Тема дня |
- Антисанитарная политика
- Песков: новый глава Калининградской области был охранником Путина
- Спящий гигант на Урале
- Белые раджи, охотники за головами и «бумипутра»
- Десантура и янки
| Posted: 29 Jul 2016 11:02 PM PDT За несколько месяцев 2016 года из российского здравоохранения ушли 50 тысяч санитарок, 16 тысяч медсестер и фельдшеров. Их заработка в провинции хватает лишь на квартплату, покупку хлеба и картошки. Чтобы дети могли есть, женщины отдают их в школы-интернаты… Оксана Размахнина — рентгенлаборант из поселка Ярега (Коми). Была бы она экспертом из какой-нибудь ассоциации или чиновником Минздрава — говорили бы с ней об оттоке кадров в социальной сфере, о том, как при остром дефиците младшего медицинского персонала в регионах страна умудряется доводить самых стойких санитарок и фельдшеров до увольнения. Но Размахнина — обычная бюджетница. В здравоохранении около 30 лет. За прошедшие годы ни разу не ездила в отпуск, с ее зарплатой даже за пределы республики не выбраться. Оксана одна воспитывает сына-школьника. И беседуем мы о простом и понятном: о ребенке, быте, больнице.
«Делаю плов из соевых котлет и маскирую грибы под мясо»— Скажу без Росстата: в клиниках не хватает 80% санитарок, — рассказывает Размахнина, — ушли квалифицированные медсестры. Уколы делать, ассистировать во время операций некому. У нас за последние пять лет трижды менялись рентгенлаборанты. Я не сбегаю, потому что жалею пациентов: когда все уволятся, бабушкам и дедушкам придется колесить по району. До города 53 рубля за билет, и столько же обратно. Бывших коллег не осуждаю. Санитарки получают 7500 рублей в месяц, после оптимизации их перевели в уборщицы с потерей в зарплате. 7500 — сумма с учетом северных надбавок. Медсестры берут по две ставки и подрабатывают в частных аптеках. У одной моей знакомой две дочери: старшая учится в вузе в Санкт-Петербурге, младшая — в школе. Чтобы их одеть-обуть, Лена взвалила на себя две ставки и еще устроилась сторожем. Родных видит раз в три дня. За младшей девочкой присматривает бабушка… Я сначала хотела работать в Шудаяге, в больнице. Местные врачи упрашивали: «Переезжайте к нам, нужны специалисты». «Не смогу, — объясняла, — у меня ребенок, с кем он будет?» А у них, оказывается, есть интернат, где несколько классов целиком состоят из детей медработников. Не потому что мамы — плохие, просто у женщин совсем нет времени на дом. Многие после дежурств в больнице бегают по вызовам — помогают лежачим инвалидам, относят лекарства, а под вечер полы в аптеках моют. Медики не доживают до семидесяти с такими нагрузками. А правительство говорит, что бюджетники должны лучше работать, чтобы хорошо жить. Зарплату нам рассчитывают по тарифной сетке, ставка минимального оклада — чуть больше трех тысяч рублей в месяц. Раньше первый разряд был привязан к МРОТ, сейчас и до него далеко. Государство регулярно обворовывает бюджетников, умные и честные люди трудятся за гроши. В отчетах руководителей уровень зарплат искусственно завышается как минимум вдвое. А на самом деле постепенно урезаются все надбавки, отчего общая сумма становится меньше, а требования — больше. Персонал переводят на контрактную форму работы. Как экономим? На питании. Курицу покупаю редко. Сын, когда видит ее в сумке с продуктами, спрашивает: «У нас праздник какой-то?» Пеку пирожки с зеленым луком со своего огорода. Или с морковкой. Сын любит блины. Мясной фарш заменяю грибным. Вокруг нашего поселка — лес. За лето успеваем насобирать маслят, подберезовиков и заготовить на всю зиму. Приправами маскирую грибы под мясо. Делаю плов из соевых котлет. Ноу-хау бедных. Покупаю соевые котлеты, прокручиваю их с морковкой и луком, обжариваю, добавляю рис. Варенье из лесных ягод варю. Когда в доме нет сахара, закатываю в банки в собственном соку — увариваю на водяной бане и тут же закрываю. А если появляется сахар, открываю и добавляю перед едой. Придумать бы еще способ сохранять обувь — ребенок за сезон снашивает три пары кроссовок. Друзья помогают — дают старые вещи, но обувь покупаю. Коплю деньги и покупаю. За столько лет мы ко многому привыкли. Был однажды период — совсем голодный, безденежный, денег с получки хватало лишь на квартплату, хлеб и картошку — ходили с сыном на благотворительные обеды… При такой жизни никого в больницах не останется. Пока государство выезжает на нашей совести и на страхе потерять последнее, но терпение небезгранично. Сын подрастет — тоже, наверное, уволюсь.
|
| Песков: новый глава Калининградской области был охранником Путина Posted: 29 Jul 2016 10:28 PM PDT Врио губернатора Калининградской области Евгений Зиничев ранее работал в Службе безопасности президента России Владимир Путина, передает РБК со ссылкой на пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова. Близкий к Кремлю источник РБК добавил, что Зиничев был одним из адъютантов главы государства. Ранее в пятницу издание «Новый Калининград» обратило внимание на фотографии ТАСС, из которых следует, что Зиничев несколько раз сопровождал президента Владимира Путина в поездках по регионам. Помимо этого, на одной из фотографий (датирована 13 октября 2006 года) Зиничев назван экс-главой калининградского ФСО. Накануне Владимир Путин назначил Зиничева руководителем Калининградской области. На этом посту он сменил Николая Цуканова, который стал полпредом президента в Северо-Западном федеральном округе. |
| Posted: 29 Jul 2016 10:01 PM PDT 30 июля стартует 26-й чемпионат России по футболу.
«Новая» выбирает 10 интриг уникального первенства, которое впервые пройдет без вылетевшего в первую лигу московского «Динамо» и без участия Романа Широкова, внезапно завершившего карьеру Интрига №1Заиграет ли «Спартак» по-итальянски?Рулевой красно-белых Дмитрий Аленичев летал на чемпионат Европы во Францию не ради футбола, а ради встречи с 52-летним специалистом Массимо Каррерой, который последние годы трудился помощником Антонио Конте — сначала в «Ювентусе», а потом и в сборной Италии. Что рассказывал ему Аленичев про «Спартак» и сколько пообещал коучу Леонид Федун — осталось в тайне, но победитель Лиги чемпионов согласился на переезд в Тарасовку, где будет отвечать за организацию игры москвичей в обороне. А вот фанаты вспоминают, что при соотечественнике Массимо — Невио Скалы — «Спартак» в 2004-м пропустил в 32 матчах 47 мячей…
|
| Белые раджи, охотники за головами и «бумипутра» Posted: 29 Jul 2016 01:01 PM PDT Обозреватель «Новой» Юлия Латынина проехала по Юго-Восточной Азии и выяснила, что можно сделать из страны за полвека или в какую дыру ее можно загнать. Сегодня — рассказ о Кучинге (Малайзия). Продолжение. Начало — в № 80 от 25.07.2016
На следующий день после Брунея мы приехали в Кучинг — столицу малайзийского штата Саравак. В 1963 году Малайзия, Саравак и Сингапур объединились, чтобы образовать современную Малайзию. Но Сингапур вышел, а Саравак остался и до сих пор имеет значительную автономию. Первое, что мы увидели по дороге, — это новенькую, с иголочки, промзону. Шикарные цеха и офисы, которые заставили бы обзавидоваться любой европейских технопарк. За этим начался город — прелестный, бестолковый, шумный, многолюдный, с двумя сотнями памятников кошкам («кучинг» по-малайски созвучно со словом «кошка», город выбрал ее своим символом), с магазинчиками, лавочками. Где-то грязный, где-то чистый, но главное, человеческий, живой — малоэтажная копия Гонконга 80-х годов, радующая глаз после лангольеров в султанате Бруней. Разница между Брунеем и Кучингом очень проста. В 1842 году тогдашний султан Брунея подарил Саравак английскому авантюристу Джеймсу Бруку, и в течение почти ста лет Сараваком владела династия белых раджей Бруков: Джеймс, его племянник Чарльз и второй Чарльз, сын первого Чарльза. Первый Чарльз Брук вставал каждый день в четыре утра, час катался на лошади, а потом в пять утра переправлялся через реку из дворца в город и занимался управлением государством и добычей сурьмы. Он ввел английские законы, ввез китайцев и запретил охоту за головами. Свои юные годы он провел среди племени ибан, в совершенстве знал их язык и опирался на них как на воинов. С помощью своего друга сэра Альфреда Уоллеса (который, напомню, разработал теорию эволюции параллельно с Дарвиным) он создал в Кучинге потрясающий этнографический музей. Чарльз Брук правил чуть ли не полвека. Его сын промотал сделанное отцом и мечтал сделать свою жену звездой Голливуда. Во время Второй мировой Чарльз Брук-младший и несостоявшая звезда сбежали в Австралию от японцев, а после продали Саравак Британии за миллион фунтов. Жители очень не хотели в Британию, они хотели обратно своих белых раджей. Самое духоподъемное, что я видела в Кучинге, — это наш гид. Ее звали Корнелия, и она была из племени биданайю. Ибан и биданайю были два главных племени охотников за головами в здешних местах. Ибан охотились на биданайю. Местный образ жизни — охота за головами — породил особую архитектурную форму: длинный дом. Длинный дом — это огромный барак на сваях, в котором каждая семья занимает отдельную комнату. Вождь занимает комнату в середине с самыми красиво раскрашенными дверями. Над очагом в каждой комнате висят закопченные черепа врагов. Это — место почетное, потому что череп охраняет комнату и питается дымом от очага. Без головы комнаты не бывает, потому что без головы семью не создашь. Нечего и думать приходить к отцу девушки свататься, если у тебя с собой нет головы. Сваи — это тоже архитектурная деталь, непосредственно проистекающая из охоты над головами. Сваи, собственно, как раз от охотников и спасают. Благодаря сваям охотники за головами не могут забраться ночью в дом, а вынуждены стоять внизу и выкрикивать оскорбления. Вы спросите, почему же они просто не подожгут дом? Нельзя — иначе теряется весь смысл мероприятия. Дело в том, что голова — это такая вещь, которую нельзя отрезать просто так или тем более выменять на базаре. Перед тем как отрезать голову, надо спросить у противника его имя, чтобы у этой головы была история, чтобы правильно ее почитать и чтобы знать, кого ты кормишь дымом собственного очага. Кроме этого, надо немного попить крови, чтобы напитаться ее жизненной силой. Вы спросите, зачем убиваемый противник называет свое имя? Ну это тоже естественно. Кому же хочется висеть над очагом просто так, без почета, ровно люстра какая-то? А так все-таки почет и уважуха. Вы спросите, зачем он вообще спускается вниз? Ответ: тоже за головой. Лишняя голова всегда пригодится в хозяйстве. Чем больше голов — тем больше почет. Иногда, если на семью нападает уныние или в ней портятся отношения, шаманы так и говорят: ваши головы, над вашим очагом, давно не видали новых друзей. Кстати: после Второй мировой союзники платили аборигенам деньги за головы японских солдат, которые остались партизанить в местных джунглях. Западная цивилизация с ее товарно-денежными отношениями грубо вторглась в уникальную культуру и испортила ее навсегда. Представляете: ведь японцы наверняка даже не могли понять, о чем их спрашивают перед смертью эти раскрашенные дикари, а ибан, в свою очередь, наверняка недоумевали, почему эти глупые плосколицые люди никак не хотят перед смертью назвать свое имя и обеспечить себе посмертный почет. Самое прекрасное, что рассказывала нам об этом на прекрасном английском, с абсолютной научной отстраненностью, посреди основанного Уоллесом музея, женщина, прадеды которой как раз эти головы и снимали. Нынешние аборигены Саравака совершенно интегрированы в современный мир. Начало процесса, конечно, было положено еще белыми раджами, но он пошел лавинообразно в 1970-х годах, когда аборигены стали массово покидать родные деревни и стекаться — рабочими — в города, как в середине XVIII века в Лондон стекались английские крестьяне. Это поразительный пример полной интеграции аборигенов в цивилизованное общество, столь отличный от Австралии, где белое население лезет из кожи вон, чтобы сохранить уникальную альтернативную культуру несчастных туземцев, на которую колонизаторы возвели столько нечестивых поклепов и где несчастные туземцы подают на этих колонизаторов в суд за то, что те научили их английскому и тем самым непоправимо испортили их альтернативную культуру. К сожалению, за пределами бывшего владения белых раджей Малайзия — это откровенно расистская страна. То, что в гитлеровской Германии называлось «чистые арийцы», в Малайзии называется «бумипутра». «Бумипутра» — это чистокровный малаец, который подлежит преференциям и поощрениям, в отличие от всяких там низкорасовых китайцев (30% населения) и индийцев (8% населения), привезенных в страну проклятыми белыми. Поскольку в реальности почти все бумипутра, кроме небольших групп аборигенов, являются мусульманами, а аборигены стремительно принимают ислам, эта политика расовой преференции является на самом деле политикой преференции мусульманам. Мусульмане (и аборигены) получают от государства бесплатно землю, мусульмане получают скидку 7% при покупке жилья, мусульмане получают субсидии на детей, мусульмане могут бесплатно учиться в университете и т. д., в то время как соответствующие субсидии недоступны китайцам. В результате количество мусульман в стране постоянно увеличивается, а процент неверных — падает. Единственная закавыка — с бизнесом. 80% бизнеса в Малайзии принадлежит китайцам. Ну а теперь — Филиппины… Юлия Латынина |
| Posted: 29 Jul 2016 10:01 AM PDT «Русские стали агрессивно относиться к англоговорящим туристам» — читаю я у себя в новостной ленте. Моя соседка не удивляется: «Еще бы, с нынешней ситуацией… «Янки гоу хоум!» Друзей-американцев в столице у меня нет, а проверить хочется. Хотя, может, для этого нужен не американец, а эксперимент? Сегодня я попробую на своей шкуре, каково это: быть иностранцем в России. Вот, к примеру, американцем, который решил погулять по центру Москвы и… нечаянно обнаружил свой телефон разряженным. Я — в свободных джинсах, майке, кепке, с рюкзаком за спиной. В руках туристическая карта Москвы. Меня зовут Сильвия, и я из штата Невада. Посмотрим, как москвичи и гости столицы помогут мне найти дорогу к улице Никольской, где меня ждет компания. «Hey! Excuse me, where is Nikolskaya street?» — таким вопросом с приветливой «американской» улыбкой я озадачиваю очередного прохожего на Красной площади. «Смотрите, идите прямо, и там увидите слева ГУМ. Это большой такой серый магазин. Красивый, увидите его сразу. Поверните налево, и будет вам Никольская», — на английском объясняют мне молодые парни. Пожилые русские женщины, услышав слово «Никольская», показывают мне дорогу языком жестов. Шестнадцатый по счету прохожий достает телефон и прокладывает для меня маршрут в приложении, комментируя и на русском, и на английском. С улыбкой, вставляя припомнившиеся слова на английском, мне все искренне пытаются помочь. И тут я вижу Настоящего Русского Парня. В майке, спортивных штанах и голубом десантном берете. Пару секунд я колеблюсь: подойти или лучше не стоит искать неприятностей со своим манерным английским? И все же… — Excuse me, where is Nikolskaya street? — Чё? — переспрашивает парень. — Nikolskaya, — тихо повторяю я. — Ща. Пацаны, идите сюда, тут дорогу спрашивают, — парень свистит, оглядываясь куда-то назад. К нему подходят пятеро таких же десантников. На секунду мне становится страшно. — Никольская улица, это ж где-то здесь. Знаете? — Не, я там не был. — Thank you… Goodbye, — лепечу я и отхожу. Я гуляю по площади уже минут десять, подставляю лицо солнышку. Как вдруг: — Девушка! Girl! Стойте! — Ко мне бежит тот самый десантник, с береткой и с телефоном в руке. — Нашли! Нашли Никольскую! Туда и потом туда, — показывает он мне путь рукой, а потом тычет в телефон. — Вот, смотрите сами. Вот итог: ни один человек мне не нахамил, не крикнул в спину «янки гоу хоум!» и не посмотрел презрительно. Никто не упрекал меня в том, что все беды от Америки. Экскурсовод Сергей из турагентства Launda комментирует результаты моего эксперимента: «Я работаю много лет, и никогда не замечал предвзятого отношения к англоговорящим». То же говорит и гид в Citysightseeing: «Плохое отношение к американцам? Да вы смеетесь! На эту страну чуть ли не молятся, вон — у всех майки с флагами и английскими надписями. И конфликтов никаких нет, с чего вы взяли?! Хотя русские странно реагируют и на китайцев, и на немцев, и на африканцев!» Парень из «Автобусных туров по Москве» рассказал, что с европейцами у него никогда не возникало проблем, но иногда неловкие ситуации бывают с туристами из стран Востока. «Девушки в платках и парандже вызывают у народа панику». Да? Ну, в таком случае черная юбка в пол и платок помогут мне в следующем эксперименте. На Красной площади я спрашиваю дорогу к той же улице — Никольской. На том же языке. Но какая неожиданность! Москвичи сторонятся меня и отводят взгляд, когда я приближаюсь к ним. Подхожу к молодой паре с ребенком — отец заслоняет маленькую девочку. Парни больше не улыбаются и не желают удачи. Все, что я получила, — сухие жесты в сторону Кремля. Один мужчина отмахнулся. А молодая девушка ушла со словами: «Нет, нет, нет». В ответ на мою улыбку дружески кивают и улыбаются мои «земляки» с Востока и афроамериканцы. А европейцы откровенно пугаются моей одежды. Хотя ведь это не черная паранджа. Просто длинная юбка и хиджаб. В платке очень жарко, и я решила передохнуть в ГУМе. — Девушка, остановитесь, пожалуйста, — окликает меня полицейский. — В чем дело? — растерянно спрашиваю я на внятном русском. — Можно документы? Я показываю паспорт. Около рамы с металлодетекторами меня просят открыть сумку. — Это всего лишь меры безопасности, — пожимает плечами полицейский. Но сколько таких «мер безопасности» придется пройти девушке из ОАЭ, пока она неделю гостит в России? На скольких улицах у нее будут спрашивать паспорт и сколько раз она позволит заглянуть в сумочку? И сколько раз из вагонов метро будут выходить люди, увидев ее черную паранджу? Я уже шла к метро, как вдруг услышала у себя за спиной: «Смотри какая. Ух, бомба. Того гляди взорвется». Смешно? |
| You are subscribed to email updates from Блог «Новой газеты». To stop receiving these emails, you may unsubscribe now. | Email delivery powered by Google |
| Google Inc., 1600 Amphitheatre Parkway, Mountain View, CA 94043, United States | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий