среда, 16 октября 2013 г.

Тема дня

Тема дня

Центр «Сова»

Posted: 16 Oct 2013 11:01 PM PDT

Из ежемесячного обзора проявлений ксенофобии и радикального национализма и противодействия им со стороны государства за сентябрь 2013 года

Фото PhotoXPress

<…> Всего с начала года от расистского насилия погибло 17 человек, и было ранено 115 человек, 2 получили серьезную угрозу убийством. Расистские нападения были зафиксированы в 28 регионах России.

Публичная активность ультраправых в сентябре была заметно выше летнего уровня. В Саратове состоялся народный сход, после которого около 20 человек прошли маршем, скандируя: «Россия для русских, Саратов для славян», «Один за всех и все за одного», «Зига-зага» — и вскидывали руки в нацистском приветствии. А после шествия несколько молодых людей устроили акцию «Белый трамвай».

Еще два народных схода состоялись в Санкт-Петербурге, в организации обоих принял участие Николай Бондарик. Первый сход прошел 1 сентября на улице Вёсельная (Васильевский остров). Националисты выступали против трудовых мигрантов, проживающих в общежитии на этой улице. Второй прошел 21 сентября у станции метро «Ломоносовская». Кроме того, 3 сентября в Перми прошел митинг «против этнопреступности», который был организован движением «Русская Пермь».

Еще одной публичной инициативой ультраправых стала сетевая акция «Русские против раздачи гражданства» 14 сентября. Различные мероприятия прошли в Москве, Санкт-Петербурге, Астрахани, Волгограде, Кирове, Красноярске, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Пензе, Хабаровске, Сыктывкаре, где лидер организации «Зырянский союз» Александр Карманов выразил восхищение поступком Брейвика и призвал к «белому террору».

Ультраправые продолжили активные антимигрантские рейды. В Москве 15 сентября «Русская зачистка — Москва» (Александр Амелин «Русское возрождение») провела рейд на рынке у метро «Теплый Стан». Группа Guestbusters (инициатива объединения «Русские») провела в тот же день рейд в городе Химки. «Светлая Русь» Игоря Мангушева 12 сентября также провела акцию. Несколько рейдов провело и движение «Щит Москвы».

В Санкт-Петербурге очередная «Русская зачистка» прошла 14 сентября от станции метро «Гражданский проспект» вдоль проспекта Просвещения в сторону станции метро.

А 16 сентября активисты «Русской зачистки» приняли участие в собрании, организованном петербургским УФМС. Руководитель УФМС города Елена Дунаева «пригласила «Русскую зачистку» участвовать в проверках», заявила о намерении включить в Общественный совет при УФМС представителей националистов и сообщила, что в районных отделах УФМС Петербурга и Ленобласти будут проводиться открытые встречи руководства с населением, в которых пригласила участвовать националистов. На совещании выступил и певец Александр Розенбаум, председатель Общественно-консультативного совета при УФМС: он предложил представителям движения «Русская зачистка» войти в состав совета.

27 сентября 2013 года активисты «Щита Москвы» ворвались с бейсбольными битами в общежитие трудовых мигрантов в районе Капотни, начали требовать документы у проживающих, выгонять на улицу тех, у кого с документами были проблемы. Если жильцы комнат не открывали двери, их вышибали. Наконец, на одном из этажей «проверяющие» встретили вооруженное сопротивление с применением травматического оружия, в других местах обитатели общежития угрожали в ответ ножами. Прибывшая полиция задержала около дюжины националистов и почти полсотни мигрантов. Уголовное дело пока не заведено».

Центр «Сова»

Плагиат огрызается

Posted: 16 Oct 2013 10:04 PM PDT

На требование тысячи российских ученых лишить плагиаторов из Госдумы научных званий и мандатов депутаты отреагировали обращением в прокуратуру

Депутаты Госдумы Анатолий Выборный («Единая Россия») и Игорь Лебедев (ЛДПР) попросили прокуратуру провести проверку «по вопросу размещения на сайте Общества научных работников (ОНР) открытого обращения российских ученых о плагиате со стороны девяти депутатов Государственной думы».

Обращение Общества научных работников было опубликовано 14 сентября, накануне принятия Госдумой закона о реформе РАН. Депутатам, замеченным в нарушении научной этики, предлагалось добровольно сложить с себя полномочия, министерству — лишить их степеней после проверки, а Думе — отозвать проект закона. Под обращением подписались 1150 российских ученых, в том числе четыре академика, 19 членов-корреспондентов, 383 доктора наук и 760 кандидатов.

Лебедев (есть в списке «неэтичных») и Выборный (вступился за коллег) назвали это обращение шантажом, оскорбились и пригрозили судом. И вот на днях петербургская прокуратура направила запрос директору Института проблем машиноведения РАН с просьбой отправить своего сотрудника — профессора Александра Фрадкова, который является сопредседателем ОНР, на «совещание для дачи письменной информации».

Помимо этой неизвестной законодательству формы общения с прокуратурой, Александр Фрадков нашел в запросе и другие необъяснимые странности. Например, на каком основании директор института, не имеющий никакого отношения к деятельности ОНР, может заставить профессора идти в прокуратуру? И какое отношение может иметь прокуратура к вопросу о «некорректных заимствованиях» и «нарушении научной этики»? Кстати, отмечает Фрадков, совсем не девять, а 25 депутатов, замеченных в плагиате, упомянуты в обращении. Почему же столь выборочно два депутата волнуются за судьбы коллег? Неужели и здесь — фракционная борьба?

Любопытно и то, что на «совещание» Фрадкова зовет отдел прокуратуры по надзору за исполнением законодательства в сфере экономики и охраны природы. Депутаты ведь не банковская проводка, и совсем даже не вымирающий вид животного мира.

По этим причинам в понедельник Фрадков вместе с другим сопредседателем ОНР,  Андреем Цатуряном, отправил генеральному прокурору Юрию Чайке письмо с просьбой признать запрос петербургской прокуратуры неправомерным.

Поддержку Фрадкову, в том числе юридическую, оказывает сообщество «Диссернет» (на основе экспертиз которого ОНР и готовило свое обращение), рассказал «Новой» один из его основателей Андрей Заякин.

«В связи с обращением Игоря Лебедева, — сообщил Заякин, — мы опубликуем дополнительные подробности о его диссертации, степень наглости заимствований в которой превосходит всякие ожидания. Он сам создал информационный повод, спасибо ему за этот сеанс саморазоблачения».

Никита Гирин
корреспондент

Красные туфельки Холокоста

Posted: 16 Oct 2013 12:03 PM PDT

Фильм молодого режиссера Константина Фама выдвинут на «Оскар» одновременно со «Сталинградом» Федора Бондарчука

О Константине Фаме, кроме узких профессионалов, еще недавно мало кто слышал. В мире большого кино он появился внезапно, ниоткуда: только что не было — и вот уже есть. В прошлом году стал брать один за другим призы европейских фестивалей, а в этом его «Туфельки» выдвинуты на «Оскар». Одновременно со «Сталинградом» Бондарчука.

Контраст между этими картинами поражает. Масштабная стрелялка с ультрасовременными спецэффектами и грустная 18-минутная сказка о Холокосте — без единой актерской реплики и без лиц. На экране всю дорогу только красные туфельки. Но почему-то это действует сильнее, чем любой высокобюджетный экшн. Оказывается, о войне можно рассказывать и так: просто, мудро, вполголоса.

Фам умеет рассказывать простые истории. Он сам по себе история, хоть и совсем не простая. Мать еврейка, отец вьетнамец — гремучий коктейль в крови. Один дед погиб во Вьетнаме. Другой пропал без вести во время войны. Бабка прошла оккупацию в Харькове. За всем этим огромная семейная драма. «Мама вспоминала, — рассказывает Фам, — как они искали в поле мерзлые клубни картошки, ели жмых и пухли от голода, как стучались в дома в деревнях, а их называли еврейскими выродками и выбрасывали на мороз в снег. Понятно, что война — общая трагедия, но для евреев она была еще и такой».

Он снимает кино всю жизнь. За плечами десятки работ, в основном детских — «Ералаш», короткометражки, сериалы. Рекламные ролики, продюсирование, куча нереализованных сценариев… Обычная судьба рядового профессионала. Ничто не предвещало такого успеха, который пришел к нему после «Туфелек». И это трудно объяснить одной только еврейской темой.

Что происходит на экране? Если вдуматься, ничего особенного. Девушка купила туфли своей мечты. Влюбилась, вышла замуж. Появились дети. Это самая обычная пара. Но очень счастливая. И вот все это счастье разбивается в осколки: началась война. Война на уничтожение таких, как они. Последние кадры: захлопываются газовые печи, снаружи мрачные очертания лагерных бараков и — гора обуви, носить которую теперь некому.

Кто-то пожмет плечами, кому-то станет скучно. Но таких оказывается немного. На просмотре «Туфелек» люди плачут.

— Лет восемь назад я приехал в Освенцим, — вспоминает режиссер. — И два часа у меня, взрослого мужика, была истерика. Когда видишь там детские ботиночки, ты не в состоянии осознать, как это могло случиться, как такое вообще может быть. У меня пятеро детей. Каждый год я езжу с ними в Освенцим. Я знаю, что там не самое позитивное место для ребенка, но это надо увидеть. Иначе что-то важное не поймешь, неправильно расставишь акценты.

Он и друзьям своим советует туда ездить. У Фама странные друзья. Один из них заехал в Освенцим во время свадебного путешествия по Европе. И вот он звонит в Москву. Говорит: стою у витрины магазина, вижу красные туфельки. Такие же, как в лагерной куче. Так появилась идея фильма. Через месяц Фам уже был в Польше и договаривался о съемках. Поехал в Майданек, бродил по краковскому гетто, сценарий дописывал в мотельчике, который стена к стене примыкал к Терезинскому концлагерю, а окнами выходил на концлагерный морг. Снимали в Праге, в Беларуси, в Париже. «Я специально сделал так, чтобы было непонятно, где происходит действие. Это общеевропейская история, а не история какой-то одной страны».

По той же причине в фильме нет лиц. Если поднять камеру на лицо — история сразу станет частной, личной. Это не артистический эксперимент и не артхаусный прием, это позиция режиссера. Средствами кинематографа он создал своего рода памятник неизвестному солдату. Вернее, неизвестной жертве войны.

Зрители это чувствуют. Естественная реакция после просмотра — минута молчания. Все встают.

— Когда я показал фильм немцам, люди департамента образования сказали, что это прекрасная возможность начать со школьниками диалог о Холокосте, надо разработать под «Туфельки» образовательную программу. Появилась идея сделать немецкую премьеру на Арене Луитпольда в Нюрнберге — том самом месте, откуда Гитлер в 1935 году провозгласил расовые законы. Для меня это важнее, чем выйти в широкий прокат, я именно такой судьбы желаю своему фильму.

В России к проекту Фама относятся более сдержанно. Это естественно, если вспомнить, что за последнее время на тему Холокоста в огромной стране вышло всего два фильма: документальный — «Холокост — клей для обоев?» Мумина Шакирова и художественный — «Туфельки».

— Мне кажется, боятся, — говорит Фам. — Эта тема не в очень красивом свете выставляет людей. Помните, как у Довлатова: а кто написал 4 миллиона доносов? Чтобы уничтожить несколько миллионов евреев, недостаточно гестапо. Это же кто-то делал… Здорово быть внуком героя, люди с жалостью относятся к семьям жертв, а каково быть потомком подонка? Когда я понял, что у палачей и доносчиков есть дети, внуки, что они живут со мной рядом, мне стало по-настоящему страшно. Я вырос в небольшом поселке в Украине. В детстве на это не очень обращаешь внимание, но потом понимаешь, что вот у тебя никого нет из бабушек-дедушек, а у многих ребят все живы, они почему-то агрессивные такие и ведут себя по-хозяйски. Ты начинаешь думать: а почему?

Дело не в антисемитизме, поверьте. Его нет. Просто в России, как мне кажется, очень не любят других, чужих вообще. Не важно, евреи это или кто-то еще: чурки, геи, диссиденты, интеллигенты. Все это — имперское, от стремления доминировать, казаться самим себе сильными. Но пока не понимаешь, в чем твоя слабость, в чем болезнь, ты не в состоянии излечиться. Абсурдно ходить с больной печенью и хвалиться, что можешь выпить сколько угодно. Лечиться надо, иначе плохо закончится.

Это поняли уже все: американцы, французы, англичане, немцы, да кто угодно. В Праге во время съемок у меня сломалась машина. Едем на эвакуаторе и разговорились с водителем. Я о себе, о фильме, а он о том, что его дедушка служил в вермахте и ему очень за это стыдно. Попрощались, он сказал, что если сломаюсь снова — приедет за мной в любой уголок Чехии. Вы знаете, было приятно. Хотя теоретически можно допустить, что его дедушка пытал моего. В США в одной сувенирной лавке познакомился с участником вьетнамской войны — смешной такой ветеран, абсолютно безумный. Та же история — извинения, сожаления, какие-то подарки начал мне дарить… Осознание ошибок — единственный путь. Все это накапливается и болит, болит…

— Между тем один за другим выходят фильмы не о жертвах, а победителях. О том, что мы сильные, хорошие. О том, что в конечном счете мы правы. Взять тот же «Сталинград». Он вам нравится?

— Я не принял «Сталинград» по другой причине. Я просто не поверил ему как зритель. Когда на экране слишком много крови, все становится ненастоящим, срабатывают защитные механизмы, притупляется восприятие. В какой-то момент тебе становится все равно. Это можно сказать про любую большую стрелялку. Ты перестаешь сопереживать каждой конкретной трагедии. Такие фильмы сложно принимать близко к сердцу, это абстракция. Мне довелось увидеть несколько больших трагедий — начало войны в Грузии в 1991-м, руины Грозного… И я не верю в героизм народа. В героизм человека — да. Но каждый воюет за свое. Об этом можно долго спорить, но я так считаю. Мы уже полгода работаем над сценарием фильма под рабочим названием «Исход». Это реальная история русского офицера — Николая Киселева, который бежит из плена, становится командиром партизанского отряда «Мститель» в Белоруссии, а затем выводит 270 евреев за линию фронта. Довел 218. 218 жизней! Я постараюсь снять это без выстрелов. Настрелялись уже на экране, хватит, нужно брать глубже.

Собираешь-собираешь все эти истории, и они такие страшные, что с этой болью жить невозможно. Приехала как-то израильская делегация в Белоруссию. Выходит к ним бабка на костылях, плачет. Говорит: «Простите меня, простите!» — «Да за что, бабушка?» А она рассказывает, что, когда евреев гнали ко рву, ее мать подошла к женщине, которая несла ребеночка, сняла с нее туфельки: «Тебе это все равно не надо уже». Вернулась и надела на меня. Я всю жизнь ногами мучаюсь, я не могу жить с этим. А бабке уже лет восемьдесят.

Есть другая история. Евреи зашли на хутор, зарезали последнюю корову и съели, голодные были, по лесам шатались. Хозяйка-старуха с горя пошла, настучала полицаям, полицаи убили евреев, заодно изнасиловали хозяйкину дочку и прибили хозяйку. Это ведь всех коснулось. У меня растут дети, не дай бог им когда-нибудь столкнуться с таким выбором. Но они должны хотя бы примерно понимать, что это было и чего стоило. Потому что если не задавать себе вопросов, то откуда возьмутся ответы? Мы живем достаточно спокойно и стабильно, а завтра может произойти вот такое. И если внутри добро и зло не разложены по полочкам, большая вероятность, что ты окажешься подлецом, или трусом, или зверем. Хотя и сам от себя и не ожидал. А потом уже поздно, обратного хода не будет. И как с этим жить?

Ян ШЕНКМАН

Кибер-мир

Posted: 16 Oct 2013 10:54 AM PDT

Владельцы интернет-счетчиков продают вашу историю банкам. Кто виноват и как с этим быть

После того как Эдвард Сноуден обнародовал документы, рассказывающие о массовой слежке американских властей за интернет-пользователями, эта тема стала одной из самых обсуждаемых в мире. Мы сейчас не будем касаться серьезных аспектов этой проблемы — таких, например, как анализ профилей пользователей в социальных сетях. Эти методы действительно могут дать многое, причем элементов шпионажа в традиционном смысле тут минимальное количество: клиенты социальных сетей сами выкладывают подробнейшую информацию о себе. Так на что обижаться? Но здесь хочется рассеять одно заблуждение — оно состоит в том, что анализ поисковых запросов или тематики посещаемых сайтов якобы может дать какую-то полезную информацию о вас.

В феврале текущего года владелец известного интернет-счетчика LiveInternet (Li.ru) Герман Клименко презентовал систему Fastscoring («быстрой оценки») профилей пользователей, адресованную банкам для оперативной оценки кредитоспособности клиентов. Клименко, вполне возможно, уже жалеет о своей инициативе — по косвенным и неподтвержденным сведениям, услугой воспользовался всего один банк. Зато в интернете быстро распространилось мнение, что от счетчика Li.ru и некоторых других нужно избавляться — как написал летом в своем «Фейсбуке» руководитель сайта Sports.ru Дмитрий Навоша, по причине того, что те «используют в своих коммерческих целях наши данные».

На счастье Клименко, не все разделяют мнение руководителя крупнейшего спортивного российского сайта — сервис LiveInternet пока еще одна из самых популярных метрик российского интернета. Интересны, однако, практические аспекты проблемы применения таких сервисов, как Fastscoring: во-первых, насколько это результативно? И, во-вторых, законно ли собирать, обрабатывать и предоставлять третьим лицам данные о поисковых предпочтениях пользователей?

Начнем со второго вопроса. На форуме инноваций для финансового сектора (FinNext 2013), где проводил свою презентацию Герман Клименко, самый первый вопрос из зала был именно о законности сервиса, и автор презентации ответить на него не смог, предложив в каждом частном случае обращаться к юристам. В реальности этот вопрос решается относительно просто, если обратиться к Конституции РФ, где в пункте 1 статьи 24 говорится, что «Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются». Все остальные законы РФ только расширяют это положение (по крайней мере, в отношении частных лиц и компаний, о государственных спецслужбах разговор особый и длинный).

В применении к сетевым реалиям это положение превращается в решение не всегда простого вопроса о том, насколько и в каких случаях свобода информации противоречит принципу приватности. В учебнике «Информационное право»1 написано, что «в случае противоречия между правом на свободу информации и на уважение личной жизни приоритет имеет право на уважение личной жизни». Очевидно, что сервисы, подобные Fastscoring, по самому своему назначению прямо привязывают данные о личной жизни к конкретному человеку, и потому насквозь незаконны. В этом отличие такого сервиса от обычных бюро кредитных историй (БКИ) — там всего лишь отображается история взаимоотношений физических лиц с банками, которой сами банки имеют полное право интересоваться (вопросы могут возникнуть, только если эту информацию станут выкладывать в открытый доступ).

Ситуация усугубляется тем, что собранные данные не есть простой анализ того, что человек сам о себе рассказывает, как в случаях изучения профилей социальных сетей, о которых упоминалось выше. Поисковые запросы и посещаемые сайты могут отражать те стороны частной жизни, которые человек, наоборот, хотел бы скрыть от окружающих. Клименко сам приводит в пример случай, как запросы на медицинские темы могут послужить основанием для отказа в кредите. Но ведь медицинские сведения, в отличие от многих других (как, например, сведений о покупках или географическом районе проживания), не допускают никаких разночтений при отнесении их к категории самых охраняемых персональных данных!

И вот тут можно плавно перейти к первому вопросу: а насколько вообще информативен сбор и статистический анализ поисковых запросов, произведенных с конкретного компьютера, и может ли он дать реальную картину личной жизни владельца? Применив это к самому себе, автор этих строк долго смеялся: среди моих запросов к «Яндексу» не раз встречался поиск информации об московских областных психиатрических больницах. Просто страшно подумать, что могут извлечь из этой информации банковские работники! В реальности психиатрия лично ко мне не имеет никакого отношения и связана с неприятностями у одного моего родственника, лично меня касающимися лишь косвенно.

Другой пример — после одного-единственного запроса о «мягкой кровле», сделанного через «Мегафон-Северо-Запад», «Яндекс» меня долго преследовал рекламой онлайновых магазинов строительных материалов и застройщиков в Ленинградской области. Банк наверняка бы сделал из этого насквозь ошибочный вывод о том, что я собираюсь строить себе коттедж, причем вблизи Санкт-Петербурга.

Можно привести еще много подобных примеров, ясно одно: попадет ли статистика поисковых запросов «в десятку» или промахнется с «точностью до наоборот» — есть дело случая. Статистика, напомним, есть наука, применимая лишь к большим массивам данных: на ее основе никаких достоверных единичных предсказаний сделать невозможно (поговорка «есть ложь, наглая ложь и статистика» — именно об этом). Запрос по поводу способов выращивания конопли может равно означать, что клиент — завзятый наркоман, или что у кого-то из знакомых возникли подобные проблемы, но, скорее всего, не будет означать вообще ничего: просто чистое любопытство в связи, например, с бурным обсуждением «закона о черных списках» в интернете. И было бы очень печально, если бы какие-то практические выводы делались на столь зыбких основаниях.

По счастью, судя по практическому отсутствию клиентов у сервиса Fastscoring, сами банки это прекрасно понимают. В блоге на сайте ThinkBank.ru, посвященном обсуждению инноваций в банковской сфере, появился комментарий некоего Александра Головина из ЯР-Банка, где он констатирует: «Во-первых, это не имеет никакого отношения к скорингу, то есть к системе балльной оценки кредитоспособности заемщика. Во-вторых, это просто массив бесполезной — даже скорее, вредной в практической работе — информации». Потому в этой области беспокоиться особо не о чем: поисковая информация пригодна разве что в относительно безобидной области таргетинга — персонализированной рекламы. Однако стоит еще раз напомнить, что рецепт безопасности вашей личной жизни находится в ваших собственных руках: просто поменьше болтайте о себе на весь мир.
Юрий Ревич
обозреватель «Новой»

1Бачило И.Л., Лопатин В.Н., Федоров М.А. Информационное право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

ВИДЕО

Кого кормят овощи

Posted: 16 Oct 2013 07:09 AM PDT

Сельскохозяйственная база в Бирюлеве: история, собственники, деньги

  «Овощебаза», которую пытались штурмовать жители Бирюлева, на самом деле представляет собой крупную хозяйственную единицу как с точки зрения занимаемой площади (35 гектаров), так и с точки зрения ее роли в экономике района и всей Москвы. Абсолютно уместным будет сравнение с Черкизовским рынком. Это крупнейшая в столице площадка, куда поставщики из разных регионов России, стран ближнего и дальнего зарубежья привозят крупнооптовые партии сельхозпродукции. Здесь она хранится, тут же покупается и отсюда развозится по мелкооптовым и розничным точкам. Мы изучили историю предприятия, структуру его собственников и финансово-хозяйственные показатели.

В 1992 году на базе имущественного комплекса Черемушкинского оптово-розничного плодоовощного объединения в результате приватизации было создано АОЗТ «Новые Черемушки», которое, по замыслу столичных чиновников, должно было «удовлетворить общественные потребности Черемушкинского района города Москвы в плодоовощной продукции, товарах и услугах». Надо отметить, что спустя год этот план будет значительно перевыполнен…

Согласно отчету об итогах выпуска акций «Новых Черемушек», первыми собственниками предприятия значились члены его трудового коллектива, несколько коммерческих товариществ, а также Инкомбанк.

В начале нулевых уже ЗАО «Новые Черемушки» стало безусловным лидером не только по предоставлению аренды коммерческих объектов (доля ЗАО на рынке сдачи специальных складских помещений в аренду составила 33%), но и по поставкам продуктов для нужд города. Согласно информационному меморандуму ЗАО, с 2000 года компания начала выстраивать вертикально интегрированный сельскохозяйственный холдинг, включающий в себя «Новые Черемушки» в качестве головного предприятия, а также ОАО «Предприятие «Емельяновка» и ОАО «Агрофирма «Сосновка» (крупнейшие областные сельхозпроизводители) и мелкооптовые рынки «Теплый стан» и «Ступинский».

По состоянию на 2005 год площадь земельных угодий, на которых два крупнейших хозяйства холдинга занимались животноводством, растениеводством и производством молочной продукции, достигла 14 тысяч га, а площадь земельных участков в Москве, где реализовывалась продукция группы, составила 38 га; бывшие совхозы «Емельяновка» и «Сосновка» производили около 15 тысяч тонн картофеля ежегодно, в целом годовой товарооборот составлял 35 тысяч тонн. Сообразно увеличению производства расширился и имущественный комплекс — компания могла позволить себе единовременное хранение 110 тысяч тонн продукции на территории Москвы. Как объяснить эти успехи?

Представители компании связывают положительную динамику исключительно с хорошей инвестиционной и производственной деятельностью предприятия.

Однако любопытно, что еще в 1995 году «Новые Черемушки» заключили так называемое Генеральное соглашение о сотрудничестве с департаментом потребительского рынка правительства Москвы, согласно которому на складах компании в осенне-зимний период поддерживался страховой запас овощей и фруктов, предназначенных для продажи малообеспеченным слоям населения. А в 2003 году распоряжением Юрия Лужкова компании был присвоен статус предприятия городского назначения, в рамках которого «Новые Черемушки» чуть ли не на исключительных правах стали снабжать продуктами питания около полутысячи городских организаций, в том числе детские дошкольные учреждения, школьно-базовые столовые, больницы, университеты, санатории и так далее. По данным самой компании по состоянию на 2008 год (последний, когда компания публиковала отчетность), департамент имущества Москвы владеет 12,6% акций в ЗАО «Новые Черемушки».

Согласно данным самой компании, акционерами ЗАО помимо столичного департамента имущества выступают Игорь Исаев (64%), Алиасхаб Гаджиев (29,4%) и Магомед Чурилов (0,8%). Все они являются представителями органов правления в ряде связанных компаний холдинга, в частности, в ОАО «Московский комбинат шампанских вин», ООО «Торгово-производственная фирма «Яблочко», ООО «Торгово-производственная фирма «АТТИС», ООО «Торгово-производственная фирма «Фортуна», ОАО «ОПК «Зеленоградский», ООО «КБ «РБА».

По данным бухгалтерской отчетности ЗАО «Новые Черемушки», за 2012 год выручка компании составила миллиард рублей, чистая прибыль — 490 млн рублей; стоимость имущественного комплекса превышает 430 млн рублей.

После событий в Западном Бирюлеве источники в МВД предсказывают волну проверок в холдинге. Овощная база уже закрыта — к ней нашлись вопросы у Роспотребнадзора.

Андрей Сухотин
корреспондент

Терпимость и жесткость

Posted: 16 Oct 2013 05:01 AM PDT

Почему мы не видим в Старой Европе погромов, когда местные бьют пришлых?

EPA
Брюссельцы демонстрируют образец терпимости

То, о чем мы говорим в связи с событиями в Бирюлеве, не укладывается в Европе в понятия «нелегальная иммиграция — гастарбайтеры». Здесь переплетение проблем, которые у нас часто путают, но с которыми России так или иначе придется столкнуться. Важно научиться их решать без крови…

Европа привыкла поддерживать мир, потому что уже давно ее большие города стали этнически и расово многоцветными. Убийства коренных европейцев некоренными не выделяются из криминальной статистики. В Бельгии на моей памяти был один громкий случай. 12 апреля 2006 года фламандский скаут Йо Ван Хольсбек был убит среди бела дня на Центральном вокзале Брюсселя. Его пытались ограбить, он оказал сопротивление и получил нож в живот. Свидетели и камеры наблюдения зафиксировали двух чернявых парней, которые убежали с добычей. О молодых людях «арабской внешности» сообщила пресса со ссылкой на утечку из полиции.

Что сделали граждане на следующий день? Пошли громить арабский рынок в Андерлехте или лавки на торговой улице в Моленбеке? Нет, вышли, как бы у нас сказали, на «несанкционированную» демонстрацию. Почти сто тысяч (в городе с населением в миллион). Они осудили убийство и напомнили властям, что надо лучше бороться с преступностью. Я был в той молчаливой толпе, путь которой по центральным улицам прокладывала полиция. В ней шли разные люди, в том числе арабы, китайцы и черные африканцы… Бельгийские крайне правые попытались использовать этот случай в политических целях и поднять народ против «черных». Но народ не поднялся.

Потом выяснилось, что бойскаута зарезали воскресные гастролеры из Польши. Цыгане. Королевская прокуратура извинилась перед арабской общиной за неосмотрительную утечку в прессу.

В Европе нет проблемы «мусульманской иммиграции». Есть несколько разных проблем, так или иначе связанных с иммиграцией. Это трудность вживания этнических сообществ, радикальный исламизм, нелегальная миграция, миграция «нахлебников» (воссоединение семей), распределение социального бюджета (пособий), «черный найм» (с зарплатой в конверте), преступность.

Массовый организованный ввоз рабочей силы — гастарбайтеров — это дело 60-х и 70-х, когда Европе, переживавшей промышленный бум, нужны были дешевые рабочие руки. Теперь это позади, угольные шахты закрыты, домны и мартены погасли, неквалифицированный труд востребован разве что на стройках, в общепите, розничной торговле и прислуге. Дети и внуки гастарбайтеров — это уже не иммигранты. Они — граждане Бельгии, Нидерландов, Франции, Германии…

В 2011 году Бельгия, страна с населением чуть более 10 миллионов, рассмотрела 30 с лишним тысяч досье нелегальных иммигрантов, просивших дать им вид на жительство (регистрацию). Положительное решение вынесено по 7 тысячам досье. Это 9,5 тысячи человек.

Если легализованные нелегалы, кроме больных и престарелых, уже по факту устроились и сами зарабатывают на жизнь, то беженцы — это нагрузка на налогоплательщиков.

«Черный найм» — отдельная тема. За зарплату в конверте, без социальных пакетов и страховки соглашаются на рабский труд по большей части бесправные мигранты без регистрации. Тут средство борьбы одно — проверки… И наказания для предпринимателей, которые нанимают «по-черному». Кусачие штрафы и реальные тюремные сроки. В 2012 году проведено 11 000 инспекций на бельгийских стройках, в общепите. У каждого третьего работника оказались проблемы с регистрацией и с налоговой.

Гражданам стран ЕС с переменным успехом удается передать свою обеспокоенность проблемой миграции через рутинный политический процесс. Они все больше голосуют за тех, кто предлагает ужесточить условия для мигрантов. В том числе и за праворадикальные партии, предлагающие простые решения.

Это показали выборы последних лет в Бельгии и Нидерландах. Политический мейнстрим — консерваторы, либералы, социалисты — корректирует свои программы под общий тренд. Законодательство в части иммиграции ужесточается. Но Европа от нее не отказывается. Без подпитки извне она не сможет поддержать уровень жизни стареющего населения.

Здесь принято считать, что цель — это качество жизни. Нет у этих странных людей идеалов державного величия, сакрального преклонения перед государством. Права человека, демократия — это часть качества жизни, ценность сама по себе. Вот Европа и платит за свой социальный успех. Сюда устремились не только жертвы произвола со всего мира, но и, по расхожему здесь выражению, «вся нищета планеты». В Брюсселе и столицах придумывают, как закрыть границы от нежелательных пришельцев. Но простых решений не видно.

Со всеми странами, откуда происходит нелегальная иммиграция, у ЕС действует строгий визовой режим. Он уменьшает проблему, но не решает ее. Нелегалы приезжают в ЕС с туристическими визами, а потом «растворяются в природе». Или высаживаются ночью на берег с полузатонувшего плавсредства. Какими бы чуждыми они ни казались, с ними здесь учатся вместе жить.

Миграция — это образ жизни человечества, хотим мы этого или нет. Трудовая миграция — это нормальное состояние современного мира, как и перемещение капиталов и производств.

Против природы не попрешь: нельзя развивать экономику силами стариков и еще достойно платить старикам за построенный ими почти совершенный мир. Да, Европа будет бело-черно-желтой с арабским оттенком. В ее истории это не первое и не последнее кровосмешение. Впрочем, как и в российской…

Александр Минеев
Соб. корр. в Брюсселе

Бирюлево для бирюлевских

Posted: 16 Oct 2013 02:39 AM PDT

Нет другого пути, кроме как делать мигрантов полноценным местным населением

Национальный вопрос в России не только не решается (его вообще нельзя полностью решить, а слова «окончательное решение», Endlosung, прочно ассоциируются с Гитлером и «еврейским вопросом» в нацистской Германии), но даже изначально неправильно задается. Беспорядки в Западном Бирюлеве, одном из полноценных мигрантских гетто столицы, помимо очевидных данностей — полиция не ловит преступников, мэр Москвы не контролирует обстановку в городе, заигрывание с темными силами оборачивается против самой власти, гопники страшнее хипстеров — показали, насколько ни власть, ни бунтовщики не знают страну, в которой живут.

Российская власть сама неправильно понимает (или делает вид), что такое «местное население» в России, и упорно внедряет это искаженное понимание в сознание масс. Девушка Егора Щербакова описала убийцу своего бойфренда как «приезжего с Кавказа». Если так, речь идет вообще не о мигранте. Ибо вопреки укоренившемуся в мозгах значительной части россиян представлению, чеченцы или выходцы из Дагестана — такие же граждане России, как и болельщики столичных футбольных клубов. Более того, Москва точно такой же их город, как и город родившихся здесь русских мальчиков и девочек. Полиция начала говорить, что подозреваемый — не гражданин России. Тогда он, возможно, нелегальный мигрант, если не просто приезжий, который развлекался в Москве. Торговал ли он шаурмой, как говорят одни, или «мог работать на местной овощной базе», как утверждают другие, — не принципиально. Запрет шаурмы в России по новому федеральному закону и поджог всех овощных баз столичного мегаполиса не отменят того факта, что в Москве и России живут и будут жить не только русские.

Если бы полиции удалось по горячим следам поймать убийцу Егора Щербакова, «народного схода» с погромом овощной базы и торгового центра, возможно, не случилось. Но проблема все равно остается. Эта проблема в том, что нелегально приехавшие на заработки в Россию таджики и узбеки, легально живущие в Москве чеченцы и дагестанцы, а также живущие здесь русские не воспринимают друг друга как местное население своей страны. Русские и кавказцы благодаря поощряемой государством ксенофобии и паразитизму кавказских элит на откупающемся от них федеральном центре становятся чужими друг другу в своей стране. Российская власть допустила вытеснение русских из Чечни и Дагестана, получив кавказофобию в Центральной России.

При этом, особенно если говорить о Бирюлеве, понятие «коренной москвич» там вообще размыто: исторически это место лимитчиков и мигрантов. К тому же совершенно очевидно, что миллионы мигрантов из России не уедут никогда. Их не удастся депортировать никакими способами. Даже Сталин депортировал целые народы внутри одной страны, а не в другие государства. Значит, нет другого пути, кроме как делать тех же нелегальных мигрантов полноценным местным населением, адаптировать их, не давать окраинам Москвы превращаться в национальные гетто, на поборах с которых кормятся местные власти и полиция.

Во всем цивилизованном мире главный принцип миграционной политики сейчас таков: тем, кто уже приехал, как можно легче давать гражданство и всячески помогать адаптироваться, при этом максимально затрудняя приезд новых мигрантов. В России все делают наоборот: шансов легализоваться у мигрантов практически нет, что лишь повышает возможности власти выкачивать с них деньги за нелегальное пребывание в стране. К тому же с легкой руки власти еще и кавказцы стали «мигрантами» для части русских в Москве, а русские — уже фактически иностранцы на Северном Кавказе.

Страшно не то, что шаурмой в Бирюлеве не торгуют люди с внешностью Добрыни Никитича, а на овощной базе не работают простые русские женщины. Страшно то, что под крики власти о возрождении квазиправославной квазиимперии у нас появляются пока десятки, но потом будут сотни и тысячи государств в государстве. Накануне выборов мэра Москвы власти решили поиграть в борьбу с мигрантами. Активно шмонали рынки, устроили лагерь для депортации вьетнамцев в Гольянове. Потом весь этот цирк свернули, но успели еще больше распалить ту часть жителей Московского региона, которая, как и сама российская власть, — видит причины своих бед в людях других национальностей и государств. Вместо того чтобы обеспечить равенство всех социальных и этнических групп перед законом, государство просто натравливает одних на других.

Лозунг «Россия для русских!», чьи от мертвого осла уши торчат из любых разговоров о «духовных скрепах», неизбежно трансформируется на местах в попытки добиться «Бирюлёва для бирюлёвских!». Но мигранты и кавказцы исчезнут из Москвы не раньше, чем сам город превратится в пустыню. Надо ли говорить, что и овощные базы в таком городе громить будет уже некому.

Семен Новопрудский
журналист

За межнациональные конфликты ответят главой

Posted: 16 Oct 2013 01:02 AM PDT

Госдума рассматривает законопроект о личной ответственности руководителей управ за спокойствие на своей территории

Фото: РИА Новости

Документ, проработанный в Комитете по делам национальностей, — набор поправок в действующие законы, определяющие сферу ответственности органов государственной власти.

Теперь главам муниципальных образований вменяются новые обязанности — «соблюдение, реализация и защита равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от расы, национальности, языка»; «сохранение и развитие этнокультурного многообразия народов»; «культурная адаптация и интеграция мигрантов». За несоблюдение — если оно «привело к грубым массовым нарушениям на территории муниципального образования равенства прав, свобод и законных интересов человека и гражданина независимо от расы, национальности, языка, отношения к религии и других обстоятельств, правопорядка (к массовым беспорядкам либо другим конфликтным и чрезвычайным ситуациям в сфере межнациональных (межэтнических) отношений)» — отставка.

Механизмы реализации этих обязанностей в законе не прописаны. Один из авторов, глава думского Комитета по делам национальностей Гаджимет Сафаралиев, считает, что ответственность будет стимулировать чиновников на местах общаться с жителями, вести учет мигрантов, помогать им адаптироваться. Избежать погромов, по его словам, можно было, если бы глава района заранее сообщил в правоохранительные органы о том, что обстановка неспокойная и готовится народный сход.

Обязать глав муниципальных образований заниматься межэтническими отношениями правильно. Но вот что получается. Во-первых, в экстренных случаях вроде Бирюлева (когда очевидно, что кто-то должен понести ответственность) ответственность номер один несет глава муниципалитета. Не полиция, которая растерялась и не смогла предотвратить погромы. Не Федеральная миграционная служба, задача которой — контролировать ситуацию с мигрантами.

Во-вторых, главу муниципалитета наказывают за несоблюдение прав граждан, только если это приводит к массовым нарушениям. То есть произошло что-то — виноват, нет — и слава богу.

Есть еще одна опасность, уже политического свойства: межнациональные отношения — вещь непростая, вспыхивают то там, то здесь регулярно. «Другие конфликтные и чрезвычайные ситуации», за которые можно уволить главу муниципалитета, — размытая формулировка. Так что это еще один способ законодательно сместить неугодного чиновника.

Гаджимет Сафаралиев на это возражает: несправедливое решение руководства можно оспорить в суде. А политолог Алексей Макаркин призывает не воспринимать законопроект слишком всерьез: про него будут вспоминать, лишь когда в очередной раз где-то что-то произойдет и нужно будет найти виноватого. Все остальное время чиновники будут отделываться отписками — сообщать о том, что все хорошо, ситуация под контролем, нелегальных мигрантов нет, а детей в школах учат толерантности.

Этот закон — не единственная инициатива после событий в Бирюлеве, рожденная в Думе. На воскресные погромы поспешили откликнуться депутаты всех фракций. Так, депутат-единоросс Михаил Старшинов, первый зампред Комитета по делам национальностей, предложил создать муниципальную полицию. Коммунист Владимир Соловьев считает, что лучший способ предотвратить преступления на национальной почве — отменить мораторий на смертную казнь, «чтобы подонки, которые собираются лишить человека жизни, знали, что их ждет то же самое». А депутат-эсер Олег Нилов внес законопроект, устанавливающий обязательную дактилоскопическую регистрацию (снятие отпечатков пальцев) для всех въезжающих и выезжающих из России в порядке, не требующем получения визы.

Глава эсеров в Думе, лидер фракции Сергей Миронов, предложил ввести визовый режим со странами, из которых приезжает больше всего нелегальных мигрантов. Кстати, эту инициативу поддерживает и оппозиция — на сайте РОИ (официальном портале для сбора общественных петиций) Алексей Навальный запустил сбор подписей за законопроект о введении визового режима со странами СНГ.

Национальный вопрос снова стал точкой, в которой сошлись и действующая власть, и парламентские партии, и несистемная оппозиция. И те, и другие, и третьи предлагают лечить общество и прививать ему толерантность ужесточением законодательства.

Мария Епифанова
Корреспондент

Статистика улицы

Posted: 15 Oct 2013 11:33 PM PDT

Криминальный репортер «Новой» изучил сводки только с места убийства Егора Щербакова

Востряковский проезд, где убили Егора Щербакова, с северной стороны упирается в ул. Подольских Курсантов, а с юга — в МКАД. Здесь расположены около трех десятков жилых домов, три школы и пять детских садов.

Согласно полицейским сводкам, больше всего на Востряковском проезде происходит пьяных драк, краж и грабежей. Далее следуют угоны автомобилей и изъятие наркотиков. Причем за последние три года среди молодежи резко подскочила смертность от передозировки.

За последние пять лет 60% преступлений совершили жители столичного региона, а также уроженцы Тульской, Липецкой и Орловской областей. Примерно 10% преступлений числятся за молдаванами, и только остальные 30%  приходятся на выходцев из Азербайджана, Таджикистана, Армении и Грузии.

В январе—марте 2008 года на Востряковском проезде было совершено несколько нападений на женщин: во всех случаях преступник нападал сзади, бил по голове и выхватывал сумки. Оперативники по привычке шерстили местные рынки, где полно выходцев с Кавказа. К счастью, одна из потерпевших,  Анна Щ., увидела по телевизору грабителя, задержанного за какую-то кражу. Им оказался сосед по дому — 21-летний Иван Антипцев.

В том же месяце задержали еще двух «востряковцев», отнимавших у школьников сотовые телефоны. И в этом случае фамилии грабителей были далеко не кавказские или азиатские, а Соколов (1979 г.р.) и Дамаровский (1989).

2009 год на Востряковском проезде начался с убийства 40-летнего уроженца Таджикистана Эмомали Рахмонкулова. Как выяснилось, дворника забили до смерти пьяные отморозки из 15-го дома — Седов и Котов (оба скрылись).

В следующем месяце у дома № 13 оперативники задержали жителя узбекского кишлака Райзовалени 23-летнего Ойбека Раимова, вырывавшего у прохожих сумки. А еще через неделю у соседнего дома между собой устроили поножовщину двое выходцев из Баку. Одного из них, по фамилии Гулеев, отправили в больницу. Что не поделили «мушкетеры», так и осталось тайной. А в июле на «Вострянке» у дома № 1 с многочисленными гематомами лица обнаружили тело 38-летней Кольцовой (убийство не раскрыто).

6 января 2010 года жильцов дома № 15 разбудили страшные женские крики. Прибывшие стражи порядка задержали в подъезде 56-летнего Хитрина, бегавшего с топором за своей дочерью. Как выяснилось, остатки папиной водки дочка вылила в унитаз, и глава семейства схватил топор. 14 февраля в этом же доме задержали безработного Миловидова, который в ссоре ударил ножом своего знакомого Илюхина.

Ко всему прочему, в районе произошли 4 угона автомобилей и 6 квартирных краж. Участились нападения на женщин, согласно показаниям потерпевших, в трех случаях напали «лица кавказской народности», а в двух — «славянской внешности».

В сентябре 2011 года бирюлевские оперативники задержали 18-летнего Сахила Курбанова, похитившего у ученика 8-го класса К. сотовый телефон. Причем грабитель избивал школьника ногами.

В 2012—2013 годах «герои» криминальных сводок на Востряковском проезде остались прежними: грабят, насилуют и хватаются за ножи в основном все те же «Ивановы-Петровы-Сидоровы». Больше стало квартирных краж и угонов автомобилей.

Сергей Канев
Криминальный репортер
Автор: на

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Подписаться на: Комментарии к сообщению (Atom)