке Порошенко
- «Нельзя доверять российским заявлениям о передвижениях войск»
- Это волшебное слово «шанс»
| Центр политической жизни - Россия. Казуистика выборов 2015 Posted: 13 Sep 2015 11:02 PM PDT Выборы 13 сентября прошли парадоксально. С одной стороны, власти сделали все, чтобы добиться невысокой явки. Всем видом показывали, что региональные выборы дело совершенно будничное, пустяковое, ради которого не стоит отвлекаться от осенних дачных забот. В сущности, губернаторы, мэры и местные депутаты, просто работают, намекали нам, им не надо мешать и надо дать мирно переизбраться. В конечном итоге, выборы — это просто досадная формальность, элемент навязанных западных ценностей, чуждых российскому менталитету. Не стоит обращать на них внимание. Но с другой стороны, сами же власти относятся к выборам со звериной серьезностью. Особенно это касается безобидной на первый взгляд истории вокруг Костромской облдумы, где на кону был целый мандат для «Парнаса» (он в свою очередь укрепляет шансы на выдвижение «Парнаса» на федеральных выборах в Госдуму без процедуры сбора подписей). К рядовым выборам власти готовились концептуально. Даже из того, что попало в публичное поле, можно составить внушительный список. Накануне дня тишины НТВ показал «разоблачительный фильм» о наблюдателях и оппозиции, затем председатель ЦИК Чуров сделал громкое заявление о том, что иностранные силы, проникшие в Костромскую область мешают ему провести там свободные демократические выборы. На НТВ и Чурова отреагировала местная полиция, задержавшая нескольких активистов, помогавших штабу «Парнаса». Непосредственно в день голосования разыгралась драма в костромском штабе «Открытой России», где полиция, приехавшая проверять сообщение о том, что в арендованной штабом квартире «убивают женщину», много часов искала сначала эту самую женщину и «орудие преступления», а затем якобы похищенную у хозяйки квартиры картину. Нарушения, вбросы и «рисование» шли своим чередом, а Чуров подытожил «неинтересное голосование» двумя новыми сенсационными сообщениями. Во-первых, сайт ЦИК якобы подвергся хакерской атаке из Сан-Франциско, во-вторых, в ЦИК приглашен медведь с оркестром, замеченные на одном из избирательных участков в Ленинградской области. Дмитрий Медведев, накануне самостоятельно вызвавшийся вести «Единую Россию» на выборы, тоже был вполне удовлетворен. У премьер-министра нашлось целых три тезиса по случаю дня голосования. Во-первых, по его мнению, выборы «отразили реальное влияние «Единой России» в регионах. Во-вторых, они, эти выборы, были высококонкуренты («потому что в этом залог развития нашей системы», — пояснил Медведев тем, кто сомневался). И, наконец, странное: Медведев сказал, что «центр нашей политической жизни переместился в Кострому». Это последнее заявление Меведева, конечно, опровергает два первых. Получается, что среди всех высококонкурентных выборов центр был в том единственном регионе, где к выборам были допущены смутьяны из «Парнаса». И, конечно, в тех условиях, когда «центр политической жизни» следует за «Парнасом», недопущенным к участию в кампании в нескольких других регионах, говорить о «реальной оценке партии власти» не приходится: ее влияние покоится на административном ресурсе, НТВ и полицейской дубинке. Словом, Дмитрий Анатольевич проговорился. На «периферии политической жизни» (так по Медведеву) тем временем, по всей видимости, состоится второй тур на выборах губернатора Иркутской области. Коммунист Сергей Левченко набирает всего на несколько процентов меньше действующего губернатора единороса Ерощенко (они оба получают по предварительным данным 41-45% голосов). Кажется, в Сибири граждане первыми отреагировали на резкое падение реальных доходов массовым протестным голосованием. С другой стороны, в полном порядке дела у патриарха российской политики Амана Тулеева, губернатора Кемеровской области с 1997 года, который при северо-кавказской явке в 83,5% избирателей по предварительным данным получает более 97% голосов избирателей. Такой показатель единомыслия смутил бы кого угодно, но только не Амана Гумировича. В остальных регионах действующие врио губернаторов из числа единоросов тоже побеждают, хотя и не с таким блестящим отрывом, как у Тулеева. По предварительной информации, «Парнас» в Костроме не проходит в думу и мандата не получает. То есть цели и задачи, поставленные начальством, в Костроме выполнили, и к выборам 2016 года страна теперь готова. Сколько процентов у «Парнаса» теперь будет в итоге — 3,6% или, например, 4,9% — не так уж важно. Зато важно, насколько убедительные доказательства фальсификаций удастся представить на этот раз Демкоалиции, по экзит-поллам которой пятипроцентный барьер был партией пройден. Здесь, вероятно, будут судебные процессы и можно спрогнозировать, что не очень красивые. Низкое качество фальсификаций на местах — это всегдашняя проблема в различного рода мудрых планах власти по «укреплению влияния «Единой России». Тем временем кремлевский «Центр политического анализа» в воскресенье в 19:32, то есть до закрытия избирательных участков в Костроме, анонсировал на своем сайте доклад «Почему «Парнас» проиграл. Тысяча и одна ошибка на региональных выборах». Парни все знали заранее и совершенно не намерены этого стесняться. Теперь у них на повестке дня понятная проблема: как бы сделать так, чтобы в центр политической жизни не превратилась в 2016 году вся Россия. Кирилл Мартынов | ||
| Голосование в Иркутской области победителя не выявило Posted: 13 Sep 2015 10:40 PM PDT В Иркутской области первый тур голосования на выборах губернатора не определил победителя. Действующий врио главы региона Сергей Ерощенко после подсчета 100% бюллетеней набрал 49,6% голосов, то есть — не преодолел необходимый 50% барьер. Главный конкурент Ерощенко, кандидат от КПРФ Сергей Левченко, получил 36,61% голосов. По информации ТАСС, другие кандидаты — «эсер» Лариса Егорова и либерал-демократ Олег Кузнецов — не смогли набрать и 10%. | ||
| Posted: 13 Sep 2015 09:01 AM PDT Если общество гасят, функция обновления жизни целиком возлагается на силы природы. Прости, Байкал.
Это личное. Когда у меня появилась первая машина, я уже через неделю рванул за тысячу километров — на Байкал. Сюда я привозил сыновей. Сюда я вез всех, кого любил. Стоять на вершине нашей горы, у самого обрыва, пить глазами даль, свет. Неправдоподобно чистую на всю ее бесконечную протяженность, на всю глубину воду. И так это необычно: точно первые твои впечатления от этого мира. Он вдруг открывается перед тобой; всё было не напрасно, и жизнь не зря, если ты вот это видишь сейчас и чувствуешь. Захватывает ощущение мира напрямую, без посредников, сам перепад с выученного и приобретенного на органичное. Кажется, любого из нас, из миллиардов, десантировать сюда, и любой ощутит наконец, что — живой. Это здесь легко, происходит само собой. Я это не сразу понял: как же, мы все такие сложные, нам требуется столько всего, а тут так просто. Стой или сядь. И смотри. Всё. Прошибает навылет. Думаю, тот вид с нашей горы на Байкал стал частью моего генокода. Не только моего. К нему едут за тысячи верст, едут ежегодно. Мой друг Сергей называет Байкал нашей Меккой, он совершает паломничество почти каждый июль. Выходя летом в море, зимой на лед, люди молятся — Байкалу. На берегах — пирамидальные башенки и алтари, сложенные из камней, столбы, обвязанные туго тысячами лент, здесь же записки с признанием в любви к Байкалу на множестве языков. Самая, пожалуй, впечатляющая своими размерами нерукотворная икона на планете. Икона без оклада, безоглядная. Икона для буддистов, христиан, язычников, для равнодушных к религиям и ненавидящих их, для обожествляющих природу и видящих в ней лишь мастерскую. Байкал влюбляет в себя с ходу. С Петровичем (иркутянином Алексеем Никифоровым), светлейшим человеком, знающим Байкал вдоль и поперек, с кем мы провели здесь немало счастливых дней, обсуждали ветхозаветную версию начала: «Дух Божий носился над водою». Так вот, на Байкале больше как-то думаешь не об этом тревожном Духе, а о том, что вода к тому времени уже была. Здесь, перед тобой, эта вода. Из нее или в ней возникла вся красота на планете. Даже всё, что мы называем небом, то, какое оно, — от воды. Всё, что мы называем жизнью, и то, чему радуемся, — от воды. А без нее — мертвые пространства, напрасная твердь и пустота. Говорят, крупнейшему и глубочайшему собранию пресных вод — 30 миллионов лет. Пить воду из открытого небу моря, черпая ее ладонями. Это совсем другие отношения с планетой, интим. Становиться частью пейзажа, вливаться в его циклы и ритмы. Сам вид, само существование Байкала было раньше — точно помню это ощущение — неоспоримым доказательством участия Бога, потому что не было сомнений в том, кто способен образовать так рельеф, собрать так воды, горы, деревья и так добавить синей и зеленой краски — не много, но и не мало. Прости нас, Байкал. И меня прости. Прости, и прощай. Байкалу уже никогда не быть таким, как прежде. Икона сгорела. По предварительным оценкам, огнем пройдено уже полтора миллиона гектаров, 4 сентября площадь действующих пожаров достигла рекордных с начала сезона 186 469 га. За минувшие выходные ликвидировано 20 пожаров на 40 000 га, 7 сентября площадь пожаров составляла 156 286 га. На берегу пепел. И без пожаров вступивший в период аномального маловодья, Байкал, вероятно, продолжит мелеть. Поскольку вода всегда уходит из безлесной пустыни. В Байкал впадают 336 рек и ручьев. По берегам большинства прошел огонь, пройдут, значит, докуда доберутся, и лесорубы. Ландшафты, конечно, не восстановятся. Но что-то будет. Через полсотни лет вырастет новый лес. Такой срок мне назвал профессор Эрик Валендик (Институт леса им. В.Н. Сукачева Сибирского отделения РАН, лаборатория лесной пирологии). Но он будет другим. О виновных на поминках вряд ли стоит; будет время. Следствия не нужно, все досконально известно — с разгона системы авиалесоохраны и принятия нового Лесного кодекса прошли годы, и вся губительность этих двух предприятий очевидна. Всё абсолютно ясно и с отсутствием адекватной реакции на байкальскую катастрофу российского государства. Томское решение Путина весны 2006 года отодвинуть Восточный трубопровод от Байкала было политическим — оно появилось как пролог к встрече с Меркель. Путин заговорил тогда о Байкале строчками из «Новой газеты». Сейчас Путину и Меркель по понятным причинам о Байкале не побеседовать. А решение закрыть Байкальский ЦБК, сливавший отходы в священное озеро, как в помойную яму, во многом вызвали международные обязательства РФ перед объектом всемирного природного наследия. Сейчас международные обязательства — не главное. И сейчас не о Кремле, не о других. О нас. О «пользователях соцсетей», делающих селфи на фоне зарева после купания в запорошенном пеплом Байкале. Шукшин спрашивал в 70-х: «Что с нами происходит?» Ответа не было ни тогда, ни теперь. Что в России дороже всего? Эрмитаж, Исаакий, церковь Покрова на Нерли, плато Укок, Валаам… Немного театров, музеев, монастырей, ленточных реликтовых боров, заповедных территорий. Истинных богатств всегда немного. Почему страна равнодушно отнеслась к сожжению ее Иконы? Что с нами, что со мной не так? Все наши жизни были неправильные, потому что мы потеряли Байкал. Моя жизнь была неправильной. По многим воспоминаниям, никогда в Москве и близкой к ней России так не веселились, как перед сожжением столицы в 1812 году. Москва и сейчас веселится — когда стало уже повсеместным штампом сравнивать площадь байкальского пожара с ее площадью. Одно из самых драматичных впечатлений — веселье накануне сожжения в 2011 году и затопления в 2012-м старинного ангарского села Кежмы. Это называлось «праздник прощания». На тризне пили, ели, веселились. Пели и плясали до смерти… Уже переселенные, уже потом кежмари сводили счеты с жизнью. Уничтожили не одну Кежму — всю ангарскую долину с ее островами и нижними террасами, обжитыми с XVII века кежмарями (ангарцами). Финальная часть этого действа прошла в рамках инвестпроекта «Комплексное развитие Нижнего Приангарья» — после того как Путин одобрил достройку Богучанской ГЭС. В результате ангарский старожильческий анклав зачистили санбригады из зэков. Деревни сожгли. Потом затопили. Переселены 13 тысяч человек. То была самостоятельная ветвь русских — потомки поморов, сохранявшие до последних времен благодаря изолированности архаичную культуру. «Природными ресурсами» Прибайкалья, полыхающими синим пламенем, сегодня управляют те люди, кто до этого участвовал в ликвидации по соседству ангарских деревень. Того пламени, тех пожаров, предваряющих потоп, Россия не заметила. А ведь под конец стройки, в 2011-м, в 2012-м, тайга полыхала по всей Ангаре, особенно вблизи БоГЭС… Когда начали наполнять ложе, река катастрофически обмелела. Это то пламя, оттуда. Это именно тот огонь, которым зэки палили ангарские леса и трехсотлетние, как Матёра, деревни, повышая капитализацию РУСАЛа, нарождая на костях этих деревень кипрские офшоры Boges ltd, Balp ltd, Hydro OGK Power Company ltd, Rusal BoAZ ltd, Rusal Energy ltd, Hydro OGK Aluminium Company ltd и др. Это тот самый огонь, потому что ничто не проходит бесследно: каково ангарцам было жить несколько десятилетий — с 70-х — на своей земле, твердо зная, что скоро ее покроют воды? В чем им было находить причины для стойкости, смыслы, если всё вокруг уже было назначено обратиться в электричество? Эта калечащая жизнь тянулась долгие годы. Чье всё теперь? Байкальские берега попилены, леса — в аренде. Живущие у тайги не могут собирать в ней сухостой — замучаешься бумаги выправлять. Дрова покупают по бешеным ценам. Нефтяные и газовые трубы, эшелоны с вырубленным лесом свистят мимо этих людей. И как нерентабельное население, непрофильные сибирские активы, будет себя вести по отношению к активам профильным? Когда в тебе 80% байкальской воды, когда ты ею крещен, а Байкал с его эффективной мощью и красотой, с его 9/10 запасами пресных вод России и пятой частью — планетарных становится регулируемым водохранилищем в интересах бизнеса Дерипаски, ты не можешь не задуматься о том, что происходит. Если для российского государства ангарский старожильческий анклав — это лишь сырье для переработки его в ток, затем в алюминиевые чушки и далее в кэш, если сибирская госполитика России подразумевает эту землю не в качестве отдельной, самостоятельной ценности, а лишь как склад ресурсов, чего ждать от людей, здесь живущих? Что они останутся чистыми и порядочными? Такими, кто спасал Москву в 41-м? Такими же, как в XIX веке: рубившими деревья лишь два дня в году, воспитывавшими в семьях по двадцать детей, кормившими своей мукой и маслом европейские королевские дворы? Отчуждение и отчаяние. Вот прямое следствие колониальной политики Москвы. В Иркутске одно время — когда Байкальский ЦБК еще коптил — у здания администрации изо дня в день стоял худой очкарик с плакатом «Дуракам Байкал не нужен». Этот одиночка был абсолютно прав. Эта история о том, как джекпот снимает дурак. Такое случается нередко: Господь вообще любит уравнивать. Наши шансы — в том числе. На сей счет в народе даже сложилось устойчивое мнение: дуракам везет. И вот один из них, получив шанс, с усердием, последовательно пускает его прахом. Будто ему выдали эту огромную сумму именно затем, чтобы он доказал свой идиотизм. Байкал — это джекпот России. России достался самый важный на планете «ресурс», говоря языком чиновников. Мы прикладываем все силы, чтобы спустить его в унитаз. Очкарик вспомнил Юрия Левитанского. Он в послевоенные годы жил в Иркутске: «…в море дурак плюнул./Близко плюнул, подальше плюнул./Плевать в море всем интересно,/Дураку это даже лестно». И концовка там, про нас: «Стал в лото играть сам с собою…/То выигрывает. То проигрывает./На губной гармошке поигрывает./Проиграет дурак море./А зачем дураку море?» Это не про сибирское море Байкал, это уж слишком буквальное понимание метафоры. Это про всю Сибирь. Если и есть у России сейчас планетарная миссия, так она состоит в том, чтобы сохранить этот таежный край — он еще жив и его вклад в поддержание экологического баланса на Земле переоценить невозможно. Это залог ее будущего. Индифферентность к отечественной катастрофе рифмуется с горячечным интересом к войне на Украине. Отстраненность от пожаров в Сибири — с погруженностью в кровь на Украине. К Сибири — российской — относятся как уже не к своей. А к Украине, которая давно не наша, — как к своей собственной. И никто не в силах остановить кровь там и огонь здесь. Это, кажется, уже не в нашей власти. В смысле — не в человеческой. Знаете, у нас, в Сибири, краю мерзко континентального климата, помидоры вовсе не вечнозеленые, как принято считать. Моя теща, женщина героической судьбы, Галина Кирилловна, просто привязывает в теплице к плетям с зелеными томатами пару красных носков, и — помидоры краснеют как миленькие. Или, если они уже сорваны, довольно в массу незрелых плодов положить один спелый. Как революционный агитатор, он заставит покраснеть всех за считанные дни. Говорят, это все этилен, выделяемый созревшими плодами (ну да, а какой газ выделяют красные носки?). С красным, цветом крови и огня, всё непросто. Служившие в армии, жившие на улице знают: это распространенный психотип, у кого в драках вид первой крови срывает все тормоза. Такой может забить противника совсем, если не остановят. Держать красную шерсть при себе, под подушкой советуют современные врачи — в мегаполисах — при совершенно разных заболеваниях. Зачем некоторые завязывают красную шерстяную нить на запястье, спросите — услышите много удивительного. А еще мы говорим: красная черта. И за нее переходить не стоит и не принято. Это проверено всей историей — крови или огню стоит только появиться… «Скрытая готовность к катастрофе», «опьянение надвигающейся судьбой» (Слотердайк); «Зыбкое единодушие войны» (Фаулз); «Гибельный восторг» (Бабель); да что там, вот пушкинское: «есть упоение в бою»… Захватывает всех, за редким исключением. Помидоры краснеют перед тем, как будут съедены. Красное — и кровь, и огонь — если не останавливать, заканчивается смертью. Красное пятнает, заражает, захватывает, уничтожает все вокруг. Астафьев: «Не ведают они, что, перестав бояться крови, не почитая ее, горячую, живую, сами для себя незаметно переступают ту роковую черту, за которой кончается человек и из дальних, наполненных пещерной жутью времен выставляется и глядит, не моргая, низколобое, клыкастое мурло первобытного дикаря». И вот что мне кажется. Если политики нет, а есть «вертикаль» и подавляющая самонадеянность режима, если общества нет, а редких активистов давят и гоняют, функцию обновления берет на себя природа, стихия. И если общество способно на цветные, на бархатные, без кровищи, революции — научилось уже, а этот искус в корне задавлен, будет красное на красном. Или красное на черном — у стихии нет для нас других цветов. Кровь и почва. Угли и пепел. Это одно, слитое, всегда рядом. Многомесячный гул под Козулькой, отгрузка техники с гигантской Центральной базы резерва танков, переброска на Запад. Пацаны-танкисты из забайкальских степей, из Кяхты и Улан-Удэ в украинских степях. И горящий Байкал. Русская весна, как русская осень, сбор урожая. Не хочется верить, что и здесь есть присутствие высших сил, нет. Но. Сибирская природа давно взяла на себя функции общества по ротации руководящих кадров в России, роняя вертолеты с губернаторами и кремлевскими вельможами, топя лодки с мэрами и джипы с ВИП-детьми. Сибирская природа богата на метафоры. Час в час, минута в минуту, когда не столь давно Путин говорил в Иркутске о великой роли Сибири для России, речка Курзанка, текущая под Иркутском, вышла из берегов и затопила участок трассы М-53, соединяющей Восток и Запад России. Это фактическое отделение половины страны состоялось на моих глазах в местечке Трактово-Курзан столь же буднично, как звучат избитые речи о могуществе России, прирастающем Сибирью. Тут и отношение к нам — гнилой деревянный мост, соединяющий страну. И степень важности всех речей политиков — по сравнению с дождем, снегом, речками… 1 сентября Путин поздравлял в Сочи школьников с началом учебного года. Сказал о необходимости общественного согласия: «Уроки смут, революций, гражданской войны предупреждают, насколько губительны для России любые расколы…» Если имеющийся раскол государство замазывает и шпаклюет, его обозначит природа. И это только кажется, что байкальский огонь меньше влияет на жизнь России, чем «шашни метаполитики» (Набоков). Что делается с людьми, когда «красный петух» гуляет, об этом — у Распутина в «Пожаре». Байкал в нас, мы из одних элементов с тем, что вокруг. Жизнь человеческая и кровь — метафора пламени. И наоборот. Профессор Валендик: «Во многих местах, где пожары не влияют на экономику, на жизнь людей — это не касается побережья Байкала — их можно не гасить. Наши леса возникли в современном состоянии 10–12 тыс. лет назад. И с тех пор их сопровождают пожары, леса формируются под их влиянием. Более того, благодаря пожарам они и существуют. Для природы пожары являются одним из факторов ее эволюции. В природе нет отрицательных факторов, все работает в единой системе». Если общество гасят, возбуждается природа: функция обновления жизни возлагается исключительно на нее. Такие пожары, какие пронеслись нынче по Хакасии, Забайкалью и Прибайкалью, — это последняя мера, исключительная. А тушение байкальских пожаров — после того как извели лесников и лесоохрану, после отчуждения народа от земли — выглядит примерно так же, как явление минувшей весной Путина на похороны Валентина Распутина. Певца и защитника Байкала и Ангары пришел провожать тот, кто их монетизировал. Кто за 16 лет президентства и премьерства управился воспроизвести сюжет «Прощания с Матёрой» чуть ниже по распутинской реке. Кто издал постановление, разрешившее возобновить слив ядовитых отходов Байкальскому ЦБК, продлившее на 4 года его смердящую агонию. В 70-х Распутин по настоянию цензуры переписал финал «Прощания с Матёрой». В первом варианте оно заканчивалось самосожжением. Алексей Тарасов | ||
| Процесс Зиринова: подсудимого лишили защиты Posted: 13 Sep 2015 07:01 AM PDT Северо-Кавказский окружной военный суд отстранил от судебного разбирательства единственного адвоката Сергея Зиринова — Анну Ставицкую. В судебном разбирательстве объявлен перерыв до 15 сентября — к тому времени подсудимый должен найти нового защитника.
Решение об исключении из числа участников процесса защитника анапского предпринимателя и экс-депутата краевого парламента Кубани судья Олег Волков вынес 9 сентября. Поводом для удаления из зала суда известного адвоката стал момент разбирательства эпизода убийства в 2002 году генерального директора санатория «Малая бухта» Виктора Садовничего и его жены. Сторона обвинения представляла доказательства, в частности шла демонстрация видеозаписи, сделанной во время предварительного следствия. Свидетель обвинения бывший офицер ОМОНа Дмитрий Саможников (уже осужденный на 16 лет лишения свободы за это и другие преступления) на манекенах показывал, как он производил выстрелы в одном из кафе Анапы. Анна Ставицкая в момент демонстрации записи делала комментарии, в частности обратила внимание присяжных заседателей на последовательность выстрелов: слова «стрелка» расходились с тем порядком, который был указан в результатах судебно-медицинской экспертизы. Судья Олег Волков прервал речь г-жи Ставицкой, заявил, что она злоупотребила своим правом, а именно дала оценку представляемым доказательствам. Затем суд удалился на полтора часа, вернувшись — огласил решение: на основании ст.258 УПК РФ (меры воздействия на нарушение порядка в судебном заседании) в связи с неоднократными нарушениями и неподчинением распоряжениям председательствующего судьи защитника Ставицку отстранили от участия в процессе. В вину Анне Ставицкой судья поставил то, что она несколько раз в присутствии присяжных заседателей ставила под сомнение доказательства обвинения, сообщила им один из свидетелей обвинения заключил сделку со следствием, «зарождала сомнения у присяжных относительно достоверности сообщенных свидетелем сведений». В судебном заседании объявлен перерыв до 15 сентября — за пять дней Сергей Зиринов должен заключить соглашение с новым адвокатом, в противном случае ему будет предоставлен государственный защитник. Вообще же судья Волков за неполный месяц (что идет разбирательство громкого дела Сергея Зиринова) успел сделать Анне Ставикой несколько десятков замечаний и направил частное определение в отношении нее в коллегию адвокатов. Сама г-жа Ставицкая свои действия на заседании 9 сентября нарушением не считает: Когда сторона обвинения представляет доказательства, защита имеет право обращать внимание суда на те моменты, которые считает важными. Я не давала оценки доказательствам, я только просила присяжных запомнить слова свидетеля о последовательности выстрелов. По мнению Анны Ставицкой судья Олег Волков, исключив из процесса единственного адвоката Сергея Зиринова, нанес его защите ощутимый удар: она защищает интересы Сергея Зиринова два года, судебные слушания сейчас в самом разгаре, и новому адвокату для эффективной защиты клиента требуется время, чтобы ознакомиться со всеми 80 томами дела. — Мы неднократно заявляли, что в деле есть много нестыковок, противоречий, что может говорить о заказном характере уголовного преследования подсудимых. Ход судебного расследования подтверждает наши слова. Дело в основном было построено на признательных показаниях двоих свидетелей — Мирошникова и Сапожникова, - которые были осуждены на минимальные сроки и заключили сделки со следствием. Оба эти человека отказались в зале суда в присутствии присяжных подтвердить свои слова, данные во время предварительного расследования. Это мы расцениваем как свидетельство того, что во время следствия они говорили не правду и теперь опасаются, что во время допроса адвокатами эта ложь может быть изобличена. Вместо допроса идет оглашение прокурором их показаний, но и такая форма позволяет обнаружить массу несуразностей и противоречий в показаниях ключевых свидетелей. Судья Волков видит, что активная работа адвоката может привести к развалу дела в суде, потому принял кардинальное решение — удалить защитника. Г-жа Ставицкая считает, что своим решением Олег Волков сам нарушил закон, потому она намерена обжаловать решение судьи. Кроме того защитники других подсудимых (вместе с Сергеем Зириновым судят пятерых его подельников) будут заявлять отвод Олегу Волкову. Судебный процесс по делу Сергея Зиринова начался в СКОВС 13 августа: он и другие предприниматели Анапы обвиняются в бандитизме, убийствах и незаконном обороте оружия. Судебное следствие проходит с участием коллегии прияжных заседателей. Подсудимые своей вины не признают — дело против себя называют заказным с целью отъема успешного бизнеса. Виктория Макаренко | ||
| Рост влияния силовиков при поддержке Порошенко Posted: 13 Sep 2015 02:01 AM PDT Зачем украинцев пугают «еще более кровавыми провокациями» праворадикалов (предотвращены) и трубят о покушении на Авакова (вовремя раскрыто).  Заседание руководства силовых структур страны в ситуационном центре президента Украины. Фото: Петр Порошенко / Facebook Трагедия 31 августа на митинге у стен Рады замышлялась еще более кровавой, с финалом, который поставил бы под сомнение все демократические перемены в Украине. Петр Порошенко сказал об этом на расширенном внеочередном заседании правительства. После первой гранаты — она, по данным на сегодняшний день, унесла четыре жизни нацгвардейцев из оцепления и ранила около полутора сотен бойцов — собирались бросить вторую, прямо в окна парламента… — Это специальная граната — не РГД-5, которая взрывается через пять-шесть секунд после того, как она падает, а РГО, что взрывается сразу, после контакта с любой поверхностью. В том числе, и со стеклом Верховной Рады, которое было облеплено депутатами и журналистами, — раскрыл президент масштаб возможных последствий. В то же время, по сведениям секретаря СНБО Александра Турчинова, гостя телевизионного проекта «Левый берег» журналистки Сони Кошкиной, гранат хотели метнуть намного больше: — Планировалось использовать не одну, а семь гранат. Планировалось, что первая граната под защитой дымовых завес взорвется в рядах Нацгвардии, подтолкнув нацгвардейцев применить оружие. Кстати, согласно инструкции, в случае, когда применяется боевое оружие, они обязаны адекватно отвечать. После чего другие шесть гранат должны были полететь в окна парламента. Организаторами беспорядков 31 августа министр внутренних дел Арсен Аваков назвал праворадикальную партию «Свобода», конкретно — ее руководителей во главе с Олегом Тягнибоком. «Свобода», не попавшая в Раду на минувших выборах, заняла непримиримую позицию по отношению к Минским соглашениям и внесению изменений, связанных с децентрализацией, в Конституцию страны. Тема войны, где не стреляют уже сорок четыре часа — об этом президент Порошенко с оптимизмом заявил во время встречи с еврокомиссаром по вопросам расширения и европейской политики Йоханнесом Ханом — сместилась из Донбасса в Киев в пятницу вечером. Полем боя стала студия программы «Шустер LIVE», где встретились Михаил Саакашвили и его предшественник на посту главы Одесской облгосадминистрации Игорь Палица. Саакашвили, не выбирая выражений, обвинил Палицу, « человека Коломойского», фактически в подготовке к вооруженному восстанию. Мол, с какой целью люди Коломойского забрали у одесской милиции купленные ранее шлемы, другую экипировку, вывезли бронированные машины? Чтобы повести «частные армии» на штурм Киева, отстаивать олигархические интересы! «Жалею, что не посадил в Грузии всех олигархов до одного. Надеялся, что они начнут работать для страны!» — предупреждал с экрана Саакашвили Порошенко. Палица не стерпел и ответил в том смысле, что «броня» может понадобиться только для свержения «таких, как Саакашвили». Хотя главным ньюсмейкером ночного эфира оказался советник главы СБУ Юрий Тандит. Он зачитал с листа развернутую версию сообщения, несколько раньше озвученного пресс-службой СБУ. На министра внутренних дел Арсена Авакова готовили покушение. Один из инициаторов теракта — комбат батальона «Слобожанщина» Андрей Янголенко, награжденный боевой медалью. Переход к нестойкому миру в Украине может сопровождаться увеличением влияния силовиков при поддержке президента: враг, явный, скрытый и мнимый, не дремлет. Ольга Мусафирова | ||
| «Нельзя доверять российским заявлениям о передвижениях войск» Posted: 13 Sep 2015 01:01 AM PDT Как европейские СМИ комментируют участие России в сирийском конфликте.
Европейская пресса с тревогой следит за информацией об усилении российского военного присутствия в Сирии. Комментаторы осторожны в оценках и прогнозах, приводя версии Вашингтона, Москвы и ближневосточных наблюдателей. Большинство сходится во мнении, что российское руководство бросилось спасать режим Башара Асада, который терпит поражения на фронтах. Тревогу вызывает тот факт, что США используют воздушное пространство Сирии для ударов по «Исламскому государству» (террористическая организация запрещена на территории России — Ред.), а с расширением российского присутствия возрастает опасность столкновения между бывшими противниками в «холодной войне». Хотя и Вашингтон, и Москва называют общим и главным врагом ИГИЛ, Россия поддерживает правительство Асада, а США считают, что оно только мешает урегулированию. Германия официально предостерегла Россию от поддержки режима Асада. А как отреагировали немецкие СМИ?Так, по мнению Frankfurter Allgemeine Zeitung (FAZ), опыт Украины научил, что нельзя верить русским заявлениям о целях передвижения их войск. Исходя из этого, можно предположить, что Россия создает возможности для прямого военного вмешательства в гражданскую войну в Сирии. Такая перспектива, считает FAZ, совсем не радует: любое укрепление режима Асада не сделает мир ближе, скорее, наоборот — обострит конфронтацию между Москвой и Вашингтоном. Кремль, пишет журнал Spiegel, сопровождает свою сирийскую операцию риторическими рассуждениями о «международной антитеррористической коалиции» и якобы готовности властей Дамаска провести досрочные выборы. На самом деле, полагает немецкое издание, Россия проводит политику свершившегося факта: российское военное присутствие должно не столько обезопасить военно-морскую базу в Тартусе, сколько наглядно продемонстрировать, что Москва берет под свою охрану стратегически важное сирийское побережье. Такой ход, по информации источников Spiegel в международных дипломатических кругах, призван, с одной стороны, обеспечить сохранение власти за режимом Асада, а с другой — явно претендует на то, чтобы стать серьезным аргументом в переговорном процессе с Западом. При этом нельзя не учитывать, что позиция Россия в сирийском вопросе находит понимание и поддержку в Иране. Сближение Москвы и Тегерана уже породили слухи о том, что они совместно готовят секретный мирный план по Сирии, который может подразумевать раздел страны на несколько секторов — территория, контролируемая правительственными войсками Дамаска, районы под властью объединенной оппозиции и зоны международного контроля, где в настоящее время оперируют исламские боевики. Берлинская газета Tagesspiegel, анализируя ситуацию, также считает, что российские интересы не ограничиваются только охраной базы в Тартусе. Москва осознала, что помощи со стороны Ирана и ливанских отрядов Хезболлы уже не достает, чтобы спасти власть президента Асада от неминуемого краха. Поэтому своим военным присутствием Россия решила, во-первых, обозначить политическую поддержку Дамаску, и, во-вторых, дать понять Западу, что не допустит решить будущее Сирии без своего участия. Süddeutsche Zeitung (SZ) обращает внимание на то, что к активным действиям Кремль подтолкнуло тяжелое положение, в котором оказался Дамаск: с начала года контролируемая Асадом территория сократилась еще на 18 процентов, армия несет невосполнимые потери как в ходе боевых действий, так и из-за массового дезертирства. Фактически наиболее боеспособными остались лишь подразделения ВВС. Наряду с военными мерами по поддержке правительства Асада, продолжает SZ, Москва пыталась зондировать почву в арабском мире. За короткое время в российской столице побывали короли Иордании и Саудовской Аравии, президент Египта, наследный принц из Объединенных Арабских Эмиратов и представители сирийской оппозиции. Однако, заключает немецкая газета, среди стран Персидского залива трудно искать тех, кто согласился бы помогать Кремлю спасать Асада. Александр Чурсин
Другая ЕвропаМосковский корреспондент французской Liberation Вероника Дорман напоминает, что российское военное присутствие в Сирии имеет давнюю историю. Но сейчас оно нарастает настолько заметно, что аналитики говорят об игре Владимира Путина, для которого режим Асада остался последним союзником на Ближнем Востоке. Это скрытная игра. Хочет он просто обеспечить поставки в рамках официально существующих соглашений между Москвой и Дамаском или готовится перебросить войска для боевых действий на стороне сирийской армии? Парижская Figaro тоже отмечает неясность намерений Кремля. «Если усиление военного присутствия России в Сирии не оставляет никаких сомнений для американской разведки, намерения Москвы остаются непонятны Западу, — пишет газета. — Тот опасается, как бы Россия не вступила в бой на стороне своего друга, президента Асада». «По мнению большинства специалистов, инициативы России, у которой остались плохие воспоминания от интервенции в Афганистане, имеют целью скорее защитить сирийский режим, чем бороться против джихадистов ИГИЛ», — отмечает она. «Наращивание военной мощи России на сирийском театре волнует США, НАТО и даже Францию, которая опасается, что это «затруднит политическое решение», пока еще призрачное, — размышляет в редакционной статье Figaro Филипп Жели. — Эта импульсивная реакция может объясняться привычкой Владимира Путина скрывать свою игру от Запада, как, например, в Украине. Но в Сирии Москва, которую вряд ли можно подозревать в сделке с исламскими террористами, последовательно защищает самую широкую коалицию против ИГИЛ. Стоит ли отказываться от такого подспорья под тем лишь предлогом, что российское руководство видит в нем поддержку режима Башара Асада?». «Сирийская армия, — отмечает он, — после четырех с лишним лет с начала восстания против Асада и перерастания мирной революции в настоящую гражданскую войну проявляет признаки полного истощения». Le Monde публикует заявление генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга: «Любая военная поддержка режима Асада может привести к эскалации конфликта и новым жертвам среди мирного населения». Голландская De Telegraaf, ссылаясь на израильские источники, пишет, что Иран и Россия, союзники Асада, опасаясь падения Дамаска, координируют свои военные усилия. Она утверждает, что сотни иранских военнослужащих были отправлены в Сирию, а российские военные на сирийском побережье готовятся к военным действиям, в том числе к ударам российской авиации по противникам Асада. Reuters приводит также неподтвержденные сведения из ливанских источников, будто российские военные уже участвуют в боях на стороне сирийских правительственных войск. Оптимистичные нотки пробиваются в статье лондонской The Telegraph, которая заметила признаки смягчения позиции британского правительства по отношению к режиму Асада. Министр иностранных дел Филипп Хаммонд, сообщает газета, заявил в среду, что Великобритания может согласиться с сохранением Асада у власти в течение какого-то переходного периода, если это помогло бы разрешить конфликт. Но пока Дамаск, видимо, не в настроении вести переговоры на эту тему, «в значительной мере, потому что имеет воинственную поддержку союзников в Москве и Тегеране». Мадридская El Pais не разделяет этих надежд. «Запад, — уверен ее обозреватель, — не видит никакой возможности мирного урегулирования сирийского конфликта, пока Асад остается у власти, пока Кремль, который считает его законным главой государства, не сочтет необходимым стать частью мирного процесса». Итальянская Stampa сосредоточила внимание на неподтвержденных сообщениях из разных источников о прямом участии российских военных в сирийской войне. «Никакой Макиавелли не смог бы убедить американцев закрыть глаза на участие российских войск в боях на стороне сирийского режима, уже запятнавшего себя множеством злодеяний, — пишет она. — Нельзя забывать, что большинство беженцев (устремившихся в Европу), просто убегает от Асада и его неизбирательных бомбардировок». «Слухи о российском присутствии на местах, безусловно, могут оказаться раздутыми. Будем надеяться, что оно так и есть. Но, к сожалению, сейчас они кажутся достаточно достоверными. Возникает вопрос: почему это происходит и почему происходит сейчас? Возможно, причина в том, что режим загнан в угол и находится на грани краха, а Москва не может допустить этого. Поставив не на ту лошадь, она боится остаться с пустыми руками после Асада. Поэтому действует без особых тонкостей», — пишет Stampa, отмечая, что в таком случае картина еще более тревожна. Александр Минеев | ||
| Posted: 13 Sep 2015 12:01 AM PDT Наш специальный корреспондент Екатерина Фомина следует по маршруту беженцев, спасающихся от войны. Первый пункт — Турция, город Измир.
На манекенах в магазинах турецкого города Измир самая популярная этим летом модель — оранжевый спасательный жилет. Пиcк сезона. На вешалках рядом с поддельными поло «Лакост» — жилеты; жилеты везде, такие желанные и необходимые предметы гардероба для новых посетителей городка, беженцев из Сирии. Цены — от 65 турецких лир. Мне особенно рекламируют норвежскую модель — со сложным механизмом и лампочкой — за 130. Для детей есть надувные с Человеком-пауком. Три месяца назад Измир стал меккой для беженцев. Сюда стекаются те, кто мечтает прорваться в Европу. На автобусах их вывозят на побережье, где под покровом ночи сажают в надувные лодки — до греческих островов. Место в лодке — от 1200 до 2000 долларов, ребенок до пяти лет поплывет за шестьсот. Убегают налегке, из вещей — рюкзак (почти у всех одинаковые, купленные по случаю) и черный плотный объемный пакет. В нем — спасжилет. Горячая точка Измира — район Басмане, где находится междугородная автобусная станция. Раньше все в округе вымирало после полуночи, теперь для сирийцев открыты все кафе и бары. Кто-то коротает время за чашкой турецкого чая. Кто-то, как призрак в ночи, молча бродит по улицам с рюкзаком за спиной. Все ждут отмашки — звонка «координатора» о сборе на автостанции. Время в Измире ползет сонными мухами по потным телам под палящим солнцем — и закипает, когда на улице темнеет. На лужайке рядом с автобусной станцией под пальмами растеклись в бессилии женщины в хиджабах. Вокруг бегают дети. Мужчины курят в стороне, о чем-то нервно переговариваются. Всех поднимает окрик грузного мужчины с рацией в руке, он гонит всех с городской территории «по приказу полиции». Нехотя, но покорно беженцы переходят дорогу и садятся на землю — прямо у ворот железнодорожной станции Басмане. Женщина в длинной бесформенной толстовке Adibas устало завалилась на сумки. Я не сразу замечаю — она примерно на шестом месяце беременности. Белое с двумя росчерками бровей лицо Надин обрамлено паранджой. Ей 25 лет, она бежала из Хомса в Ливане, где боевые действия сейчас уже утихли. Надин здесь с отцом мужа, братом мужа и одним из его друзей. Ее муж Сулейман остался в Ливане, у него там бизнес. Их первый ребенок, двухлетний Абдулла, пока с ним. В Ливане Надин работала в аптеке. Она вся в черном, только носки в разноцветные сердечки и кеды в крапинку, веселые — очевидно, из магазина ее отца, он тоже пока остался на родине. В свою первую ночь в Измире она спала прямо на земле — от усталости было все равно где. — Сегодня нас довезут до берега, и мы уплывем на лодках, — говорит Надин. Вертит в руках Коран размером с ладонь, тисненный золотом. Четко и хладнокровно перечисляет: Самос, Афины, потом Македония, Сербия, Венгрия и, наконец, Германия. В конечном пункте рассчитывает на место в лагере — и тогда уже позовет за собой мужа с сыном. Свой маршрут она даже показывает мне на картах в телефоне. Мы сидим на асфальте, люди проходят мимо безразлично — практически все. Только дворник задел нас метлой, когда выгребал из-под дерева фантики и сигаретные пачки. Кажется, за три месяца турки настолько сжились с картиной спящих на земле людей, что не интересуются нами вообще. Местные СМИ о беженцах пишут, но и не бьют тревогу. К семье Надин прибились сирийцы из Дамаска — Ренуа с мужем и тремя детьми. Они познакомились в автобусе из Бодрума в Измир и как-то сплелись своей бедой.
У Ренуа остатки былой жизни — красный потертый лак на ногтях. Новая жизнь загнала грязь под ногти. Трое детей — ее гордость, обуза и стимул двигаться одновременно. Лане — 8 лет, Нарам — 11, Махмуду — 12. Сама она в заляпанном пятнами пальто, дети одеты аккуратно. Девочки в белых туфлях, хотя у Нарам и запылились носочки; свой белоснежный, режущий глаз цвет они сохранили только под штанинами. Играть здесь нечем, и дети изнемогают. Болтаются под ногами у прохожих, как шарики для пинг-понга, отскакивая от них. За игрушки принимают все — от зажигалки до зарядки для телефона. Прохожие добродушно ерошат волосы на их макушках, жалеют. Мужчины принесли из магазина немного еды. Между лепешек растирают брынзу, на чемоданах катают их в роллы. Ренуа достает из рюкзака замотанную в целлофан трехлитровую банку. Национальное блюдо — макдус, маленькие фаршированные баклажанчики в масле. Масло течет по рукам, вытираемся вместо салфеток туалетной бумагой, которую тоже залило баклажанным соусом. Кажется, банка в рюкзаке протекла. Хотя какая разница — все равно вещи берут на всякий случай, готовы, если понадобится, сбросить лишние килограммы перед посадкой в лодку. Вот у Надин всего-то — запасное платье, обувь и ночнушка. Все. У мужчин еще блок сигарет и кое-какие таблетки. Они готовы распрощаться со всем ради шанса на новую жизнь. Слово «шанс» тут, как волшебное слово, у всех на устах. Через три часа томительного ожидания сверху к нам протягиваются руки — кто-то из местных принес еды и айран. Случилось и такое — притормозила машина, водитель поманил Нарам. Протянул ей через окно мороженое. Дети Ренуа облизывали его втроем. По соседству с нашим временным пристанищем — киоск с водой и прессой. Его хозяин, молодой лысый турок, иногда поглядывает в нашу сторону. Потом не выдерживает — идет к нам. Просит отодвинуть рюкзаки от кирпичной стены и не облокачиваться: там у него стоят корытца с водой для кошек, мы их загородили. Он бросает горсть корма, прибегают три кота. Во время зухра, обеденного намаза, я вижу сирийских мужчин и этого продавца в мечети по соседству — они сидят рядом, склонив головы. Только там они сравнялись. Когда пришло время намаза, среди женщин с нами на земле остался только один мужчина: он не смог совершить тахарат-омовение — не хватило воды. В нашем пыльном закутке приютилась и другая семья из Сирии: видно, что здесь они уже несколько дней. Пространство оборудовано: поверх картонки затертый плед, укрываются детской простыней с рыбками. В одинаковых, уже грязных розовых футболках две сестренки лет двух-трех, младшая косит на один глаз, безутешно ревет, не спасает даже соска. Мать выдыхает сигаретный дым и звучно целует малышку в переносицу. Та замолкает. Эта семья, кажется, никуда не стремится, их устраивает и Турция. И скоро им на простыню с нелепыми рыбками начинают кидать милостыню. Надин и Ренуа здесь не нравится, они хотят бежать дальше. — Я сфотографируюсь в лодке и отправлю тебе по WhatsApp, — обещает мне Надин. Пока мужчины в мечети, дети виснут на мне, что-то щебечут по-арабски. Лана мастерски изображает меня, повторяя интонации. Она не понимает моих слов, но все равно что-то упорно мне объясняет, иногда даже доверительно притягивает к себе и шепчет в ухо. Нарам, в клетчатой рубашечке и джинсовой жилетке, — типичная отличница, что-то раскрашивает в журнале для детей. Махмуд не по-детски спокоен. Тоже говорит со мной на арабском. Не разрешает Надин (она единственная знает английский) переводить. Просто тащит меня к киоску и знаками просит купить печенье. Нас прогоняют отовсюду. Вот и с нагретого солнцем и распаренными телами места — перебежками до кафе на другой стороне улицы. В кафе везде — за столами, на земле — только сирийцы, здесь подают шаурму, но никто ее не заказывает. Просто сидят и ждут. Целый день я провожу с этими двумя семьями и с их тягостной неизвестностью.
Но не все беженцы не могут позволить себе большего. Бегут и те, у кого есть деньги. Все гостиницы в Басмане переполнены, в некоторых живут теперь только сирийцы. Номер стоит 80 турецких лир, сирийцы ставят на кон 100 — кто даст больше, того и место. За номера в отелях теперь конкуренция, хотя из-за постоянной текучки можно ухватить себе место. В моем отеле действует правило — «только один номер для беженцев», поэтому тут уже 12 дней живет лишь одна сирийская семья из Дамаска, мать с дочерью. Девушка представляется Сарой, хотя, кажется, она выдумывает это имя, чего-то боится. Ей около двадцати, она ходит в белых тапочках с логотипом отеля, на лодыжке золотой браслет, кудрявые волосы собраны в хвост. Они с матерью пытались попасть в Грецию уже несколько раз — и все неудачно. В последний раз арестовала полиция — на три дня, но отпустили. Брат и сестра Сары уже успешно добрались до Германии и сейчас живут в палаточном лагере. Сара не рассказывает об этом, но уже днем работники отеля сообщили мне, что они снова уехали — снова в Бодрум, еще раз попытаться прорваться в лодку. Приграничные с Турцией греческие острова — Кос, Лесбос, Самос, Лерос — пользуются спросом. Каждую неделю туда прибывают по морю около 20 тысяч человек. Оттуда — на пароме до Афин. Но не всегда лодка доходит до берега, многие переворачиваются в море. Говорят, были и случаи, когда греки просто стреляли по резиновым лодкам. Те, кому удается прорваться, получат доступ ко всей шенгенской зоне, поэтому, кажется, о цене жизни здесь не думает никто. Уже стемнело, наш «координатор» обещал прислать машину к полуночи, но неожиданно звонит — переносит отъезд на завтра. То есть в лодку запихнут двойную партию за два дня — минимум по 40 человек вместо двадцати. Придется выбросить рюкзаки. За еще один день томительного ожидания на улицах Басмане доедят макдус, может, повезет — и уплывут в эту ночь. Я слежу за семьями Надин и Ренуа. И я последую по их маршруту через все страны, наблюдая, получится ли у них использовать «шанс». Продолжение следует Екатерина Фомина |
| You are subscribed to email updates from Блог «Новой газеты». To stop receiving these emails, you may unsubscribe now. | Email delivery powered by Google |
| Google Inc., 1600 Amphitheatre Parkway, Mountain View, CA 94043, United States | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий