вторник, 21 июля 2015 г.

Тема дня

Тема дня

НеприКАСаемые

Posted: 21 Jul 2015 01:01 AM PDT

Кодекс административного судопроизводства должен отбить у граждан всякое желание спорить с чиновниками в суде.

С 15 сентября этого года вступает в силу Кодекс административного судопроизводства — документ, вводящий новый порядок рассмотрения для многих типов судебных дел.

В частности, только в соответствии с новым кодексом граждане и общественные объединения смогут жаловаться на решения и действия органов власти и отдельных чиновников, нарушающие их права.

Только в этом порядке они смогут обжаловать законы и другие нормативные акты.

И только в этом порядке они смогут жаловаться на фальсификации итогов выборов, незаконные отказы в регистрации на выборах и незаконную агитацию.

Делать все это станет труднее, а кроме того за проигрыш любого из этих дел заявители будут наказаны рублем. Что по замыслу авторов КАС, очевидно, должно отбить у граждан всякую охоту защищать свои права.

Что характерно, КАС вступает в силу аккурат через два дня после осенних выборов 2015 года, которые пройдут в «единый день голосования» 13 сентября. Обжаловать нарушения на них гражданам придется уже в новом порядке. И это очень сложно назвать совпадением.

Что меняет КАС в привычном порядке судебных жалоб граждан?

Первое. Представителями в суде по тем административным делам, которые подпадают под КАС, могут быть только лица, имеющие высшее юридическое образование.

Поясним: во многих случаях гражданам, защищающим свои права, в судах помогают общественники и активисты, представляя их интересы и фактически ведя процесс вместо них. Формально у большинства из них юридического образования нет — но есть огромный опыт оспаривания в судах дел о незаконной застройке, разрушении исторических памятников,  вырубке скверов и парков, нарушениях на выборах, подделке их итогов и многим другим.

С вступлением КАС в силу активисты потеряют возможность быть представителями в судах, а гражданам придется вести свои дела или самим, или звать на подмогу только тех, у кого есть диплом юриста. При наличии  множества вузов, где дают (или оформляют) юридическое образование, найти юриста «вообще» просто, но найти юриста, который способен эффективно представительствовать в суде по делам о незаконных действиях властей — достаточно сложно. И так-то, как показывает практика, тех, кого можно привлечь на помощь в перечисленных делах, явный дефицит; в Петербурге, например, все они наперечет и нарасхват, и к ним стоят в очередь.

Второе. Если граждане захотят оспорить в суде регионального уровня или в Верховном суде РФ законы и другие нормативные правовые акты (например, постановления правительства), но сами они не имеют диплома юриста, они смогут вести в суде дело только с участием представителя. Как уже сказано, имеющего высшее юридическое образование.

Иначе говоря, без юриста «недипломированному» заявителю бессмысленно приходить в суд: он не сможет  лично участвовать в процессе. Не сможет излагать свои аргументы, задавать вопросы ответчикам (представителям органа власти, который принял оспариваемый закон или постановление), вносить ходатайства, и так далее: все это он должен поручить представителю с юридическим дипломом. Теоретически, его могут даже не пустить в зал (или оставить в нем в качестве бессловесного зрителя). Это, конечно же, ухудшит положение граждан — отменить «правила игры», нарушающие их права, станет гораздо сложнее.



Читайте также:

Наблюдатель на выборах в Балашихе Стас Поздняков заплатил селезенкой за пробуждение страны от наркотического сна


Третье. Сторона, проигравшая в административном  суде, в обязательном порядке будет оплачивать «все понесенные по делу судебные расходы».

В них входит оплата экспертов, специалистов и переводчиков (для иностранцев и апатридов), оплата расходов свидетелей, оплата расходов на проезд и проживание сторон и заинтересованных лиц, связанных с явкой в суд, почтовые расходы, оплата услуг представителей и «другие признанные судом необходимыми расходы». Все это касается ведения дела во всех инстанциях — в том числе, апелляционной, кассационной и надзорной. Если заявитель в ходе судебного процесса отказывается от своего «административного иска» — он обязан возместить «административному ответчику» все понесенные им расходы.

Переведем с юридического на русский: если гражданин жалуется на действия властей и получает отказ в иске — он гарантированно будет платить за все. За экспертов и специалистов, за проезд и проживание оппонентов и их свидетелей, за услуги привлеченных ими представителей. Которыми, как показывает практика, могут выступать весьма дорогостоящие (или дорого себя оценивающие) персонажи.

Если речь идет о незаконном строительстве  —  инвестор может нанять юристов, а потом предъявить заключенный с ними договор на приличную сумму. Если речь о фальсификациях на выборах — избиркомы, как правило, посылают в суды юристов, специализирующихся на оправдании  любых нарушений при голосовании и подсчете или на обоснованиях отказов оппозиционерам в регистрации. В Петербурге практически все эти «специалисты» давно и хорошо известны политическим и гражданским активистам — они переходят из суда в суд, привычно «отмазывая» своих клиентов и объясняя, что никаких фальсификаций не было, а подделанные протоколы голосования и есть настоящие. И в этом случае ничто не мешает потом предъявить в суд бумагу, подтверждающую высокую стоимость услуг этих «представителей».

Да, в КАС есть норма о том, что расходы на представителей суд присуждает оплачивать в «разумных пределах» — но какими именно будут эти «разумные пределы», остается на усмотрение судьи.

Петербургский адвокат Станислав Кушнер, имеющий большой опыт ведения судебных дел о нарушениях в работе чиновников, говорит, что служители Фемиды пока что придерживаются практики «никто не должен зарабатывать на суде» и требуют тщательно обосновать, почему на оплату представителя нужна именно такая сумма. Одним из главных критериев здесь обычно является количество судебных заседаний — чем их больше, тем больше «трудозатраты» представителя.

Однако, и угроза потери сравнительно небольшой (с точки зрения юристов) суммы может оказаться  существенной для гражданских и политических активистов. И они, без сомнения, задумаются — стоит ли рисковать, учитывая особенности отечественной судебной системы? Ведь, например, выиграть дело о фальсификациях на выборах удавалось за последние годы считанным единицам граждан.

Впрочем, по словам Кушнера, и на этот «лом» есть «прием»: заявители, увидев выставленный им счет на оплату юристов, могут сказать избиркому: а зачем, собственно, вам представители?  Вы не знаете законы? Это ваша обязанность. У вас нет юристов?  Но руководителей и ряд членов избиркомов специально отбирают из лиц, имеющих юридические дипломы. И, кстати, где у вас в смете расходов на проведение выборов оплата услуг «привлеченных» юристов?  К тому же, дела о защите избирательных прав, как правило, ведутся в сокращенные сроки, и крупные расходы на представительство сложно обосновать.

Что касается борьбы с незаконными стройками, здесь ситуация более оптимистична — активисты нередко выигрывают суды. Но если проигрыш такого суда будет грозить гражданам, — борющимся за свои права на чистый воздух, отсутствие шума и пыли и место для отдыха, — материальными потерями, то и они не раз подумают, прежде чем обращаться в суд. А властям, принимающим решения о спорном строительстве и действующим во многих случаях в трогательном единстве с застройщиками, именно этого и надо.

Наконец, последний важный аспект: закон о введении КАС в действие устанавливает, что дела, не завершенные в судах до 15 сентября 2015 года, будут заканчиваться уже в порядке, предусмотренном КАС.

По мнению петербургского юриста (и участника многих выигранных процессов против незаконного строительства) Владимира Чернышева, это приведет к тому, что по многим уже начатым делам будут ненавязчиво «тянуть» до осени, чтобы закончить их по новым, более суровым для граждан, правилам.

Борис Вишневский

Обозреватель

Вас здесь не летело!

Posted: 21 Jul 2015 12:01 AM PDT

В дискуссию об овербукинге включились уполномоченные по правам человека из разных регионов России.

О планах по легализации овербукинга, или перебронирования (когда билетов на рейс продается больше, чем посадочных мест в самолете), стало известно еще в апреле. Процесс запустили несколько авиакомпаний (известно, что главным лоббистом этой инициативы выступает национальный перевозчик «Аэрофлот»), которые обратились в Минтранс с соответствующим предложением. В конце июня профильное министерство опубликовало проект внесения изменений в Воздушный кодекс. Реакция на законопроект среди пассажиров и специалистов в сфере защиты прав потребителей была резко негативной.

Овербукинг существует в России достаточно давно, говорят авиационные эксперты. «Аэрофлот» признался в использовании этого инструмента еще 12 лет назад. Бывший заместитель генерального директора авиакомпании Владимир Смирнов в одном из интервью объяснял, что любые перевозчики используют овербукинг, и «Аэрофлот» в этом смысле ничем не уступает крупнейшим международным авиакомпаниям. И озвучил цифры: в 2002 году места в самолете не хватило 3319 клиентам компании, что составило 0,06% (расчет «Новой») от всех перевезенных «Аэрофлотом» за тот год пассажиров.

— Нас было трое, билеты на прямой рейс Москва—Токио. На регистрации мы были последними, и двоим из троих не хватило места, — рассказывает Елена, которая попала на что-то, очень похожее на овербукинг (сейчас «Аэрофлот» официально не признается в использовании этого инструмента), в апреле этого года. — Они сказали, хотя долго упирались, прежде чем что-то сказать, что изменился тип судна и теперь в нем меньше кресел. И отправили нас бизнес-классом в Китай. А уже оттуда, обычным экономом, — в Токио. Видимо, тот бизнес-класс и был компенсацией за доставленные неудобства.

— Майские праздники, рейс Москва—Стамбул. Летели вдвоем. Сказали, что была замена воздушного судна, поэтому мест на всех не хватает. В итоге улетели мы часов через 5, а «Аэрофлот» выдал нам по ваучеру на 200 баксов каждому на покупку следующего билета, — рассказывает другой пассажир национального перевозчика Илья.

Еще один клиент «Аэрофлота», француз Владимир Вазак, сумел отсудить у авиакомпании компенсацию за овербукинг. По законам, действующим на территории ЕС, Вазак должен был получить от перевозчика 400 евро, но российская компания была готова предложить только ваучер на бутерброд и чай в кафе.

В Европе и США овербукинг давно легализован. Авиакомпании прибегают к нему, чтобы увеличить заполняемость самолетов. На основе многолетней статистки компании могут предположить, сколько пассажиров не явится на тот или иной рейс, и на основании этого продают билетов больше, чем мест на борту. По законам Евросоюза, пассажир, попавший под овербукинг, может получить от 250 до 600 евро компенсации (в зависимости от дальности перелета) — в дополнение к тому, что будет отправлен в пункт назначения ближашим рейсом той же авиакомпании или авиакомпании-партнера.

Среди крупнейших российских компаний мнения по поводу легализации овербукинга разделились. Открыто за введение перебронирования выступает S7: «Это позволит авиакомпаниям минимизировать потери доходов из-за аннулирования бронирований накануне вылета и неявки пассажиров на рейс», — пояснил представитель авиакомпании и добавил, что инструмент нужно вводить только при условии «справедливого уровня компенсации для пассажиров». По данным «Сибири», неявка пассажиров на рейсы по некоторым направлениям сейчас составляет до 5%.

Резко против перебронирования выступает «Трансаэро». Представитель компании Сергей Быхал говорит, что в «Трансаэро» «внутренними документами запрещена подобная практика», что она «несправедлива по отношению к пассажирам» и «может серьезно нарушить планы людей». «В большинстве случаев, особенно это касается удаленных от Москвы регионов, следующий рейс авиакомпании может быть не через несколько часов, как в Европе, а только через несколько дней», — напоминает представитель «Трансаэро».

В проекте закона, опубликованного Минтрансом в конце июня, термины «овербукинг» или «перебронирование» не используются вообще. Документ расширяет перечень оснований для изменения условий договора воздушной перевозки пассажира по инициативе перевозчика, в том числе одним из оснований становится просто «решение перевозчика», без уточнений.

Расплывчатые формулировки проекта стали поводом к обращению в Минтранс уполномоченного по правам человека в Архангельской области Любови Анисимовой, которое поддержали региональные омбудсмены из Республики Алтай, Марий-эл, Карелии, Мурманской области. По мнению Анисимовой, предлагаемые Минтрансом поправки в Воздушный кодекс необоснованно снижают ответственность авиакомпании перед пассажирами, противоречат уже действующему законодательству, а сложившаяся практика использования овербукинга российскими авиакомпаниями с точки зрения Уголовного кодекса может подпадать под статью о мошенничестве. В своем обращении Любовь Анисимова также напоминает федеральному министерству об обширной географии России и крайне малом количестве авиамаршрутов с «высокой частотностью». Только из Архангельска выполняются рейсы по 24 направлениям, на которых авиация является единственным видом транспорта, но при этом даже в летний период самолет летает по этим маршрутам не чаще одного-двух раз в неделю.

Пока же Минтранс и авиакомпании продолжают обсуждать не только формулировки поправок в Воздушный кодекс, но и компенсации для пассажиров, которые пока не попали ни в один из опубликованных проектов. По словам главы Ассоциации эксплуатантов воздушного транспорта Владимира Тасуна, Минтранс предлагает выплачивать компенсации в зависимости от времени, на которое пассажиру пришлось задержаться в аэропорту. Ориентировочные суммы — от 12 до 28 тысяч рублей, что по текущему курсу на треть меньше самой крупной компенсации, действующей на территории ЕС. Авиакомпании же предлагают привязать компенсации к стоимости билета и расстоянию.

Работа над документами пока продолжается, сообщают в Минтрансе. Овербукинг, предположительно, будет легализован только во второй половине 2016 года.

Зинаида Бурская

Корреспондент

Центр адаптации детей беженцев выгоняют из его помещения

Posted: 20 Jul 2015 11:02 PM PDT

Власти выселяют Центр адаптации и обучения детей беженцев, работающий при Комитете «Гражданское содействие». Центр, где учатся 73 ребенка из Сирии, Афганистана, Конго, Узбекистана и других стран, ищет новое помещение.

Почти 20 лет волонтеры центра помогают недавно попавшим в Россию детям делать уроки, учат русскому, английскому и математике, готовят к школе и институту. Для многих детей беженцев и мигрантов центр оказывается единственным местом, куда они могут прийти: их неохотно берут в школы, часто у детей нет документов, чтобы пойти учиться официально, большинство не знает русского языка.

Договор об аренде помещения в центре Москвы (Долгоруковская улица, 33) центр заключил почти 10 лет назад. Но 13 апреля Департамент городского имущества прислал Комитету «Гражданское содействие» уведомление, что 9 июля он в одностороннем порядке прекращает договор аренды помещения центра.

— Сначала я надеялась, что это недоразумение, но на письмо с вопросом, почему нас выселяют, московское правительство ответило примерно так: «Имеем право и выселяем», — объясняет председатель Комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина.

Ганнушкина связывает выселение Центра с тем, что в апреле «Гражданское содействие» включили в реестр «иностранных агентов».

Выступивший в поддержку центра бывший Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин также считает, что ситуация возникла именно из-за закона об «иностранных агентах», но при этом уверен, что спор НКО и Минюста не должен влиять на учеников центра: не будь центра, «эти дети оказались бы бомжами, не всегда безопасными для окружающих».

Сейчас центр вынужден переезжать в офис «Гражданского содействия», где и без него принимают по 60—100 беженцев в день.

— До 1999 года мы работали в одной комнате в детском саду, который был предназначен на снос, — говорит одна из создателей проекта Ольга Розенблюм. — Центр все время мигрировал, это была очень маленькая организация. Когда появилось помещение, центр сразу расширился. Если помещения не будет, он вернется в то же положение.

Директор центра Ольга Николаенко вообще уверена, что у проекта должны быть филиалы по всей Москве — подвал на Долгоруковской уже не вмещает всех желающих учиться. По словам Ольги, часто директора школ отказываются брать детей беженцев, объясняя это тем, что не могут заниматься ими отдельно. «Когда они кричали: «Почему я обязана заниматься этим ребенком?» — я отвечала: «Давайте я буду им заниматься».

Сейчас сотрудники центра пакуют вещи, пишут письмо мэру Москвы Сергею Собянину с просьбой продлить договор аренды или помочь найти новое помещение и продолжают набирать новых волонтеров. Помочь центру можно через сайт takie-zhe-deti.ru

Елена Рачева

Специальный корреспондент

Как выбрать школу

Posted: 20 Jul 2015 12:01 PM PDT

Середина лета — самое время подумать о школе. Особенно тем, чьи дети в следующем годулибо заканчивают учебу, либо, наоборот, — идут в первый класс.

Для нас, выпускников 60-х или 70-х годов прошлого века, основным параметром выбора была идея всеобщей пользы, востребованности для общества или экономики, плюс, конечно, собственные склонности и способности. Но все-таки: «Раньше думай о Родине, а потом — о себе». Я учился в сельской школе на Украине, и выпуск 1961 года, перед моим, в полном составе остался в колхозе: был такой призыв комсомольский, чтобы помочь родному колхозу поднять производительность труда и выйти в передовики. Девочки пошли на ферму, а мальчики — на «разные работы», потому что ни трактора, ни грузовичка им никто не доверил.

Но дело даже не в колхозах, мы слишком узко представляли себе ближайшее будущее — исключительно как подходящую профессию или специальность.

Не буду вдаваться в подробности, но при современном распределении труда выбор строго определенной специальности для выпускника школы может сыграть злую шутку — не усилить, а, наоборот, ослабить возможность самореализации.

Никто не знает сегодня, в какой специальности человек найдет себя через 5—7 лет, потому что вполне может так случиться — этой специальности еще и не существует!

Искать нужно виды деятельности, в которой ребенок себя максимально проявляет, в которой он успешен: творчество, техника, общение, всякая социальная активность и прочее. Тут специалисты подскажут и помогут.

Если не начать с 3—4-летнего возраста, то можно уже никогда не найти. Собственно, задача детского сада в том и состоит, чтобы ребенок, играя, попробовал себя в разных-разных видах деятельности. И надо заметить, увидеть, что же у него получается лучше всего, что доставляет максимум удовольствия? Пока нет отметок, пока не надо сдавать контрольные.

Если ребенок идет в школу, а вы еще не знаете, что у него получается лучше всего, в чем он успешен, — вы наполовину проиграли это сражение за будущую успешность.

Потому что никакой отдельно взятой будущей успешности нет.

Либо ребенок живет успешной жизнью и потом переносит этот опыт успешности во взрослость, либо он мучительно пробивается к своему предназначению, случайно, путем стихийной пробы и тяжелых ошибок находит свое дело… в редком случае.

А если нет — закомплексованные, вымещающие свою нереализованность специалисты нас учат, лечат, возят, судят, строят для нас дома и собирают автомобили, ремонтируют квартиры, и все это — вместо кого-то, кому это бы все доставляло радость и удовольствие.

Эту колонку меня заставили написать молодые родители, которые присылают мне вопросы и просят помочь выбрать школу или детский сад, вуз или колледж.

Поэтому я позволю себе кратко и обще ответить им и другим, кто думает о будущей учебе своих детей.

Моя система координат такая.

Хороший детский сад — если в нем не муштруют детей для школы. Ищите сад, в котором понимают, что в игровой деятельности ребенок и развивается, и научается.

Игра в дошколке полезнее уроков.

Особенно ищите полилингвальные сады. Но не те, в которых «уроки английского», а те — в которых языковые среды естественным образом вписаны в жизнь детей.

Хорошая школа — та, в которой нет специального отбора. Знаю, что многие со мной не согласятся, но это моя система координат. По-моему, школа, в которую детей отбирают, по любому признаку, не может быть хорошей, она не помогает по своей природе успешно социализироваться ребенку в любой среде. Здесь мы не говорим о поддержке одаренности — это отдельный случай.

В начальной школе важно, чтобы учительница не эксплуатировала детское стремление к учебе у семилеток, а давала больше «учебного воздуха», свободы, произвольности. Например, учила детей самим оценивать свои работы, а не только зацикливала оценочность на себе.

Самое сложное — найти хорошую основную школу для подростков. Здесь ищите школы, в которых есть возможность подростку попробовать себя в максимальных полупрофессиональных видах деятельности. Или где на уроках ребятам дают как можно больше проявлять себя.

Ищите тьюторов — это специалисты, которые помогают ребенку найти себя, найти то направление, очень широкое (не специальность), в котором ребенок максимально самореализуется.

Про старшую школу много говорить не нужно: здесь все традиционно и по старинке. Как говорил еще мой репетитор: «Перерешай Сканави два раза туда и обратно и поступай на любой физфак». Кто знает, тот поймет.

Здесь основная стратегия в конце учебы.

Мой совет: сдавайте все ЕГЭ по выбору. Ну хорошо, если не все, то максимально много. Основные трагедии этого года, как правило, в том, что ребенок сдал не тот экзамен по выбору или завалил, а другого не запланировал. Если ребенок учился нормально, сдать ЕГЭ не так сложно. Даже забавно. Но нужно, чтобы на самом выходе было избыточное число вариантов, куда можно сдать документы.

Вообще, основные слова для размышлений о школе: «выбор», «самоопределение», «самореализация».

Слова, полезные не только для детей…

Александр Адамский

Бизнесмен Мильнер на $100 млн профинансировал программу поиска внеземной жизни

Posted: 20 Jul 2015 11:31 AM PDT

Российский миллиардер-инвестор Юрий Мильнер и всемирно известный британский ученый Стивен Хокинг анонсировали новый проект по поиску внеземной жизни, рассказали«Ведомости». Первые 100 миллионов долларов на осуществление программы Мильнер, кроме прочего — сооснователь Mail.ru, —  выделил из средств своего благотворительного фонда, о чем он рассказал 20 июля на презентации в Лондоне.

Стивен Хокинг назван вдохновителем проекта, Мильнер его финансирует, а среди других людей в команде — известный американский астроном Фрэнк Дрейк и Джефф Марси, участвовавший в открытии 70 экзопланет. Целью проекта называют сбор, обработка и выкладывание в открытый доступ результатов поисков внеземной жизни. Для космических наблюдений команда ученых планирует арендовать несколько крупных телескопов. Последний пункт — про открытый доступ материалов — особенно интересен. Мильнер обещает, что любые эксперты, научные организации и даже астрономы-любители смогут воспользоваться собранными в ходе наблюдения данными.

В то же время и Хокинг, и Мильнер прямо говорят о том, что вероятность получить положительные результаты в скором времени — невелика. Однако ценность информации проекта достаточно высока для его осуществления, уверен бизнесмен. Ему вторит ученый: даже нулевой результат будет «весьма интересным и ценным» эмпирическим знанием для землян, говорит «Газета.ру».

Мильнер, комментируя возможную опасность для человечества экспериментов по сканированию космоса, пообещал «ничего не отправлять» потенциальному инопланетному разуму, а только «тихо сидеть и слушать».

Юрий Мильнер известен благотворительными проектами, связанными с наукой. Крупные гранты математикам и медикам Мильнер основал вместе с основателем Google Сергеем Брином, основателем Facebook Марком Цукербергом и другими.

Человек, который не знал слова «можно»

Posted: 20 Jul 2015 11:02 AM PDT

Отрывок из книги о заповеднике сталинизма.



ОТ АВТОРОВ*

Мы отважились написать эту книгу, когда поняли — невозможно смириться с тем, что в наше время в нашем мире существует АД площадью в 120 миллионов квадратных километров, в котором страдают более 20 миллионов живых человеческих существ. Еще труднее смириться с тем, что во всем остальном мире их человеческие собратья либо вовсе не знают об этом, либо знают лишь понаслышке.

Да, в мире есть немало мест, где люди гибнут из-за войн, различных конфликтов, голода, болезней. Но там у каждого человека есть хотя бы теоретическая возможность бежать от происходящего ужаса в более благополучную страну или область. За такую попытку его не расстреляют и даже не посадят в тюрьму.

У северных корейцев такой возможности нет. Все они — рабы, приговоренные правящим режимом и господствующей идеологией к пожизненной каторге. Тяжесть этой каторги зависит от места в жесткой социальной иерархии, но ни для кого она не бывает легка. Легального способа вырваться из этого огромного лагеря не существует, можно только бежать. Но неудача оборачивается либо пытками и смертью, либо пытками и медленной гибелью в самом низу лагерной системы.

Сегодняшняя КНДР — заповедник, последний бастион сталинизма, свидетельство того, что ГУЛАГ может жить посреди мира интернета, электронных денег и прозрачных границ.

Сталинизм, о котором лучше Солженицына и Шаламова написать невозможно, не ушел в историю — он реинкарнировался на Корейском полуострове.

За последние 30 лет в России о сталинизме, казалось, было написано, рассказано и показано все. Тем не менее он жив не только в КНДР. Он живет, вызывает симпатию и ностальгию в головах огромной части наших сограждан. Он пропечатан в генетическом коде. Люди тоскуют по «сильной руке». От фактов и цифр отмахиваются, приписывая к «ошибкам» и «перегибам», самый распространенный довод: «время было такое».

Эта книга — предупреждение. Сегодня время другое, но северокорейский режим доказывает — для сталинизма любое время «такое». У «сильной руки» не бывает ошибок и перегибов, у нее нет других ценностей, кроме «наведения порядка» — ценой жизни и свободы граждан.

Сталинизм жив и может вернуться к нам в любой момент. Эта опасность будет висеть над нами до тех пор, пока мы не перестанем обманывать себя и не осознаем — в нашей истории были преступные десятилетия себяубийства. Великая Победа, путь «от сохи к атомной бомбе», достижение всеобщей грамотности не могут ни объяснить, ни оправдать одно из самых страшных преступлений в истории человечества — сталинизм.

Герои этой книги — литературные персонажи, но в ней нет ни одной выдуманной истории. Все факты и обстоятельства, описанные здесь, имеют документальное подтверждение.

* Екатерина АРБАТОВА — телевизионный продюсер, автор ряда документальных фильмов и социальных телепрограмм, автор идеи и руководитель проекта «Приговор» о проблемах узников российских исправительных учреждений.
Дмитрий КОНЧАЛОВСКИЙ — тележурналист, корреспондент и шеф-редактор телекомпании «ВиД». Автор репортажей и документальных фильмов о горячих точках: Чечня, Таджикистан, Афганистан. Автор романа «Безумие» (ЭКСМО, 2007 г.), в основу которого положен личный опыт командировок в Чечню.


2004 год. 70  км к северо-востоку от Пхеньяна.

— Эй ты, сука, так дело не пойдет, — коренастый охранник со сросшимися бровями, с трудом выдирая ноги из вязкой земли, подошел к ней вплотную.

Она рухнула на колени, низко опустила голову, прошептала:

— Простите, начальник, я… я не совсем здорова.

— Что ты сказала? Я не расслышал, — охранник нагнулся к ней, ласково опустил руку на плечо, — ты не совсем здорова?

— Да… простите… я буду стараться…

Он выпрямился, посмотрел по сторонам. Десятка два женщин, находившихся поблизости, прекратили работу и равнодушно наблюдали за развитием событий.

— Она не совсем здорова, все слышали? – Он обвел внимательным взглядом молчаливых зрителей, грустно покачал головой, сжал кулак и с размаху снизу вверх ударил ее в лицо. Она упала на спину в мокрую жижу.

— Вставай, сука, вставай на колени, нечего валяться тут, разлеглась, тварь.

Она перевернулась на живот, подтянула ноги, встала на четвереньки, попыталась грязной рукой унять кровь, лившуюся из носа. Следующий удар был ногой, по ребрам. Она рухнула разбитым лицом в грязь и больше не шевелилась.

— Как работать, так не совсем здорова, а как жрать, так здоровее всех? — он пнул ее сапогом в спину, еще глубже вминая в размокшую землю. — Думаешь, государство будет за так кормить тебя и твоего выблядка?

Он схватил ее за шиворот, легко выдернул из грязи. Она с трудом удержалась на ногах. Крови видно не было — все лицо превратилось в грязную маску.

— Чего встала? Ты что, заслужила, чтобы прямо стоять? На колени! Вот так, и руки вытяни, выше, выше, к сияющему солнцу. Так, молодец. И стой, пока я не вернусь с обеда, — он обвел взглядом остальных, — смотрите, чтобы стояла не шелохнувшись, если пошевелится или, упаси Небеса, опустит руки — все останетесь без ужина.

Он ушел не оглядываясь, абсолютно уверенный в том, что его приказание будет выполнено безукоризненно. Она осталась стоять на коленях в размокшей земле, вытянув руки к палящему солнцу.

Женщины обессиленно уселись там же, где стояли. Некоторые легли прямо на мокрый грунт, закрыв глаза,  им было уже все равно. Остальные не сводили с нее глаз. Сочувствия в их взглядах не было.

За происходящим наблюдал мальчик лет восьми. Его звали Чон Тэ Чжин. Наказанная женщина была его матерью.

Он не был напуган, его сердце не разрывалось от жалости. Эта сцена была для него в порядке вещей. Ему не пришло в голову подойти к матери и что-то сказать или сделать. Сделать что-либо он не имел права, а сказать ему было нечего.

Он родился в этом Лагере. Это был его дом. Он знал, что его родители — враги народа. В чем заключалась их вина, ему было неизвестно, а он и не задумывался об этом — это была данность, непреложная истина.

Чон не знал слова «мама». Была женщина, которая его кормила и рядом с которой он спал на полу, — она называлась «мать».

Ему было известно, что смыть позор своего вражеского происхождения он может кровью и потом, всю жизнь ударно работая там, куда его пошлют. Впрочем, Чон твердо знал, что он в этом Лагере умрет: для его обитателей выхода отсюда не было.

Его знания о жизни ограничивались периметром Лагеря — он был огромный, расположен в заснеженных горах, в узких долинах гнездились деревни, состоящие из одноэтажных бараков, в которых жили такие же враги народа всех возрастов. Встречались даже глубокие старики, лет сорока.

В Лагере были рисовые, кукурузные и пшеничные поля, угольные шахты, швейные мастерские, животноводческие фермы, цементный завод и железнодорожная станция.

Территория была окружена несколькими рядами колючей проволоки под высоким напряжением. Примерно через каждый километр располагались вышки с пулеметами, на которых дежурили солдаты с биноклями в руках. Пространство между вышками патрулировали охранники с собаками.

Какова была протяженность этой ограды, Чон не знал. Понятие «километр» ему было неизвестно. Просто она была такая длинная, что дух захватывало, и терялась где-то в горах. О том, чтобы подойти к ней близко, и речи быть не могло: охранники сразу открывали огонь и за каждого убитого в награду получали дополнительную порцию еды. Не приближаться к ограде — вот второе правило, которое усвоил Чон в своей жизни.

А правило номер один  — в нерабочее время не собираться на территории больше двух. Это было его первое воспоминание в жизни: ему четыре года, мать работает на том же рисовом поле, он сидит в сторонке и перебирает камешки — его единственные в детстве игрушки. Внезапно все прекращают работу и собираются у столба, врытого в землю, предназначения которого он не знал. Охранники волокут  мужчину со связанными руками. Чон испугался, что за спинами взрослых не увидит чего-то интересного, и ползком, между ног собравшихся пробрался в первый ряд.

Солдаты привязали извивающегося человека к столбу. Запихали в рот камни. Офицер охраны зачитал приговор: всего смысла Чон не уловил, он понял лишь, что привязанному предлагалось искупление через тяжкий труд, а тот не захотел. Потом охранники выстроились и произвели три  залпа. Грохот испугал Чона, и он ничком упал на землю. Чья-то сильная рука подняла его за шиворот со словами: «Смотри прямо, щенок». Вокруг засмеялись. Он увидел, что привязанный обмяк, а по столбу стекает что-то серовато-розовое.

Потом мать тащила его за руку, а ухо горело от затрещины. Она сказала, чтобы он не смел падать от страха во время казней, не позорил ее перед людьми, ведь казнь — один из немногих случаев, когда им позволено собираться всем вместе.

Когда вернулся охранник со сросшимися бровями, мать все так же стояла на коленях с поднятыми руками. Ее взгляд застыл, лицо не выражало никаких чувств.

Охранник хлопнул в ладоши.

— Так, сучки, продолжаем работу. А ты, тварь, хорошо отдохнула? Чего уставилась? Давай, поднимайся, тебе еще двадцать метров догонять до выработки бригады.

Мать с трудом поднялась на негнущихся ногах, взяла в руки тяпку. До конца распрямиться так и не смогла. Минут через тридцать она молча осела на колени и уткнулась лицом в землю. Охранник подошел, ткнул сапогом, перевернул на спину и пальцем приоткрыл веко.

— Живучая, контра. Так, чего стоим, взяли эту падаль и отволокли в сторону.

Четверо работниц безмолвно взяли мать за руки и за ноги и отнесли в тень. Охранник повернулся к Чону.

— А ты чего рот раззявил? Быстро тяпку в руки — и давай выручай мамашу. Не будет нормы — не будет еды.

Вечером того же дня перед входом в барак мать Чона стояла на коленях перед бригадой. При некоторых женщинах были дети. Охранник расположился сбоку и, ухмыляясь, вертел в руке дубинку.

Для Чона это была стандартная процедура, ведь без этого нельзя — каждый вечер, перед ужином, бригада должна пройти сеанс критики и самокритики. Более того, это было одним из немногих доступных развлечений.

— Ну, рассказывай, какими успехами ты сегодня отличилась? — вкрадчиво спросил охранник.

Мать, бледная, опустила разбитое лицо, по которому текли слезы, и едва слышно прошептала: «Я не смогла выполнить норму».

— Не слышу, — он приложил руку к уху.

— Я не смогла выполнить норму, — громче произнесла она.

— Вы слышали? – охранник повернулся к бригаде. — Она не смогла! Что значит — не смогла? Все смогли, а ты нет?

Мать опустила голову еще ниже, промолчала.

— Ты не захотела! Жрать рада, как все, а работают пусть другие? И не отговаривайся болезнью. Кто здесь здоров, поднимите руку.

Женщины остались неподвижны, преданно смотрели на охранника, в лицах читалась готовность работать, невзирая ни на что.

— Вот видишь, — прорычал охранник, — здоровых здесь нет, но все готовы трудиться. — Он сделал паузу, вздохнул: — Что скажет коллектив?

Заговорили все разом, громко. В потоке отчаянных ругательств Чон уловил несколько осмысленных оборотов: «Несознательная дрянь», «Государство и Партия о ней заботятся, а она…», «Из-за таких, как ты, наша бригада станет отстающей», «Расстрелять мало».

Наконец охранник поднял руку, и все тут же смолкли.

— Ну, раз коллектив высказал свое мнение, пришла пора понести наказание. Будет карусель, строиться.

Чон прекрасно знал, что такое карусель, хотя и не понимал, откуда взялось это слово. Вопрос был только в том, сколько раз она прокрутится и каков будет окончательный вердикт.

— А ты чего встал, — обратился к нему охранник, — иди в конец очереди, и смотри, без хитростей, я слежу за тобой.

Женщины и дети выстроились друг за другом, и каждый по очереди подходил к наказуемой и наотмашь бил ее по лицу. Когда подошла очередь Чона, он изо всей силы нанес удар. Предупреждение охранника было излишним — норму выполнять надо просто потому, что надо. Если не хочешь остаться без еды.

Карусель провернулась четырежды. К концу экзекуции на лице матери не осталось живого места.

— Неделю на половинном пайке, — деловито произнес охранник, — всем разойтись.

По лагерным меркам они с матерью жили неплохо. Барак на сорок семей, у каждой своя комната, несколько общих кухонь. Поскольку в Лагере имелась своя угольная шахта, проблем с отоплением не было. В каждой кухне стояла печь, откуда, по корейской традиции, под полом шли отопительные каналы в соседние помещения.

Было даже электричество, два раза в день по часу, утром и вечером.

Что такое водопровод и проточная вода, он не знал, поэтому ежедневная беготня с ведрами и бидонами к колодцу не была ему в тягость. Так же спокойно Чон относился к отсутствию какой-либо мебели. О существовании кроватей, столов и стульев он просто не догадывался. Спали они прямо на бетонном полу комнаты, подстелив куски какой-то старой и рваной материи, к которой, по мнению матери, следовало относиться особенно бережно.

Самое острое и, возможно, единственное чувство, которое Чон испытывал в своей пока еще не длинной жизни, было чувство голода. Есть хотелось всегда, каждую минуту, каждую секунду, даже во сне, и он  представить себе не мог, как это может быть — не хотеть есть.

Он знал три вида еды — кукурузная каша на воде, кукурузная лепешка и жидкая похлебка из соленой капусты.

Он не знал, что такое завтрак. Тогда ему и в голову не приходило, что поесть с утра — это нормально. Лишь спустя много лет он понял, что такой распорядок дня был единственно возможным: чтобы хоть как-то облегчить ночные муки голода и обеспечить хоть какой-то сон, мать кормила его только обедом и ужином. На завтрак их пайка не хватало.

Она вставала в четыре утра, разбуженная тусклым светом от единственной лампочки, свисающей с потолка. Выключателя не было, свет включался сам по себе, заменяя отсутствующие часы. Кутаясь в лохмотья, служившие им постельным бельем, она брела на общую кухню, чтобы на старой железной печке приготовить будущий обед.

Потом она приносила две жестяных плошки с кашей и миску с капустной похлебкой и ставила их на пол в углу. Он раздувал ноздри, с жадностью втягивая запах, а она смотрела на него ничего не выражающим взглядом, молча, но энергично грозила пальцем и уходила на работу.

А он оставался наедине с пыткой — еда была рядом, только руку протяни, но это было категорически запрещено.

Вся его жизнь состояла из запретов, слово «можно» ему было неизвестно. Нельзя приглашать в комнату соседских мальчишек, нельзя смотреть в глаза охранникам, никому, кроме матери, да и то только с глазу на глаз, нельзя задавать никаких вопросов, нельзя притрагиваться к еде, пока она не придет на перерыв.

Вот это было самое трудное. Временами чувство голода пересиливало ужас перед последствиями, и он набрасывался на еду, съедая не только свою порцию, но и ее.

Когда она возвращалась и не обнаруживала пищи, то набрасывалась на него с кулаками.

— Ты, безмозглый щенок, — орала она, не разбирая, куда наносит удары, — ты оставил меня без еды! Знаешь, что это значит? У меня не будет сил выполнить норму, меня накажут, нас оставят без пайки, а тогда завтра я снова не выполню норму, и ты, ублюдок, подохнешь с голоду.

Смутно он понимал, что мать права, но голод раз за разом оказывался сильнее, и тогда она стала таскать его в поле за собой.

Чон никогда не задумывался, что значит для него мать. Измотанная в поле, она не находила в себе сил разговаривать с ним, лишь кратко давала поручения, например, сходить к колодцу за водой. Вечером они молча ели и ложились спать. Вместо пожелания хорошего сна она бормотала: «Не вертись, порвешь одеяло — убью».

Одно он знал точно: мать — источник еды и одновременно конкурент в борьбе за нее. Слова «любить» Чон не знал.

Охранника со сросшимися бровями звали Ким Ён Гук. В момент описываемых событий ему было двадцать лет. Все не осужденные мужчины в Северной Корее должны служить в армии десять лет — с семнадцати до двадцати семи. Тянуть лямку на голодной границе с Китаем или быть в постоянном напряжении на 38-й параллели считалось незавидной долей.

Ему несказанно повезло — попасть в лагерную охрану могли только счастливчики с безупречным классовым происхождением, семьи которых проверялись госбезопасностью до третьего колена.

В обычных войсках КНДР простой солдат никто — раб, пыль, одноразовый патрон. Совсем другое дело — войска лагерной охраны. Самый последний рядовой  — далеко не нижнее звено в иерархии. Под ним — десятки и сотни ничтожных существ, которые находятся в полном его распоряжении.

Система «лагерей полного контроля», по-корейски Кван Ли Со, существует для содержания и постепенного умерщвления безнадежных классовых врагов. Никто, оказавшись там, не может выйти обратно. Попадают туда не по приговору суда, никаких «статей» не существует. Власти руководствуются постулатом Великого Вождя товарища Ким Ир Сена, согласно которому семя классовых врагов, фракционеров и контрреволюционеров должно быть уничтожено до третьего колена. Таким образом, в «клиенты» Кван Ли Со были автоматически записаны дети, внуки и вообще все близкие родственники тех, кто бежал на Юг, или чем-то не угодил Партии, или имел «неподходящую» родословную.

«Лагеря полного контроля» возникли в первые же годы существования народно-демократической Кореи и с тех пор действуют безупречно. Там ни разу не было бунта, а все попытки побега заканчивались одним — или смертью на «периметре», или публичным расстрелом.

С первых дней службы в лагерной охране Ким усвоил главное правило, следуя которому можно было избежать неприятностей и даже сделать карьеру: надо не видеть в заключенных людей.

На первом же инструктаже пожилой офицер в высокой фуражке и с изъеденным глубокими морщинами лицом рявкал фразами, как пулеметными очередями:

— Товарищи воины! Здесь нет линии фронта! Враг повсюду! В каждом бараке! На каждой ферме! В каждом поле! Женщины! Старики! Дети! Все! Вы должны быть безжалостны! Жалость к врагу есть контрреволюция! Тот, кто ее проявит, сам станет заключенным!

Их учили ненавидеть, им объясняли, что бить заключенного — это не просто нормально, это признак революционной сознательности. Им прямо объявили, что смерть заключенного на производстве не должна их расстраивать — это не повлечет для них никаких последствий. И наоборот, любой случай даже малейшего неповиновения зэка, оставшийся безнаказанным, будет означать приговор для тех, кто его не наказал. Они были вправе сами принимать решение, как наказывать. Командование намекнуло, что будет только приветствовать творческий подход к этому вопросу. Они были вправе решать, стрелять или не стрелять, и им дали понять, что если есть сомнение, то лучше выстрелить.

Семнадцатилетние мальчишки, попав в лагерную охрану, получали неограниченную власть над людьми.

Вскоре Ким усвоил и некоторые дополнительные, неформальные преимущества своего положения.

При случае у заключенного можно было отобрать еду, и это было актуально, поскольку даже в привилегированных войсках жизнь была далеко не сытной.

Сексуальные контакты с женщинами-зэчками были формально запрещены как не соответствующие революционной сознательности, но начальство закрывало на это глаза при соблюдении одного условия — никаких чувств. За мелкие поблажки и скудные продуктовые подачки, а еще чаще просто под воздействием угроз эти несчастные скелеты в лохмотьях, в которых только с помощью очень большого воображения можно было разглядеть женщин, безропотно соглашались на близость.

Для людей, которым суждено десять лет провести в казармах, эта привилегия была очень существенной.

Хотя и зэчки, и охранники прекрасно знали, чем это кончается. Для забеременевшей, в зависимости от вкусов отрядного начальства, было три пути: или бесследное исчезновение, или принудительный аборт в полевых  условиях, или присутствие при убийстве своего новорожденного младенца.

Партия никогда бы не допустила появления нового поколения классовых врагов.

У женщин выбора не было. Охранников последствия не смущали.

Служить в охране Киму нравилось. Благодаря искренней ненависти к заключенным и творческому подходу в вопросах наказания, то есть качествам, которыми нелегко было выделиться в их среде, он быстро прошел первые четыре ступеньки солдатской карьеры (рядовой, младший ефрейтор, ефрейтор, старший ефрейтор) и дослужился до звания «младший сержант».

Теперь его полномочия расширились, он командовал отделением из восьми солдат, а продовольственный паек стал заметно тяжелее.

Теперь он мог безгранично наслаждаться жизнью, но была у него страшная тайна, которая вытягивала из него все душевные силы.

Бегство президентов

Posted: 20 Jul 2015 10:28 AM PDT

Братья Ротенберги покинули футбольное и хоккейное «Динамо»

Ситуация с ФК «Динамо» после жесткой встряски со стороны УЕФА и внутренних проблем была более или менее предсказуемой, с хоккейным клубом — менее критичной. Но, так или иначе, когда со сцены уходят два ярких представителя политической и финансовой элиты, проходящих по разряду «друзей президента», это, возможно, говорит о том, что на татами и в бизнесе у братьев получается лучше.

Хоккейный проект «Динамо» после второй подряд победы в Кубке Гагарина (это было уже при Аркадии Ротенберге) в последние два сезона забуксовал. Некоторый кризис развития определенно обострился в прошлом году, когда президент клуба отпустил в сборную страны главного тренера Олега Знарка и «Динамо» не смогло вернуться на прежние ведущие позиции. Зато в качестве так называемого неформального куратора сборной России Аркадий Романович влияние только наращивал и теперь может проявить себя уже на официальном уровне — в Федерации хоккея России. По его словам, «главная задача сегодня — развитие и укрепление института национальных сборных, развитие детского хоккея, укрепление массовости. Совместно с президентом ФХР Владиславом Третьяком мы должны сосредоточиться на этих вопросах, имеющих государственную важность».

В «Динамо» футбольном, который Борис Ротенберг возглавлял ровно два года, в последние месяцы творится такая свистопляска, что уход президента чем-то экстраординарным не выглядит. По осени все говорили о динамовском возрождении, по весне дела пошли вкривь и вкось. Бездарная селекционная политика, скандальные уходы звезд, развалившаяся игра и, наконец, как апогей — беспрецедентный вердикт УЕФА, за вопиющие нарушения финансового фэйр-плей лишившего бело-голубых права участвовать в розыгрыше Лиги Европы: все это, естественно, касалось и руководителя клуба. Его влияния не хватило, чтобы удержать в «Динамо» спортивного директора Гурама Аджоева, а перед самым стартом чемпионата премьер-лиги команду был вынужден покинуть главный тренер Станислав Черчесов.

Кто из влиятельных акционеров конкретно принимал эти решения, доподлинно неизвестно, но Борису Ротенбергу, похоже, не могли помочь уже и с самого верха. Заявление Бориса Романовича по поводу происшедшего оригинальностью не отличалось: «Я посчитал правильным покинуть пост президента клуба, чтобы сосредоточить свое внимание на других видах деятельности, в том числе связанных со спортом».

Не исключено, что все вообще грубее и проще — братьям могли намекнуть, что у них есть дела поважнее, имеющие не меньшее государственное значение, чем спорт, — один мост через Керченский пролив, который взял на себя старший брат, чего стоит.

Гордость и просторечие

Posted: 20 Jul 2015 10:01 AM PDT

Он был поэт, а она — литературовед и критик.

Он был коротко, почти наголо стрижен (сам себя стриг машинкой с насадкой один миллиметр, он потом ей рассказал), но зато всегда ходил в костюме, в начищенных туфлях, в белой рубашке и бабочке. В костюме старом, заношенном, но хорошем, — и это был стиль.

Она тоже была очень коротко стрижена, но не на один миллиметр, а на пять, наверное, — и ходила к модной парикмахерше, к самой модной и дорогой в их городе. Ей это было бесплатно, потому что она тоже бесплатно готовила ее детей в институт по русскому и литературе, и по английскому тоже: мальчик уже поступил, и она занималась с девочками. Одевалась в темные свитера до колен, цветные брюки и почти мужские ботинки.

Он писал интересные стихи. Например, он воображал себя сгустком крови, который опасно мчится по склеротическим сосудам жизни, но растворяет, то есть губит сам себя, каким-то препаратом. А потом воображал себя тем самым лекарством, то есть непонятно было, кто здесь кто, от чьего, так сказать, лица. Но тут же появлялись сосны, которые валятся на лежащее сбоку небо, и музыка, и лошади, и женщины, и мужчины, которых эти женщины рожают перед тем, как заняться с ними сексом, и тихий дребезг хирургических инструментов, брошенных в забрызганный кровью эмалированный лоток.

Это было отчасти суицидально, но красиво. Рифм не было.

Они познакомились в кафе «Герой-18», на углу Ленина и Советской.

Вернее, их познакомили. Одна общая подруга.

Он читал ей стихи.

Она сказала, что ей нравится его дискурсивная стратегия, а также многофазовая трансгруэнтность семантики ритмов.

Они стали встречаться. У него (он жил с мамой, которая работала сутки через трое) и у нее (у нее была однокомнатная квартира в Тигулевке). Он читал ей стихи о переплетении плоскостей сущего, а она отвечала ему, что смысловая плоскость в понимании Дюкрона богаче, чем модальная поверхность в понимании Верцхофена. Они целовались и валились в постель, и уже лежа стаскивали друг с друга одежду — он с нее мешковатый свитер, она с него старомодный пиджак. Это было непросто, но придавало прелюдии сладкую дикость.

А потом, опрокинувшись на подушку, переводя дух после бурной любви, он бормотал, что фонарь за окном — это старый даосский отшельник, который голыми ветвями деревьев рисует иероглифы на сером, как рисовая бумага, потолке. А она что-то шептала об инцестуозной этике транскультурализма.

Через месяц он сделал ей предложение. Принес в кафе «Герой-18» одну розу — разумеется, без целлофана, зато на длиннющем стебле — и долго говорил, что более не в силах противиться магнитному вихрю судьбы, которое повелительно ведет к грядущей амальгаме их жизней и смертей.

Она прервала его:

— Спасибо, любимый. Я отвечаю «да». Я счастлива. Да, да, да! — и радостно засмеялась. Но вдруг посерьезнела. — Но только вот что. Одно маленькое условие. Лучше договориться сразу. Чтобы потом не было всяких, — она почесала нос, — неприятных недоразумений.

Он обмер. А вдруг у нее есть любовник? И она не собирается с ним расставаться? Или даже любовница? А? Что тогда?

— Я тебя люблю, — проговорил он. — Я заранее согласен.

— Отлично! — сказала она. — Давай, когда поженимся, будем нормально разговаривать, ладно?

— В смысле? — он не понял.

— В смысле без дискурсов, семантик и без этих… водоворотов вечности. А?

Он изумился:

— Накинуть петлю на горло речи? Процеживать смыслы сквозь застиранную марлю повседневности?

— Тогда извини, — сказала она и развела руками, чтобы было понятнее.

— В смысле? — он даже вспотел от обиды.

— В смысле — ты царь, живи один, дорогою свободной иди, иди-иди себе, куда влечет тебя свободный ум, усовершенствуя плоды любимых дум, и все такое. А у меня сегодня урок, и потом в парикмахерскую. Видишь, как я обросла… — и провела пальцем по макушке.

Он хотел крикнуть: «Дура! Ты че, все это на серьезе приняла? Ну ты, мать, ваще даешь, я с тебя фигею!» — но понял, что это будет полная капитуляция, сдача и гибель.

Тогда он попробовал погладить ее по голове, по бархатной, мягкой, как цигейка, темно-русой шерстке. Чисто по-дружески, на прощание.

Но она не далась.

Денис Драгунский

писатель

МВД Украины расторгнет договор с Россией по координации розыска преступников

Posted: 20 Jul 2015 09:29 AM PDT

Министерство внутренних дел Украины 24 августа 2015 года разорвет договорные отношения с российским МВД по координации розыска преступников и подключится к системе Интерпола, рассказал в минувшее воскресенье глава украинского ведомства Арсен Аваков на своей странице в Facebook.

Как рассказал Аваков, по сути, договор о сотрудничестве силовых структур на постсоветском пространстве полноценно не действует уже более полугода. А Россия стала игнорировать его еще раньше. С 26 февраля 2014 года, то есть с того с начала самых серьезных уличных столкновений силовиков и активистов Майдана в Киеве, МВД России, которое является держателем Межгосударственного информационного банка данных, не внесло ни одной информации по розыску преступников, поданной со стороны Украины.

Российская сторона якобы ни разу не ответила на просьбы Киева разъяснить свою позицию.

«В связи с саботажем со стороны России, МВД Украины 20 января 2015 года приняло решение о прекращении внесения в базу СНГ данных о разыскиваемых преступниках, как и встречно прекратило реагировать на соответствующие запросы россиян», — рассказал Аваков.

По словам министра, правительство Украины 4 февраля 2015 года решило выйти из Договора в рамках СНГ об обмене информацией в сфере борьбы с преступностью. Вместо «ручной подметной базы под контролем русского режима» Украина собирается полностью переключиться на работу с системой Интерпола.

Договор о сотрудничестве в сфере поиска преступников, по словам Авакова, действовал между странами-членами СНГ с 1992 года.

Однако 5 мая 2014 года РИА Новости распространило информацию о ратификации Кремлем нового договора о сотрудничестве СНГ в межгосударственном розыске преступников и людей, пропавших без вести. Новый текст договора предполагает, кроме прочего, возможность национальным следственным бригадам выезжать на территорию другого государства и координировать мероприятия, связанные с задержанием преступника из своей розыскной базы.

Существование более поздней версии договора подтверждает и сообщение казахстанского Forbes о принятии Казахстаном закона «О ратификации договора государств-участников Содружества Независимых Государств о межгосударственном розыске лиц», которое произошло в 2013-м году. СМИ подчеркивало, что договорные отношения на тот момент уже ратифицировали Азербайджан, Белоруссия, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан и Узбекистан. Ожидалось подписание договора Россией (подписан в мае 2014 года) и Арменией.

Она умрет, если будет ничьей

Posted: 20 Jul 2015 08:01 AM PDT

В Териберку пришла «Новая жизнь». На два дня.


Десятки пар детских ручек тянутся к сцене, с которой то сыплется конфетти, то летят мячики, то драматически падает клоун по имени Денис. Некоторые ручки в варежках: в сельском ДК холоднее, чем на улице. Впрочем, и на улице не больше +8. Но дети здесь гуляют в любую погоду, тем более такое дело — клоуны приехали.

С чем едят ежа?

В Териберке, ставшей съемочной площадкой для звягинцевского «Левиафана», московский фермерский кооператив «ЛавкаЛавка» провел первый — и, как обещают, не последний — фестиваль «Новая жизнь» в рамках проекта «Большая земля». Проект придуман журналистом и ресторатором Борисом Акимовым, и для кооператоров это своего рода народничество: идея движения от центра к окраинам, пробуждения забытых территорий. Земля-то большая, что ж в Москве толкаться, можно ведь и на север, и на юг — да хоть куда. Териберка стала первой точкой маршрутов Акимова. Обязана этим опять же Звягинцеву.

— Мы посмотрели «Левиафан» и решили сделать все, чтобы жизнь в отдельно взятой Териберке изменилась, — говорит Акимов. — Вот и приехали.

Здесь, на фантастически красивом морском берегу, только арт-фестивали и проводить, но есть проблема: грязно очень. Улочки завалены слоем ошметок, очисток и упаковок. У домов проржавевшие скелеты машин, ближе к морю — невесть откуда взявшаяся искореженная бытовая техника. А свалка за Питьевым озером и вовсе больше села по площади. В общем, для начала Акимов заставил туристов отправиться на субботник. Пришли как миленькие. Хипстер и дайвер в одном строю.

Убрали, потом поели. На берегу моря в палатке кашеварили лучшие повара модных локаворских ресторанов: Максим Сырников из фонда «Русская поварня», Михаил Лукашенок из деревенского кооператива «Марк и лев» в Тульской области, Даниил Радлов из самой «ЛавкиЛавки»… Готовили из местного, у местных за немалые деньги купленного. По случаю чего эти же местные после фестиваля в соцсетях ехидно писали: «Ну и цены у вас были на еду из наших морепродуктов…» Уж не знаю, где разглядели высокие цены, но икрой морских ежиков, например, Сырников угощал бесплатно. Ежа закупили тоже у местных, благо его на побережье — только собирай. Териберские мужики были страшно удивлены, увидев, что народ собирается это дело есть.

— Это что — едят?! — вытаращились на Сырникова, предложившего им разделить трапезу.

«Это наше село!»

Туристов в Териберку приезжает много: от Мурманска всего 140 километров, дорога есть, красиво, летом рай для дайверов, зимой для кайтеров, морская рыбалка. Теперь еще и «Левиафан». Одна проблема: в селе негде поесть. Совсем. По стечению обстоятельств первый сельский ресторан открылся в первый день фестиваля. Построили его мурманчане, хозяева новой турбазы. Правда, никто об этом не знал, пока шквальный ветер не сорвал планы виолончелиста Бориса Андрианова дать концерт на берегу моря. С берега сдувало, а в ДК прятаться не хотелось. Тогда и обнаружили этот ресторанчик — с панорамными окнами, на самом берегу. Там и сыграли…

Наутро Борис Акимов с хохотом рассказывал, что идея устроить тут гастрономические мастер-классы с треском провалилась: хозяева заведения, которым заезжие кулинары предложили бесплатные уроки, советы по меню и просто общение, — наотрез отказались. Да еще и насупились: мол, у них свой повар имеется, нечего тут…

Местные — народ закрытый, осторожный. Долгие годы абсолютной депрессии, в которую погружено некогда богатое село, сделали свое, и теперь «понаехавшие» воспринимаются исподлобья. Так что иногда хозяева напоминают гномов из «Хроник Нарнии», которые, будучи приглашены за стол с яствами, ругались и утверждали, что их потчуют конским навозом.

— Зачем так много людей в нашу тихую Териберку понаехало?! — возмущается тетка на крыльце. — Что им тут надо? Это наше село.

Аргументы, что гости платят местным за постой, рыбу, работу и просто привезли бесплатно массу всего — от музыки и театра до выездной библиотеки, — не проходят. На концертах мало народу, кто бы ни поднимался на сцену. На заявленный в программе форум о развитии сельского предпринимательства заявилось человек пять. Остальные — приезжие, слетевшиеся из разных уголков страны ради этой встречи.

Происходит она в ДК — единственном отремонтированном здании в селе. Блескучее, глазурованной плиткой отделанное. Плитку накануне экстренно лепил рабочий Гриша — отвалилась. Директор Ольга, смеясь, рассказывает, что никто из подрядчиков и строителей не хотел в медвежий угол ехать, — вот только Гриша и согласился. А еще говорит: вместо ее старого дома власти по программе переселения предлагают квартиру в Коле, рядом с Мурманском, в новом доме. Но зачем туда ехать, если вся жизнь здесь, работа тоже. И вообще — не придут же с милицией из родного дома выселять, как в кино…

— Очень плохо все организовано! — прерывает нас дородная баба в пуховике.

— Что такое?

— Не знаю, что и где.

— Так вот же афиша висит.

— Почем я знаю, что это афиша.

— А вот в палатке волонтеры всем карту фестиваля раздают.

— Почем я знаю, что они там раздают, может, водку пьют.

Ехали не брать, а отдавать

Лет 50 назад в Териберке были два рыболовецких колхоза, две молочно-товарные фермы, птицеферма, около 2000 голов оленей, ферма по разведению американской норки, два рыбозавода, судоремонтные мастерские, стадион, клубы, две школы — начальная и восьмилетка, интернат для детей с побережья, больница, поликлиника, амбулатория, даже типография.

Сейчас в старой школе гуляет ветер да туристы — посмотреть на экзотику. Школу в свое время «оптимизировали». Селяне протестовали, писали письма, да ничего не добились. Огромное здание выглядит, как будто его покинули спешно, эвакуируясь. На полу книжки, глобус, тетрадки. Зона отчуждения. Из окон видно деревенское кладбище…

На другой стороне села — кладбище кораблей. По их перевернутым остовам с риском для жизни вышагивает Алеша на ходулях. Это «Высокие братья» — московский уличный театр бесплатно приехал в Териберку, отменив выступление на корпоративе.

Денис Васильев — «старший брат» — уверяет, что никакой депрессивности в селе не увидел, а, наоборот, увидел 70 пар счастливых детских глаз в зале. Клоуны бродят по берегу, доводя до совершенства абсолютно сюрреалистическую картинку этих мест.

Дети, которые впервые увидели этих самых клоунов: в селе уже 20 лет даже кинотеатра нет, — в восторге. И долго не отпускают со сцены сказочных гостей с их грустным и смешным спектаклем. И каждый подходит обняться. Зал ДК усыпан конфетти, Денис достает все новые порции из карманов, бросает в ребятню. И все — счастливы.

А в фойе на брошенных на пол матрасах сидит Оля Румянцева, человек самой лучшей в мире профессии. Ее ремесло — читать любимые книжки. Ольга привезла в Териберку детский книжный автобус — «Бампер». И сейчас читает малявкам вслух.

Из угла доносится заговорщицкое:

— И тогда гусеница подумала…

Этим детям совершенно точно еще никто не читал про гусениц. Сидят завороженно вокруг взрослой тети, которая босиком устроилась на полу и возится с ними, не жалея времени. А еще там можно рисовать прямо на стенах (на них для этого прицепили огромные листы бумаги) и делать зверюшек не то из фасоли, не то из гороха.

Оля объясняет, чем «Бампер» отличается от библиотеки. Говорит, школьная программа у них «вылетает», потому что «Бампер» задуман, чтобы дети научились получать от чтения удовольствие. А школьная программа оскомину набила, и вообще — уж очень по-взрослому выглядят эти толстые книги. Если ребенок не читает, то классика ему точно не поможет. При всем уважении. А поможет книжка с картинками, приятная на ощупь, цвет и запах, и желательно — про него самого.

Правда, в Териберку взяли еще стопку книг — «классических детских»: из детства мам и бабушек. Благо сейчас их переизданий полно, в том же оформлении, с теми же иллюстрациями. Потому что родители возьмут для ребенка только ту книгу, которая им самим понятна. И если повезет, даже вместе ее прочитают…

«Бампер» — проект гуманитарный, но самоокупаемый. В городах и весях не только дают читать книги, но и продают, хотя и по минимальной цене. Но на сей раз на продажи ставки не делали, поехали, как выражается Оля, не брать, а отдавать. Часть книг подарили сельской библиотеке.

Правда, купить все-таки можно было, и приезжие в автобус захаживали. А вот местные были главными читателями: облепили Ольгу сразу — и до конца. Глядели на нее, как на чудо. Видя такой восторг, спрашиваю: а местные родители за два фестивальных дня приходили купить своим чадам книжку, ну хоть одну?

Оказывается, да. Один папа. Одну книжку.

Татьяна Брицкая

Финляндия может разместить группы быстрого реагирования у границ с Россией

Posted: 20 Jul 2015 07:01 AM PDT

В Министерстве обороны Финляндии «Новой» подтвердили информацию о группах быстрого реагирования, которые появятся в отдельных округах страны. При этом в ведомстве подчеркнули, что речь идет о реорганизации уже существующих войск, а не создании новых. Прокомментировать информацию о численности войск и географии их размещения в министерстве отказались, сославшись на секретность этих данных.

«Могу сказать, что Финляндия не собирается разворачивать какие-либо новые войска, — сообщил «Новой» глава пресс-службы ведомства Макс Архиппайнен. — Группы быстрого реагирования — это часть большого оборонного плана, разработка которого завершилась в начале этого года. Речь идет о реорганизации уже существующих войск».

Ранее в американском аналитическом издании Defense News появилась информация о том, что Финляндия намерена разместить группы быстрого реагирования в четырех военных округах, приграничных с Россией. Журналисты издания пишут со ссылкой на министра обороны страны, что «это необходимо с целью усиления готовности Финляндии, а также ее оборонительных способностей в условиях роста регионального напряжения после вооруженной интервенции России на Украине».

По данным  Defense News, группы быстрого реагирования будут состоять из кадровых офицеров и солдат, а также сотрудников спецподразделений, резервистов и призывников, которые пройдут специальную подготовку.

На вопрос «Новой» о том , рассматривает ли ведомство Россию в качестве потенциальной угрозы и связана ли с этим реорганизация войск, Архиппайнен ответил, что не может комментировать политические вопросы. «Посмотрите, что происходит в соседних странах», — добавил он.

Мария Епифанова

Собственный корреспондент в Прибалтике

США и Куба официально восстановили дипотношения

Posted: 20 Jul 2015 06:28 AM PDT

США и Куба официально восстановили дипломатические отношения, передает Reuters.

Министр иностранных дел Республики Кубы Бруно Родригес прибыл сегодня в Вашингтон, чтобы провести заседание в заново открытом кубинском посольстве в столице США, где подняли кубинский флаг. Отмечается, что также пройдет встреча американского госсекретаря Джона Керри и Бруно Родригеса в здании Государственного департамента США.

Американское посольства на Кубе также восстановлено, однако флаг США будет поднят только после как госсекретарь Керри совершит официальный визит на Остров Свободы в августе.

Восстановление дипотношений не снимает ни экономическую блокаду, ни ограничения на посещение Кубы американскими гражданами. Ослабление санкций ожидается в будущем.

Как сообщает Интерфакс со ссылкой на телерадиокомпанию Marti, США и Кубе еще долго предстоит решать проблему обоюдных исков граждан, чья собственность была «экспроприирована или утеряна на Кубе». Она «оценивается истцами в сумму 7-8 млрд долларов США». Чтобы устранить разногласия и возместить ущерб, отмечают в Marti, необходим двусторонний договор, заключить который будет весьма непросто ввиду разных позиций государств по многочисленным вопросам.

Дипотношения США и Кубы были разорваны в 1961 году, год спустя США ввели экономическое эмбарго. Америка продолжала вводить новые экономические санкции: так, например, ужесточала меры против организаций, ведущих торговлю с Кубой, а в 2003 г. бывший американский президент Джордж Буш объявил о введении дополнительных ограничений для туристов, путешествующих на островное государство в Карибском море. Однако в декабре прошлого года Барак Обама заявил о начале восстановления дипотношений между США и Кубой».

Москвичам предложили выбрать место для памятника князю Владимиру

Posted: 20 Jul 2015 06:01 AM PDT

Российское военно-историческое общество организовало онлайн-голосование, в котором москвичам предлагают выбрать место для установки памятника князю Владимиру. Проголосовать за одно из них можно на сайте организации.

Сообщается, что эксперты РВИО выбрали из десяти возможных вариантов три, за которые предлагают проголосовать жителям столицы: в Зарядье на набережной у Кремля, на Боровицкой площади и на Лубянке. По результатам голосования, на данный момент лидирует последний вариант. Голосование будет проходить с 20 июля по 20 августа.

В комиссии по монументальному искусству при Мосгордуме скептически отнеслись к инициативе РВИО, отметив, что ждут предложений инициаторов строительства монумента, а не итогов народного голосования.

«Я узнал о начавшемся голосовании, но мы все-таки ждем предложений от организаторов, а не от москвичей. Комиссия готова собраться в любой момент, как только к нам поступят эти предложения», — цитирует председателя комиссии Льва Лавренова ТАСС.

Ранее сообщалось, что комиссия по монументальному искусству исключило из повестки заседания вопрос о переносе памятника князю Владимиру, который изначально планировалось установить на Воробьевых горах.

В то же время советник мэра Москвы Владимир Ресин Ранее рассказал, что московские власти решили не устанавливать монумент в этом месте и предлагали перенести его в исторический центр города.

Напомним, изменить место установки памятника просили жители Гагаринского района Москвы и представители МГУ. Они ссылались на риск обрушения площадки и самого памятника, отметив, что памятник нанесет ущерб внешнему виду места и ансамбля зданий МГУ.

Инициатором установки 24-метрового памятника князю Владимиру весом 300 тонн выступило Российское военно-историческое общество. Автор монумента — художник Салават Щербаков. Монумент должен быть открыт 4 ноября.

Мария Гайдар уволилась из фонда «Социальный запрос»

Posted: 20 Jul 2015 05:49 AM PDT

Мария Гайдар сложила с себя полномочия директора фонда «Социальный запрос»,сообщает РБК со ссылкой на пресс-секретаря фонда Наталью Малышеву. По ее словам Гайдар написала заявление в минувший четверг.

«Мария написала заявление в четверг, сегодня мы обращаемся в Минюст по этому поводу», — цитирует РБК Малышеву.

При этом фонд все равно отказался от президентского гранта. Ранее уполномоченная по правам человека в России Элла Памфилова призывала лишить фонд гранта из-за назначения Марии Гайдар вице-губернатором Одесской области.

В пятницу, 17 июля, действующий губернатор Одесской области Михаил Саакашвилиназначил Марию Гайдар своим заместителем по социальным вопросам.

«Мемориал» готовит издание — Книгу памяти жертв катынского расстрела

Posted: 20 Jul 2015 05:02 AM PDT

Общество «Мемориал» запустило проект «Убиты в Катыни». Так называется книга памяти, которую планируется издать к 75-летию расстрела польских офицеров палачами из НКВД. Благодаря девятилетней работе «Польской программы», чьи исследователи изучают историю репрессированных, книга будет впервые издана на русском языке. В нее войдут поименные списки 4415 польских военнопленных, расстрелянных в 1940 году в Катынском лесу.

Как рассказала куратор проекта Александра Поливанова, в русской версии книги будет много фотографий и ранее не публиковавшихся сведений о погибших.

Книга памяти будет издана исключительно на народные средства. В настоящее время с помощью сайта Planeta.ru уже собрано более 363 000 рублей.

— Книгу нужно издать именно на общественные средства, — говорит Александра Поливанова. — Сегодня мы еще не до конца осознаем, что произошло 75 лет назад. В течение четырех десятилетий власть лгала, уверяя, что  польских военнопленных казнили немецкие оккупанты. В обществе много недоверия, а в школе детям не рассказывают о настоящих виновниках гибели поляков, хотя есть официальное заявление Госдумы по этому поводу.

Уже много лет общество «Мемориал» пытается добиться от Главной военной прокуратуры реабилитации жертв катынского расстрела. Но реабилитировать жертв политических репрессий можно лишь при наличии архивно-следственных дел, подтверждающих факт гибели каждого конкретного человека. Дела были уничтожены в 1959 году, но сохранилось множество косвенных источников. Эти документы не являются доказательством для прокуратуры.

— Мы издаем книгу, потому что это вещественная память о каждом казненном, — подчеркивает Александра Поливанова, — наша собственная реабилитация каждого погибшего поляка.

Для издания Книги памяти жертв Катыни в минимальном тираже необходимо собрать 800 000 рублей. До окончания акции осталось 37 дней. На сайте Planeta.ru (проекты).

Екатерина ЗАЙЦЕВА,
«Новая»

Слесарь признан виновным в разжигании розни

Posted: 20 Jul 2015 04:01 AM PDT

Крымский слесарь-сантехник Мустафа Ягъяев осужден Бахчисарайским районным судом Крыма на два года условно за разжигание межнациональной розни.

«Новая» писала об этом деле в конце мая. Напомним: поводом для иска стала ссора слесаря ЖЭКа села Железнодорожное с кассиром того же ЖЭКа. Кассир, как и весь ЖЭК, радовалась присоединению Крыма и даже повесила в бухгалтерии портрет Путина. Слесарь был крымским татарином, открыто выступал против объединения с Россией («Вон вокзал, вон Москва», — говорил он бухгалтерам) и однажды порвал приглашения на референдум. В июне прошлого года он пришел в бухгалтерию сдавать отчет, поссорился с кассиром и, по словам самого Ягъяева, назвал ее «конченой и тупой». При этом потерпевшая и две свидетельницы утверждают, что Ягъяев произнес фразу: «Крым мы вернем в Украину, будет война, мы вас будем резать и жечь, и русские в этой войне захлебнутся кровью, но жалко, что погибнут мои братья-мусульмане». Сам Ягъяев и на допросах, и в разговоре с «Новой» утверждает, что ничего подобного не говорил.

Кассир Татьяна Ктиторова (потерпевшая) обижалась пять месяцев, но ничего не забыла и не простила и подала заявление в Центр по противодействию экстремизму. Командированные в Крым из Петербурга сотрудники Центра «Э» не стали ограничиваться одной ссорой. Они без труда выяснили, что Ягъяев исполняет обязанности имама мечети соседнего села Тургеневка, изъяли у него несколько религиозных книг, протоколы заседаний крымско-татарского Меджлиса 1990-х годов (тогда Ягъяев был его членом), а также две фотографии Мустафы Джемилева (председателя крымско-татарского Меджлиса, въезд которому в Россию запрещен. — Е. Р.) и карту с надписью: «Крым не Россия, Крым Украина». Проверка Центра «Э» показала, что «Ягъяев исповедует нетрадиционный ислам по радикальному течению «ваххабизм», это же подтвердила потерпевшая (в разговоре с «Новой» выяснилось, правда, что потерпевшая не знает смысл термина «ваххабизм»).

16 июля прокурор просил для обвиняемого три года условно. Как пересказывает адвокат Ягъяева Эмиль Курбединов, «прокурор сказал, что тот может исправиться, даже не находясь в тюрьме, так как за все время следствия не совершал правонарушений и не пытался скрыться».

17 июля суд признал Ягъяева виновным и приговорил к двум годам лишения свободы условно. Согласно приговору суда, Ягъяеву в течение двух лет запрещено заниматься «деятельностью, связанной с передачей и распространением любой информации». Что это означает, ни адвокат, ни осужденный толком не понимают. Но, как говорит Курбединов, теперь Ягъяев в любом случае считается экстремистом: не сможет, к примеру, отправлять денежные переводы или быть официальным представителем какой-либо общины — даже собственной мечети.

Адвокат уверен, что дело крымского слесаря может стать прецедентом: «Боюсь, теперь для таких дел будет действовать формула «слова трех достаточны». Потерпевший и два свидетеля — и все, человек признается виновным за публичное разжигание розни».

Елена Рачева

Специальный корреспондент

Рубль на ветру

Posted: 20 Jul 2015 03:01 AM PDT

Уязвимость национальной валюты обусловлена рекордным оттоком частного капитала из России.

Какая может быть связь между курсом рубля и итогами греческого референдума по вопросу долговых отношений внутри еврозоны? Между прочностью нашей национальной валюты и разговорами шестерки международных посредников с Ираном? Между рублем и китайским фондовым рынком?

Казалось бы, никакой.

Однако стоило новому большому другу России — греческому премьеру Алексису Ципрасу поставить на грань срыва переговоры с европейскими коллегами, а финансовую систему своей страны — на грань краха; стоило переговорщикам по иранской ядерной проблеме, наоборот, приблизиться к успешному финалу, а ценным бумагам Поднебесной неожиданно обвалиться, — как вдруг и отечественный валютный рынок залихорадило. За каких-нибудь четыре рабочих дня доллар взобрался с 54 до 55 рублей, еще за пять дней — до 56, после чего, ненадолго побывав выше отметки 57 рублей, он слегка откатился обратно.

Откуда такая гиперчувствительность национальной валюты? Обычно для ее объяснения используется «нефтяная» аргументация. Она довольно убедительна: любые события, которые угрожают дестабилизацией экономике крупнейшего потребителя российских углеводородов —  Евросоюза; увеличением предложения «черного золота» на мировом рынке (например, достижение договоренностей о снятии санкций с Ирана); или подрывом экономического роста в глобальном масштабе (как китайские финансовые перипетии),  чреваты снижением котировок нефти и, следовательно, сокращением притока в страну нефтедолларов и ослаблением рубля.

Но не все так просто. Только что закончившееся первое полугодие принесло в целом неплохие для российской внешней торговли результаты. Положительное сальдо по счету текущих операций во многом благодаря сокращению импорта после прошлогодней девальвации выросло на 30% — до 48,1 млрд долларов. Такая «подушка безопасности» легко может позволить стране выдержать 10-процентное падение цены на нефть без особых последствий для котировок национальной валюты.

Может быть, валютный рынок боится гораздо более глубокого падения нефтяных цен? Действительно, полноформатное возвращение Ирана на углеводородные рынки или распечатывание американских нефтяных резервов может привести к возобновлению обвала котировок основного экспортного товара России, и тогда нашим внешнеторговым поступлениям, доходам бюджета и, следовательно, национальной валюте явно не поздоровится. Но, во-первых, пока это умозрительная перспектива, а во-вторых, не очень близкая: все-таки экономические процессы обычно довольно инерционны. Колебания нефтяных цен, даже самые существенные, оказывают воздействие на торговые статьи не сразу. Так, обвальное падение котировок в 2014 году сократило поступления средств от продажи нефти по сравнению с предыдущим годом на 20 миллиардов долларов. Вроде бы много, но эта величина как минимум в семь с половиной раз меньше, чем отток капитала из России по каналам частного сектора за тот же период.

Между тем если положение с бегством капитала и улучшается, то крайне медленно. За первый квартал 2015 года из страны утекло 32,5 млрд долларов, а за второй — еще 20 млрд. Казалось бы, явный прогресс, но аналогичные показатели прошлого года — 47,6 и 21,8 млрд долларов соответственно. И если в первом квартале еще можно было говорить о торможении оттока капитала, то во втором он практически вернулся в рекордный график 2014 года.

Итак, выясняется, что цена на нефть, при всей своей значимости для российской экономики, далеко не всесильна — куда весомее оказываются перемещения частных капиталов. Поскольку мы не сумели обеспечить внутри страны мало-мальски приемлемый инвестиционный климат, то отечественный частный бизнес сделал твердый выбор в пользу офшора, а основные международные потоки прямых и портфельных капиталовложений тем более хлынули мимо. Санкции закрыли доступ в Россию еще и для значительной части иностранных кредитных ресурсов. Таким образом, российский рынок в условиях либерализованного движения капиталов и отказа Центрального банка влиять на валютный курс остался полностью не защищенным и открытым всем ветрам — что с Запада, что с Востока. А игрокам только того и нужно: при малейшей возможности они с удовольствием начинают раскачивать национальную валюту.

И поэтому, какие бы события ни происходили завтра на международных рынках, нас с неизбежностью ждут новые валютные потрясения.

Олег Буклемишев

к.э.н., помощник министра финансов 1999—2000, помощник премьер-министра РФ 2000—2003 гг
Автор: на

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Подписаться на: Комментарии к сообщению (Atom)