Тема дня |
| Posted: 22 Jun 2013 08:10 AM PDT Оригинал взят у  irek_murtazin в Дело ВрублевскогоОбвиняемого в организации DDoS-атаки оставили в тюрьме
DDoS-атака была проведена еще в июле 2010 года. Следствие вело ФСБ. 26 июня 2011-го Врублевский был арестован и полгода провел в Лефортово, откуда его выпустили под подписку о невыезде. В апреле этого года уголовное дело было передано в Тушинский райсуд Москвы. В ходе судебного разбирательства обвинение потребовало арестовать обвиняемого, заявив, что Врублевский «оказывает давление на свидетелей». 5 июня суд удовлетворил ходатайство (подробности в «Новой» №61 от 7 июня 2013). В ходе рассмотрения апелляционной жалобы в Мосгорсуде защита настаивала, что ходатайство прокуратуры основано исключительно на показаниях свидетеля Никиты Евсеева, которого связывают дружеские отношения со следователем ФСБ Сергеем Дадинским (он расследовал дело о DDoS-атаке). Евсеев якобы присутствовал в качестве понятого во время следственных действий. И давлением прокуратура посчитала разговор Врублевского с Евсеевым по телефону во время которого обвиняемый попросил свидетеля приехать в суд и подтвердить, что он не подписывал никаких документов. Подделка подписи Евсеева уже подтверждается почерковедческой экспертизой и показаниями еще одной понятой, Анастасией Курочкиной, которая заявила в суде, что в следственных действиях она не участвовала и не подписывала никаких документов. Защита Врублевского выяснила, что следователь Дадинский – крестный отец сына Евсеева. Возможно, Евсеев заинтересован помочь другу-следователю избежать наказания за фальсификацию подписей понятых. Мосгорсуд проигнорировал все эти факты и оставил в силе решение Тушинского райсуда об аресте Павла Врублевского. |
| Posted: 22 Jun 2013 05:38 AM PDT Протесты вырастают из внешне малозначимых причин. И это не свойство современных революций Протесты вырастают из внешне малозначимых причин. И это не свойство современных революций. Хоть их 2.0 или 5.0 назови. «Твиттер» с «Фейсбуком», при всем уважении к их мобилизующей силе, здесь тоже не делают погоды. Май-1968 вырос из недопуска юношей в женское общежитие. Так и площадь Таксим с бразильским карнавалом вокруг цен на транспорт и цену чемпионата мира по футболу (в три раза превышающую расходы на ЧМ-2010 в Южной Африке) проросли из зерна совершенно определенного сорта. Но «вершки» этой истории одинаковые — недовольство государством. Где-то — его качеством. В иных странах — его идеологией. Бразилия — случай качества. Притом что в отличие от России, тоже члена БРИКС, страна развивалась вполне динамично. Не говоря уже о реакции высшей власти на происходящее: у нас — молчание, а затем бесконечные рассуждения о том, что площадь никого не представляет, да и говорить не с кем; в Бразилии — внимание к требованиям протестующих, попытка отрегулировать действия полиции, наконец, слова президента Дилмы Руссеф: «Средний класс хочет большего и имеет на это право». Что говорит о понимании сути происходящего. Чего не скажешь о Реджепе Эрдогане, при котором началась очевидная, по крайней мере, бытовая реисламизация Турции. Примерно того же уровня, что и православизация официозного свойства, начавшаяся у нас при затянувшемся правлении православных чекистов с их эклектичной изоляционистско-дирижистско-имперско-националистической идеологией.
То есть буквально: «Есть у революции начало, нет у революции конца». (К этому выводу через 46 лет после советских поэтов-песенников пришли и Эрик Шмидт из Google, и Джаред Коэн в книге «Новый цифровой век».) Она — как очистительный кризис. К ее требованиям, как и к эффектам, допустим, финансовой турбулентности правительства должны прислушиваться и присматриваться. Иначе общества, опередившие в своем развитии государства, рано или поздно сметут, не обязательно насильственным способом, надоевшие правительства. Как? Да хотя бы так, как в Иране — с помощью свободных и честных выборов. Или почти так, как в Венесуэле, где продвинутые слои стояли в миллиметре от победы и шанса на нормальное развитие. Разные есть способы. Только, как выяснилось, Россия — не Бразилия. И даже не Иран. Андрей Колесников |
| Posted: 22 Jun 2013 03:58 AM PDT Никто не знает, потому что президент об этом ничего не сказал. Промежуточные итоги Питерского экономического форума. Нечаянным символом Санкт-Петербургского экономического форума (СПЭФ) стала свалка, загоревшаяся прямо накануне в окрестностях Северной столицы. В самом деле, похоже на Россию: колоссальная куча, внутри которой, очевидно, что-то тлеет, но запаха предпочитают не замечать. Повестка первых дней вплоть до пятницы, отведенной на соло национального лидера, тоже отражала стилистику подспудного. Форум в кои-то веки оказался в фокусе внимания народных масс, но не в силу своего статуса, а потому что на его площадке сгруппировались люди, отвечающие за девальвацию. Девальвация, которую народная мудрость до сих пор учит не отделять от дефолта, была самой обсуждаемой темой недели. Ее интуитивно боятся даже те, у кого нет ни сбережений, ни долгов — ни в рублях, ни в долларах, ни в евро. Курс национальной валюты у нас падает с весны, но драматическую динамику это явление набрало после недавнего заявления министра финансов Силуанова о том, что его ведомство будет продавать рубли и покупать валюту для наполнения резервных фондов — и последовавшего комментария вице-премьера Шувалова: это, мол, ни в коем случае не девальвация и даже не ее предтеча, а просто техническое перераспределение функций между Минфином и ЦБ, которое обсуждалось еще в стародавние времена, а работать начнет ближе к осени. Если члены правительства надеялись уронить рубль, не расходуя при этом финансовые резервы, то им это удалось. Зачем это может быть нужно с практической точки зрения, объяснил сам г-н Силуанов. Подорванный милитаризацией, модернизацией и исполнением майских указов президента бюджет получит под пару сотен миллиардов рублей дополнительных доходов — только за счет курсовой разницы. Столь прагматический подход девальвировал уже развернувшуюся с неизбежностью дискуссию о том, поможет ли целенаправленное ослабление национальной валюты экономическому росту, или только зазря разгонит инфляцию. И на благо: правильный совет человеку, стоящему у порога обменного пункта с мешком наличных, тот же, что и потенциальному посетителю казино, — не ходи! Мелкотравчатость темы девальвации была подчеркнута и ее полным игнорированием в программном выступлении президента, ради которого, собственно, и затевался форум. А речь-то была программной в куда большей степени, чем, например, протокольное и вялое послание Федеральному. Тонкие ценители жанра наверняка с удивлением обнаружили, что президент как бы перепевает себя самого более чем десятилетней давности, когда он еще считался праволиберальной фигурой. Чего стоило одно только обращение «друзья» к публике, среди которой, очевидно, схоронились и геи, и иностранные агенты, и даже латентные белоленточники. И общий строй, и содержание речи как бы снова обещали удвоение ВВП. Но времена изменились безвозвратно. Важная примета сегодняшнего дня: поглощение политической системы правоохранительной — также не осталась без внимания президента. «Наш ключевой приоритет — это улучшение делового климата. На эту задачу должны работать все: от мэра маленького городка до федерального министра, от рядового участкового до руководителя правоохранительного органа» — это к тому, что при советах директоров государственных и частных компаний должны быть созданы первые отделы, а участковые, крышуя ларьки, должны помнить об экономическом росте? Это, впрочем, частность. Главная характеристика текущего момента, конечно, в практической реализации тезиса: «Государство — это если не он, то кто?» Раньше то, что говорил Путин, было действительно новостью, потому что озвучивалось впервые: и удвоение ВВП, и нацпроекты, и госкорпорации. А пятничная речь — это дайджест. Все ее ключевые моменты обсуждались давно. Это и экономическая амнистия, которую Путин весной предложил доработать, очевидно, с тем чтобы приватизировать красивую идею; и вложение части Фонда национального благосостояния в инфраструктурные проекты, и сами эти проект (Центральная кольцевая автодорога в Подмосковье, высокоскоростная железная дорога Москва — Казань и реконструкция Транссиба), и борьба с офшорами, и общественный контроль над госзакупками… В общем, президент не предложил обществу решительно ничего нового. Это не отрицает разумности самих предложений (кроме, очевидно, слияния Верховного суда с Высшим арбитражным). Но заставляет в очередной раз задуматься о том, что мешало человеку, их озвучивающему, реализовать все это раньше. Зачем нужно было на протяжении десяти лет уничтожать частный бизнес, если наша ключевая цель — улучшение инвестиционного климата? Если нам нужно реконструировать Транссиб, то зачем нужно было на протяжении нескольких лет концентрировать всю инвестпрограмму РЖД на Сочи? И почему именно сейчас было принято решение индексировать тарифы естественных монополий только на уровень инфляции, хотя давно очевидно, что они этот уровень и задают в большей степени, чем прочие факторы? Поэтому речь Путина, вполне системную, энергичную, умеренно-либеральную и прочувствованно государственническую, скоро забудут. Вернее, престанут отличать от более ранних на ту же тему. А форум запомнится дымным инцидентом и предчувствием очередной девальвации. Алексей Полухин Редактор отдела экономики |
| You are subscribed to email updates from Блог «Новой газеты» To stop receiving these emails, you may unsubscribe now. | Email delivery powered by Google |
| Google Inc., 20 West Kinzie, Chicago IL USA 60610 | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий