Тема дня |
- О чем молчали рыбаки
- «Это не двойные стандарты»
- Минобороны заявило о гибели 62 сирийских военных от удара коалиции
- В «день тишины» Петрозаводск обклеили плакатами против «Яблока»
- «Ребята, да речь шла о преображении страны!»
- Холм ядовитых деревьев
- Чем ответит Россия на выводы Нидерландов о гибели рейса МН17
- «Денег не хватает даже на оклады»
- Вас не догонят. О сети i2p
- «Предатели русского мира хотят...»
- Slon рассказал о недвижимости полковника Захарченко на 700 млн рублей
- «У нас пожар. Я не могу выйти. Прости...»
| Posted: 18 Sep 2016 12:01 AM PDT Прошлые выходные Владимир Путин с Дмитрием Медведевым провели на Ильмене. Так уж получилось, что в тот же день в путешествие по Ильменю отправилась и я. Путина с Медведевым не видела, свежую уху не ела, но рассказать кое-что могу.  Фото: РИА Новости Я тоже гуляла по берегу Ильменя. Надо сказать, что дело это — на редкого любителя, потому что подходы к озеру завалены мусором, а в прибрежных селениях разруха. Рыбаки, которых я видела, ходят не на соймах, а на моторных лодках и катерах. Рыбы на Ильмене много, запах копченой рыбы искушает повсюду. Похоже, что для себя жители Приильменья коптят рыбу в собственных садах, а на продажу — прямо на трассе. И это, вероятно, единственный стабильный бизнес аборигенов. В то самое время, когда Путин с Медведевым ели на пеньках уху, я в деревне Коростынь встретила беременную женщину с фингалом под глазом, она волокла по трассе тележку с копченой рыбой. Рыбы в Ильмене вылавливают столько, что ею завалено не только Приильмененье, но и соседние районы. Жители Валдая и окрестных деревень, к примеру, честно говорят, что вся продаваемая у них якобы местная рыба на самом деле с Ильменя. Потому что на Ильмене ловить можно хоть сетями, хоть гранатой. А на Валдае массово ловить боятся: только удочка или подводное ружье. Потому что Валдай — одно из любимейших мест отдыха начальства. И там так много охраны, такие суровые инспекторы рыбнадзора, что браконьерствовать в Валдайском парке не только страшно, но и опасно. На Приильменье власть, видимо, бывает нечасто, поэтому расставлять сети не страшно.
После Ильменя мы отправились как раз на Валдай. Дорога на Демянск (вся дорога вдоль озера Велье) просто опасна. На некоторых участках не проходил даже грейдер, везде огромные ямы, местами из земли торчат куски советской бетонки. Я встретила путешественников, которые перед поездкой на Ильмень окропили у батюшки машину. На восточной стороне озера Велье (с юга и вплоть до Ивантеева) крейсерская скорость — 30 км/час. Идеальная для путешественников, чтобы глядеть по сторонам. Жаль только, что типичный пейзаж Новгородчины — заброшенные деревни, избы с выбитыми стеклами, покосившиеся заборы. И хотя стоит признать, что деревня за последние 10 лет существенно окрепла, начала отстраиваться и вообще облагородилась за счет городских экспатов, разрухи все равно много. Туристов в Новгородской области практически нет. На дорогах, в Новгороде, в Старой Руссе пусто. В инфоцентрах для туристов ни одного туриста я не встретила, хотя заходила в эти центры по несколько раз. Новгородский кремль почти пустой, Софийский собор пустой, никого, кроме служек и юродивых я в соборе за два дня вне церковной службы не видела. Если бы по Кремлю не ходили работники филармонии и учащиеся музыкального колледжа, там можно было бы гулять в одиночестве. Кафе и рестораны как на Софийской, так и на Торговой стороне пусты: в любой можно смело заходить с ребенком, коляской и собакой — точно никому не помешаешь. Старорусский курорт, окруженный пыльными приземистыми хрущевками и неопрятным частным сектором, больше похож на центр подготовки космонавтов: строгость охраны, тишина, покой, стерильная чистота и ни одного человека в пределах видимости. Если верить порталу Booking.com, в день заполняемость отелей в Новгороде на прошлых выходных была 38%, в Старой Руссе — 29%. По-моему, наша страна в своем патриотическом угаре стала для иностранцев попросту неприятной. Например, в новгородском хостеле две женщины из соседнего номера выругались на китаянку: «Я не знаю, как тебе еще объяснять! У нас Россия, говори по-русски». В Витославлицах музейные работницы, едва завидев автобус с туристами, закрывали экспозиционные залы «на технологический перерыв». Им лень возиться с туристами. Да и туристы традиционно китайские. Феи в кокошниках, сидевшие в музейных избах, при виде иностранцев крестились, шептали «Осссподи ты боже мой!» и жаловались, что «эти узкоглазые» все смотрят, обо всем расспрашивают, все фотографируют и при этом ни слова по-русски не говорят. Но китайцы не сдаются и, несмотря на наше хамство и ксенофобию, все равно путешествуют. Русские же никуда теперь не ездят. Местный турист пропал как класс. Все музейные работники, все служки в старейших новгородских храмах в голос горюют — пропал турист. Денег нет, люди перестали путешествовать. Анастасия Миронова, |
| Posted: 17 Sep 2016 11:01 PM PDT Американские медиа объяснили публике почему спортсмены принимали допинг законно, а виноваты только хакеры, мстившие за Россию.
Whataboutism или «ответочка»В Америке задают вопрос: кому это выгодно? И вспоминают о традиционном русском стиле отвечать на критику — во времена холодной войны в США этот стиль называли whataboutism. Незатейливый, но правильный перевод этого термина — «сам дурак». Времена имеют обыкновение не только меняться, но и возвращаться. Пропаганда снова в чести. Всемирное антидопинговое агентство, наказавшее российских спортсменов, отмечают американские СМИ, получило ответ от хакеров. Точнее — «ответочку». Утечки персональной медицинской информации о спортсменах, принимавших запрещенные препараты в терапевтических целях в виде исключения, начались с «разоблачения» американских спортсменок: теннисисток сестер Серены и Винус Уильямс, гимнастки Симоны Байлз, баскетболистки Елены Делле Донн. Начиная с 2010 года Серена Уильямс — четырехкратная олимпийская чемпионка, обладательница «Большого шлема» и «Золотого шлема» в одиночном и парном разрядах — принимала оксикодон, гидроморфон, преднизолон и метилпреднизолон с ведома Международной федерации тенниса. Сестра Винус — также четырехкратная олимпийская чемпионка и пятикратная победительница Уимблдона употребляла преднизон, преднизолон и триамцинолон. Эти препараты могут использоваться для лечения мышечных травм. Срок разрешения на лекарства строго регламентировался — от 4 дней до одного года. Симона Байлз принимала риталин — лекарство против синдрома дефицита внимания и гиперактивности (ADHD). Этот синдром обнаружен еще у двух американских спортсменов, побеждавших на Олимпийских играх: метательницы ядра Мишель Картер и 18-кратного олимпийского чемпиона, 25-кратного чемпиона мира пловца Майкла Фелпса. Если целью кибератаки хакерской группы Fancy Bear (другие названия — «Царская команда», APT28) было показать наличие в спорте «двойных стандартов», то эффект оказался прямо противоположным: в Америке публикация строго засекреченных личных медицинских данных вызвала волну симпатии к спортсменкам. Здесь нечего стыдиться19-летняя гимнастка, четырехкратная олимпийская чемпионка Рио-де-Жанейро Симона Байлз — любимица Америки. Теперь в глазах общественного мнения она еще и невинная жертва. «Я принимаю лекарства против ADHD с самого детства. Пожалуйста, знайте: я верю в чистоту спорта, всегда соблюдала правила и буду соблюдать их впредь, потому что честность абсолютно необходима в спорте и очень важна для меня лично», — написала Симона в своем твиттере. Нет худа без добра. «Разоблачение» Байлз послужило информационным поводом для крупнейших американских СМИ заговорить о синдроме дефицита внимания и гиперактивности. Людей, страдающих этим синдромом, отличает импульсивность, трудности с фокусированием внимания, необузданное поведение, в которых общество склонно видеть только невоспитанность, дурной характер и нежелание контролировать себя. Риталин — стимулятор мозга, применяемый гимнасткой, ежедневно употребляют 2 миллиона человек. «Это — не двойные стандарты: что можно американцам, нельзя русским, — пишет газета «Чикаго Трибьюн». — Байлз и другие американские спортсмены обратились за разрешением принимать препараты в медицинских целях и получили это разрешение от руководящих спортивных органов. Случай России абсолютно другой. Российские спортивные чиновники разработали сложные схемы, спортсмены глотали коктейль из стероидов и виски или вермута, и это в конечном счете покрыло позором их выступления в 28 летних и зимних олимпийских видах спорта». Здешние СМИ задают вопрос: в чем разница между Байлз и Шараповой, одинаково популярной в России и Америке? Ведь обе спортсменки принимали запрещенные препараты, ссылаясь на медицинскую необходимость. Ответ прост: у Симоны все бумаги в порядке, Мария нарушила правила. Каждый год список запрещенных препаратов ВАДА обновляется. В 2016-м их около 300, включая мельдоний.
Уголовное преступлениеТо, что сделали хакеры, опубликовав личные медицинские данные, в США является серьезным преступлением, за которое медиков немедленно лишают лицензии, а максимальное уголовное наказание — это штраф до $1,5 млн и 5 лет тюрьмы. «Я была разочарована, узнав, что мои личные медицинские данные попали в руки хакеров и опубликованы без моего согласия, — говорится в заявлении Винус Уильямс на сайте Всемирной теннисной ассоциации. — Я соблюдала установленные антидопинговые правила, когда запрашивала и получала разрешения на использование препаратов в терапевтических целях в порядке исключения. Для этого необходимо пройти строгую процедуру. Исключения рассматривались анонимной независимой группой врачей и одобрялись по законным медицинским причинам». Трэвис Тайгарт, глава Американского агентства по борьбе с допингом, назвал действия хакеров «трусливыми и презренными». Интернет-издание VOX обвинило их в расизме, отметив, что пострадали три наиболее известные афроамериканские спортсменки Америки. Издание напомнило о «шутке» главы теннисной федерации России Шамиля Тарпищева, назвавшего в телеинтервью Серену и Винус «братьями Уильямс», объяснив их успехи на корте тем, что они… мужчины. К чести теннисного наставника Бориса Ельцина, он принес извинения за крайне неудачное высказывание. Американские СМИ, увлеченные собственными выборами, не обратили внимания на слова официального представителя МИД РФ. Откликнувшись на публикацию хакеров, Мария Захарова написала в своем микроблоге о сестрах Уильямс: «Хотелось бы диагноз узнать. Может, окажется, что Тарпищев зря извинялся». Проблема действительно существуетКаждый раз, получая запрос на разрешение «в виде исключения», ВАДА должна разбираться, что за ним стоит: медицинская необходимость или желание улучшить спортивные результаты. Чтобы получить разрешение, которое хакеры из Fancy Bear назвали «лицензией на допинг», нужно согласие сначала национальных спортивных органов, потом — международных федераций отдельных видов спорта и, наконец, ВАДА и МОК. Байлз и сестры Уильямс прошли эту процедуру. Стюарт Миллер, глава Международной теннисной федерации, заявил, что в год поступает примерно 100 заявок. Врачебная комиссия рассматривает каждый медицинский случай «вслепую», не зная имен спортсменов. В конечном счете «добро» получают от 50 до 60% заявителей. Еще одна теннисистка из США Бетани Маттек-Сэндс, победительница в смешанном парном разряде в Рио, попавшая во «вторую волну» хакерских разоблачений, в свое время получила отказ ВАДА. В 2013 году она запросила разрешение на прием кортизола и препарата DHEA, ссылаясь на проблемы с надпочечной железой. Теннисная федерация разрешила ей этот препарат, но антидопинговое агентство сочло, что применение DHEA даст преимущество над другими спортсменками. Эндокринолог Алан Рогол, работающий с американским антидопинговым агентством, признал, что некоторые решения по запрещенным препаратам в терапевтических целях «не продуманы», однако в случае Маттек-Сэндс запрет был необходим. Атлеты, получившие отказ, имеют право обратиться с апелляцией в спортивный арбитраж, этим правом воспользовалась теннисистка из США. Маттек-Сэндс стала олимпийской чемпионкой. После нескольких безуспешных апелляций она получила разрешение на медицинское использование гидрокортизона. Но к ней возникли вопросы. Личность лечащего врача, выписывавшего спортсменке рецепты, привлекла внимание журналистов. Доктор Эрик Серрано — бывший культурист, хвастался тем, что «работал с тысячами атлетов, принимавшими стероиды». После скандалов, связанных с разоблачениями тяжелых заболеваний, полученных профессионалами в результате приема различных субстанций, стимулирующих спортивную форму, американский конгресс пытался ввести общие с WADA правила того, что считать допингом. Но законопроект «О чистом спорте» так и не стал законом, помешали влиятельные лоббисты. Проблема запрещенных препаратов касается и паралимпийцев. Как отмечает «Нью-Йорк таймс», спортсмен из Новой Зеландии многоборец Роберт Бергер просил разрешить ему применение метопролола — бета-блокатора для лечения болезни сердца. Он получил отказ — сначала WADA, затем апелляционного суда. Спортивные инстанции решили, что препарат даст ему слишком большое преимущество над остальными. Подробные и, может быть, скучные детали здесь важны, чтобы показать, как работает система предоставления «исключений». У спортсмена остается выбор — отказаться от запрещенной медицины или не участвовать в соревновании. С больной головы на нездоровуюЕсли части спортсменов разрешен допинг, не нужно ли им соревноваться только друг с другом? Девять вопросов «Новой газеты»Мир допинга узок и понятен лишь небольшому кругу специалистов. Даже тренеры и спортсмены здесь дилетанты. Опубликованные хакерами документы ясности, прямо скажем, не добавили. Наоборот, у нас появилась масса вопросов. 1. Как можно говорить о «строгой засекреченности» данных одних спортсменов и при этом яростно обсуждать химический состав весьма интимной жидкости вроде мочи других? 2. Как в спорт высших достижений (с его нечеловеческими нагрузками) попадают фактически больные люди? Причем порой, чем серьезнее диагноз у этих спортсменов, тем выше их достижения. 3. Кто эти «анонимные и независимые» врачи, дающие добро на участие в международных соревнованиях больных спортсменов, мимоходом позволяющие прием запрещенных препаратов, в том числе с наркотическим эффектом? Представьте, что вам скажут в вашем отделе кадров, когда вы принесете туда обычный больничный лист, подписанный «анонимным», но очень «независимым» доктором. 4. Верно ли то, что если в России легализуют прием амфетаминов (читай — выведут препараты, содержащие его) из разряда около- или просто наркотических «медикаментов», то подобными «веществами» по «справкам» можно будет кормить наших олимпийцев? 5. Сильно ли отличается процедура постановки диагноза, при котором спортсмен получает законное право употреблять наркотики, от процедуры покупки «справки» для «белого билета» в военкомате? 6. Как сильно меняется эффект от приема запрещенного вещества после того, как его прием будет «диагностически узаконен» врачами? Получает ли больной спортсмен в этом случае фармакологическое преимущество перед своими здоровыми соперниками? Есть большие подозрения, что да, несомненно, получает. 7. В итоге получается, что проблемы употребления допинга спортсменами в России нет. А есть недоработки в плане «законного» оформления этой процедуры. Достаточно лишь создать «анонимную и независимую» группу врачей, которая будет организовывать нужные диагнозы и оформлять «рецепты-абонементы» для приема запрещенных препаратов? 8. Насколько сильно наше «государственное» «допинговое лобби» (пока не доказанное, между прочим, но в наличии которого мы слабо сомневаемся) отличается от «лобби Конгресса», который абсолютно легитимно похоронил законопроект «О чистом спорте»? Не несет ли государство в последнем случае такую же ответственность, как и в первом? 9. Не стоит ли в этом случае организовывать еще одни промежуточные Игры: то есть помимо Олимпийских для обычных спортсменов и Паралимпийских для атлетов с ограниченными возможностями сделать третьи, ну, скажем, Препаратные — для больных граждан, которые получили «законное право» допинговаться, а следовательно, их возможности ограничены исключительно эффектами от приема запрещенных средств? Александр Панов |
| Минобороны заявило о гибели 62 сирийских военных от удара коалиции Posted: 17 Sep 2016 10:01 PM PDT Самолеты международной коалиции во главе с США нанесли четыре удара по войскам Сирии, в результате погибли 62 военнослужащих, около 100 человек ранены. Об этом сообщил официальный представитель Минобороны России генерал-майор Игорь Конашенков, передает РИА Новости. По его словам, операция проходила с 17:00 по 17:50 по московскому времени в районе аэродрома сирийского города Дейр-эз-Зор. «Самолеты коалиции вошли в воздушное пространство Сирийской Арабской Республики со стороны иракской границы», — рассказал Конашенков. Он добавил, что в районе аэродрома идут ожесточенные бои с террористами. «Если данный воздушный удар вызван ошибочными координатами цели, то это прямое следствие упрямого нежелания американской стороны координировать с Россией свои действия против террористических группировок на территории Сирии», — сказал Конашенков. Сразу после удара члены «Исламского государства» (организация признана террористической и запрещена в России) перешли в наступление, добавил он. С 27 февраля в Сирии действует режим прекращения огня. Он не распространяется на запрещенные в России и других странах организации «Исламское государство» , «Джебхат ан-Нусра» (нынешнее название «Джебхат Фатах аш-Шам») и другие формирования, признанные Советом Безопасности ООН террористическими. |
| В «день тишины» Петрозаводск обклеили плакатами против «Яблока» Posted: 17 Sep 2016 09:28 AM PDT Сегодня, в «день тишины», неизвестные обклеили Петрозаводск плакатами с фотографиями плачущих детей, изображения сопровождаются надписями «Выбираешь “Яблоко” — вспомни о детях Донбасса» и «Собираешься голосовать за “Яблоко” — вспомни о Донбассе». Об этом «Новой газете» рассказали в предвыборном штабе партии.
По словам кандидата в депутаты Госдумы Натальи Дьячковой, плакатов огромное множество, ими буквально увешан весь город. «Они практически на всех остановках, заборах и зданиях. Мы с утра ездим с одного конца города в другой, снимаем. Прохожие и люди на остановках помогают нам, все возмущены случившимся. И ведь никто не подумал, как и кто их будет снимать после выборов. Все плакаты мы сами физически убрать не сможем», — рассказала она.
Кандидат отметила, что плакаты появились недавно, судя по всему, их повесили ночью и продолжают вешать до сих пор. «Я прямо сейчас отрываю плакат — клей по руке течет. Люди говорят, что видели подростков, которые их клеили. Спросили, зачем они это делают, а те ответили: “Нам заплатили, нам пофиг”»,— добавила Дьячкова.
Напомним, ранее в Петрозаводске полиция задержала восемь человек за то, что они раздавали газету в поддержку экс-мэра города Галины Ширшиной и кандидата в Госдуму от партии «Яблоко» Натальи Киселене. Сами газеты сотрудники правоохранительных органов изъяли. Как утверждают в полиции, газеты запрещены к распространению. В карельском отделении партии уверены, что никаких нарушений в газетах нет. Выборы в Госдуму пройдут 18 сентября. 17 сентября объявлено «днем тишины», когда агитация за кандидатов запрещена. Юлия РепринцеваВИДЕО |
| «Ребята, да речь шла о преображении страны!» Posted: 17 Sep 2016 05:02 AM PDT Историк Михаил Давыдов — о модернизации Витте–Столыпина и ее советских эксплуататорах, о сокрушительных цифрах, о рецептах сегодняшних реформ.
Освоение Магнитки? Запланировано Госсоветом Российской империи в 1915-м. Ирригация Средней Азии? Начата в 1901-м, в 1912-м там работали экскаваторы. Нищета народа? В 1913-м доход казны от акциза на спиртное достиг 952 млн руб. Программа модернизации военного флота стоила 430 млн руб. Равнодушие империи к бедным? В рамках лишь одной кампании правительством закуплены 70 тысяч лошадей для крестьян. Ужасы столыпинского переселения в Сибирь? В 1906 году детям переселенцев выданы на станциях 76 635 порций «молока с полуфунтом белого хлеба». Горячих обедов для переселенцев отпущено под двести тыщ… Еще об ужасах переселения: в 1901 г. в Томскую губернию ввезена 71 тыс. пудов с/х машин. А в 1913-м — 2 млн 930 тыс. пудов с/х машин: Сибирь стала рынком сельхозтехники мирового значения. Еще о нищете 1910-х: в 1906–1913 гг. кредитные кооперативы выдали крестьянам 2,5 млрд рублей ссуд (шесть программ модернизации флота?). В 1913 году 30% семей в империи имели сберкнижки. Цифры вырваны из 1000-страничной монографии историка Михаила Давыдова «Двадцать лет до Великой войны. Российская модернизация Витте–Столыпина», вышедшей в издательстве «Алетейя». Массивы данных и жестко структурированная мысль рисуют новую картину чуть не самого успешного, чуть не самого забытого-оболганного двадцатилетия России. 18 сентября — 105 лет со дня смерти П.А. Столыпина. — Задача книги — показать масштаб реформ Витте и Столыпина? Показать, что реформы в России не обречены на неудачу? — Для начала было необходимо показать, что штампы традиционной негативистской историографии несостоятельны. Они не выдерживают верификации как статистикой, так и нарративными источниками. И не выдерживает проверки главный «миф»: причиной революции 1917 года было бедственное положение народа. Своего рода священные коровы негативистской историографии, ее любимые до сих пор обороты: «малоземелье», «голодный экспорт», «непосильные платежи», «разорение крестьянства» — при обращении к источникам оказываются фикцией или, в лучшем случае, капитальным упрощением. То есть оказывается, что содержание «священных коров», условно говоря, убыточный вид животноводства. Крайне важной я считаю поднятую в книге проблему семантической инфляции используемой терминологии, что почти сто лет прямо влияет на делаемые историками и обществом в целом выводы и ведет к серьезнейшим деформациям наших представлений о прошлом (я писал уже об этом в «Новой газете» — 14 декабря 2012 г.). Коротко напомню. Совершенно очевидно, что жители Российской империи в конце XIX — начале XX века в понятия «голод», «нужда», «непосильные платежи», «насилие», «произвол» и т.п., которые для негативистской историографии являются ключевыми при описании дореволюционной России, вкладывали, мягко говоря, не совсем тот смысл, который вкладываем мы сейчас. Особенно показателен в этом плане термин «голод». Его нельзя применять в XXI веке и к смертному голоду коллективизации и блокады — и к ситуации 1891—1892 гг. Да, современники — среди них Лев Толстой и Короленко — писали о голоде. Однако Толстой, чтобы точнее описать ситуации с неурожаями в 1890-х гг., прибегал к уточнению: «Если разуметь под словом «голод» такое недоедание, вследствие которого непосредственно за недоеданием людей постигают болезни и смерть, как это, судя по описаниям, было недавно в Индии, то такого голода не было ни в 1891 году, нет и в нынешнем» (1897 г.). До революции 1917 года он служил для обозначения любого крупного неурожая хлебов в нескольких губерниях (в том числе и считающегося смертным голода в 1891—1892 гг., совпавшего с эпидемией холеры, которая и унесла основную часть жертв), при котором автоматически начинал действовать «Продовольственный устав» и жители пострадавших районов получали от государства продовольственную помощь («царский паек»). За 1891—1908 гг. она составила порядка полумиллиарда рублей. Правительство фактически принимало на себя ответственность за стихийные бедствия, поскольку Александр III и Николай II регулярно списывали с крестьян подавляющую часть продовольственных долгов. После 1917—1922 гг. эта система на глазах одного поколения радикально изменилась, неизмеримо ужесточившись. Перечисленные термины получили новое и куда более страшное наполнение. Так, «голод» стал обозначать смертный голод с людоедством. Для громадного большинства жителей нашей страны самая первая ассоциация с этим словом — голод блокадного Ленинграда, а затем — голод 1921—1922 гг. (5,5 млн жертв), 1932—1933 гг. (6—8 млн погибших), голод 1946—1947 гг. (1,5 млн умерших). Хотя до 1917 года источники описывают принципиально иную ситуацию — неурожаи, сопровождавшиеся продовольственной помощью правительства, но советскими и постсоветскими историками эти недороды – иногда по недопониманию, но чаще преднамеренно — трактуются (и соответственно их читателями воспринимаются!) уже в меру этого нового знания, полученного в советскую эпоху, то есть именно как реальный смертный голод с людоедством. Это приводит к элементарному непониманию того, что происходило в нашей стране всего лишь 100 с лишним лет назад. Неисторики, как правило, и вовсе не подозревают о существовании в дореволюционной России системы государственной продовольственной помощи. Если не осмыслить данный феномен всерьез, если не ввести жесткую поправку на «семантическую инфляцию», то можно оставить мысль о том, что мы имеем сколько-нибудь адекватное представление об истории России после 1861 года. Сказанное относится и к другим перечисленным терминам негативного спектра. Народные бедствия?! Они были так невыносимы, что за предвоенное 20-летие 1894—1913 гг. Россия выручила от продажи всех хлебных грузов 10,4 млрд руб., а питейный доход казны за те же годы составил 11,8 млрд руб., т.е. на 13,5% больше. Среднегодовая цена хлебного экспорта составила соответственно 518,1 млн руб., а питейного дохода — 588,3 млн руб. В 1913-м «питейный доход» Российской империи достиг 952 млн руб. — что было всего на 1,5% меньше совокупного бюджета трех министерств — военного, морского и народного просвещения. А «Большая флотская программа», которая к 1930 году должна была обеспечить полную модернизацию военного флота, стоила 430 млн руб. О мифе «голодного экспорта» хлеба, которого просто не могло быть в стране с рыночной экономикой (у правительства Империи, в отличие от Совнаркома, не было монополии внешней торговли и возможности выкачивать хлеб из деревни), о правительственной продовольственной помощи в России в неурожайные годы я более подробно писал в предыдущих своих работах. В этой книге, в частности, я постарался показать, как в «голодные» годы создавалась и нагнеталась в прессе атмосфера Бедствия — в громадной степени за счет элементарных фальсификаций и, как говорят сейчас, фейков. Совершенно новой является тема крестьянских платежей и недоимок. В традиционной негативистской историографии одним из решающих аргументов в сюжете «бедственное положение народа» считался рост недоимок, дескать, крестьяне живут так плохо, что не в состоянии платить выкупные платежи (это львиная доля их обязательств). Оказывается: порядка 95% недоимок падали на те же 16 губерний с наиболее сильным общинным режимом землевладения. Поуездный анализ статистики крестьянского землевладения и податной статистики в этих губерниях показал, что размеры задолженности не зависели от величины землеобеспечения (нередко самые многоземельные уезды являются главными должниками — и наоборот), а определялись другими факторами, прежде всего несовершенством созданной в 1861 году системы крестьянского самоуправления, частью которой стало податное дело, основанное на круговой поруке. Неплатежи стали своего рода формой самозащиты крестьян от несправедливой податной системы и не являются доказательством снижения жизненного уровня подавляющего большинства крестьян. Тем более что весьма видное место среди должников занимали зажиточные хозяева, в том числе и представители крестьянской администрации, с которых «мир» и спрашивать боялся… В этой книжке немало данных о том, как подданные не доверяли власти. Размеры урожаев занижались волостными правлениями из «податных опасений», поэтому официальная урожайная статистика МВД дает уменьшенные сборы. Во время проведения 1-й Всероссийской переписи населения в 1897 году по тем же причинам люди нередко боялись говорить о том, чем они на самом деле занимаются, что приносит им доход, сколько получают. Опасались, например, что за пользование сельхозтехникой с прокатных станций во время аграрной реформы Столыпина будет введена новая подать. Другими словами, от власти люди ничего хорошего не ждали, и преодолевалось это чувство с трудом. Но — преодолевалось. Постепенно начали верить. Но и власть по-прежнему не доверяла подданным, отсюда масса средневековых по духу стеснений чего угодно, включая бизнес, немыслимых в развитых странах в конце XIX — начале XX века. — Еще одна твоя тема — промышленный подъем эпохи С.Ю. Витте. Ты много пишешь о мучительном недоверии государства и общества 1860—1870-х к промышленности, к приходу иностранного капитала. Из-за чего, в частности, к русско-турецкой войне 1877—1878 гг. страна пришла без современного флота, с 20% винтовок нового образца. — Это так. Индустрия — нелюбимая падчерица. Легкая промышленность набрала ход еще до 1861 года, а современную — некрепостническую — тяжелую промышленность создать своими силами не удавалось. Не было компетентных людей, не было опыта. Между тем уровень промышленного развития в огромной степени зависел от степени свободы предпринимательской деятельности. А Россия и после С.Ю. Витте не стала страной с настоящей свободой предпринимательства. Один из моих любимых фрагментов в книге — о том, что Донецко-Криворожский бассейн был создан простым соединением на карте двух точек, отстоящих друг от друга на 440 верст. Соединением железной дорогой Юзовки и Кривого Рога. Угля и качественной железной руды. Со знаменитым мостом через Днепр в Екатеринославе. …Там есть глава «Два героя российской индустриализации». Джон Юз и Александр Поль. Александр Николаевич Поль открыл железную руду Криворожья в 1866-м. И немедленно отправил образцы и в Европу специалистам, и в Петербург, в Горный департамент. Он добивался финансирования разработки, не хотел, чтобы туда пришли иностранцы, пытался воздействовать на общественное мнение России монографией немецкого горного инженера Штриппельмана… На это бесполезно ушли полтора десятилетия… На родине его считали чуть ли не за городского сумасшедшего. И в конечном счете оценили его идеи во Франции в 1880 году, где моментально было создано «Криворожское анонимное общество минеральных железных руд» («Societe anonyme des minerals de fer de Krivoi-Rog») с уставным капиталом в размере 5 млн франков. За сутки было выпущено 10 тыс. акций стоимостью 500 франков каждая. Поль был не только крупнейшим акционером, но и одним из директоров общества Поль начал просить правительство еще в 1873 году, чтобы эти 400 с лишним верст «железки» построили. Построили дорогу только в 1884-м. Джон Юз на свой металлургический завод в Юзовку, из коего вырос город Донецк, возил первые три года руду на волах через Днепр. Вся система проволочек, нерешительности, бюрократической рутины, недальновидности и бюрократии, и бизнеса проявилась здесь. А когда дорогу все-таки сделали, — надеюсь, я сумел в общих чертах показать цепную реакцию последствий. Уже в 1885- 1887 году строится Александровский завод в Екатеринославле (будущий завод имени Петровского). В 1889 году строится завод в Каменке — она же Днепродзержинск. А потом до конца 1890-х гг. – еще 13 гигантов металлургии. И потом как посыпалось, посыпалось, посыпалось… Вокруг больших металлургических заводов в рост пошли малые и средние: металлообработка, машиностроение, огнеупорный кирпич, черепица, стекло, лес для крепежа из Белоруссии, строительство, инфраструктура городов и заводских поселков, сельское хозяйство — тысячи людей надо было кормить. Об угле и не говорю. В бывшее Дикое Поле в 1880-х переместился динамический центр развития Российской империи! А если бы построили железную дорогу раньше — глядишь, промышленный подъем начался бы не в 1890-х гг., и многое было бы иначе. |
| Posted: 17 Sep 2016 04:01 AM PDT Если ты человек, то это про тебя. Девятилетний мальчишка впервые едет на машине! Его семилетний брат еще слишком мал, чтобы оценить масштаб счастья. Кроме того, он находится под большим влиянием старшего, поэтому просто копирует его радость, вторит ему. А мать этих счастливых мальчишек умирает от ужаса. Но они этого не видят, они слишком увлечены. Ее всю колотит, она пытается дрожащими руками держать своих мальчишек, хотя бы касаться их — вот, одного ухватила за плечико. Но он не чувствует, его трясет от восторга, да и дорога неровная.
Наконец, машина въезжает через ворота на школьный двор. Вокруг люди с оружием. Но мальчику еще не страшно, он еще под впечатлением от поездки на машине, он еще не понимает того, что видит. А видит высокий забор, обмотанный колючей проволокой. Видит, что одежда у вооруженных людей одинаковая — черная, и у каждого из них — шарф в красно-белую клетку. Потом их с мамой и братом куда-то ведут, и мальчик разглядывает их кожаные сандалии — тоже одинаковые. Их заводят в какое-то помещение, люди в черном что-то говорят маме, она отвечает. Вдруг один из них ударяет ее. Еще. И еще. Она падает. Прижимает руки к окровавленному лицу. От страшного плача своего младшего брата мальчик приходит в чувство. Это чувство — ужас. Его начинает трясти. Он рыдает. Мальчика зовут Чан Пал. Сейчас ему 46 лет. Он стоит напротив меня. Смотрит прямо на меня — мне в глаза. Но наши взгляды не могут встретиться: я для него в расфокусе. Это тяжелый взгляд, я такой раньше нигде не встречала. Мы с ним на «Холме ядовитых деревьев». Так переводится «Туол Сленг». Сначала так называлась школа, потом секретная пыточная тюрьма, теперь Музей геноцида. Четыре трехэтажных здания, окруженных забором, служили людям совсем для разного, а название было одно. «Холм ядовитых деревьев». Пномпень. Камбоджа. — Я думаю, что пока тебе здесь не особо нравится: люди неулыбчивые, много попрошаек, пыли, мусора, все в заборах, решетках и колючей проволоке, сумку надо все время крепко держать на груди или на животе… — Мы с подругой Рэйчел, англичанкой, которая много лет живет здесь и преподает английский в университете, сидели за пластиковым столиком прямо на улице, у стен буддийского монастыря и ели суп-лапшу. Я не возражала ей. Это было еще до музея. Вечером, после первого дня, проведенного в Туол Сленге, я опять встретилась с ней у стен монастыря. — Теперь тебе не кажется, что они мало улыбаются, правда? Теперь кажется, что, наоборот, — улыбаются много… — Рэйчел всматривается в меня. Я не возражаю ей. Чан Пал ведет меня в корпус С, на третий этаж, заводит в пустой школьный класс, то есть в камеру, где провел с мамой последнюю ночь, показывает место на шахматном полу: — Мама лежит здесь, а я и брат Чанли здесь. У нее платок. Мы спим. Она делает так, — он нагибается к полу и показывает, как она обмахивает спящих детей платком, отгоняя комаров. — Всю ночь так делает. Мы спим. Она не спит. — Чан Пал все стоит, нагнувшись, и машет воображаемым платком. Затем показывает пальцем на следы от металлических скоб в полу: — У мамы ноги закованы, а у нас, детей, нет. Чан Пал рассказывает свою историю в настоящем времени — может быть, специально, а может, просто не знает прошедшего в английском. От этого легче представить, как все было. Но от этого и тяжелее. Рано утром детей у матери забирают, отводят их на кухню, где готовили еду (вареный рис) для всех заключенных. Рядом с кухней — огромная гора грязной одежды, которая чуть позже их спасет. ЧеловекуXXI века ведь не надо объяснять, что эта гора означает? Мальчик видит, как мимо, по дорожке между зданиями В и С, ведут заключенных. У них связанные за спиной руки. Позже мальчик услышит жуткие крики. Наступает день. Младший брат подходит к старшему, говорит, что голоден, говорит, что хочет к маме, и начинает плакать. Сам Чан Пал не плачет, молчит. Он стоит на том самом месте, где стояла его мама, когда он увидел ее в последний раз, — в той самой камере на третьем этаже, у окна. — Вот мама стоит здесь, а я там, внизу, где кухня. Она держится вот так, — Чан Пал сжимает руками железные прутья оконной решетки. — Мама смотрит на меня, а я смотрю на нее. И я вижу, что она плачет, — Чан Пал отрывает одну руку от окна и проводит пальцем сверху вниз по обеим щекам — показывает, как текут мамины слезы. — А я не плачу. А потом кто-то сзади отрывает ее от решетки, и она исчезает. И все. Больше ее не вижу. Никогда. Чан Пал продолжает стоять, держась за прутья и глядя вниз. Я молчу.
Вот такая камбоджийская Лубянка, одна из 150 пыточных тюрем Камбоджи времен Пол Пота. Сюда доставляли арестованных, здесь их пытали, выбивали нужные показания — чаще всего, что «шпион» (ЦРУ, КГБ или Вьетнам — на выбор), плюс обязательный список «сообщников», отсюда отправляли в Чоенг Эк — ближайшее и самое знаменитое из 300 камбоджийских «полей смерти». К мурашкам в музее привыкаешь — они тут вообще не проходят, несмотря на тропическую жару. Музей хорош. Просто большая тюрьма нараспашку — ходишь из одной камеры в другую. Просто стены. Просто железные койки. Просто цепи. Школьный пол в шахматную клеточку. Ходишь. Молча смотришь. А потом замираешь и не можешь сделать шаг, потому что до тебя доходит, что ты стоишь… именно на том полу, именно на том самом месте, где лежит тот растерзанный человек с черно-белой фотографии на стене. Сильное впечатление. Хорошо, что в этом музее разрешают выйти за ворота, отдышаться немного, а затем вернуться. Три дня подряд я хожу в музей. — Зачем ты так подробно интересуешься этим? — мой новый приятель Джим проживает в Камбодже свою американскую пенсию. Его излюбленное место — кафешка прямо напротив тюрьмы. Но тюрьма здесь ни при чем — он говорит, что ему нравится, как здесь готовят. А я выхожу на минутку из тюрьмы, чтобы выпить здесь кофе, а потом вернуться обратно. — Я русская, — отвечаю. — А, ну да, ГУЛАГ… — припоминает Джим, — тут вся страна была как один ГУЛАГ. Один большой трудовой лагерь. Образованный — не жилец. Носишь очки — не жилец. Знаешь иностранный язык — не жилец. Доктор, учитель, юрист, инженер — не жилец. Нет мозолей на руках… Горожанин… Верующий… Это не гипербола. Это настоящие критерии отбора, родом из 70-х. Хотя им и их было мало: отец Чан Пала, например, работал простым плотником. «Убивая тебя, мы ничего не теряем. Сохранив тебе жизнь, мы ничего не приобретем», — говорили они. Каждый день в маленький одноэтажный домик на дворе музея приходит один из выживших во время режима красных кхмеров, чтобы рассказать свою историю. Сегодня перед посетителями сидит мужчина лет 50. Ему было всего 5 лет, когда его семью выгнали из города и заставили выращивать рис, но он помнит все в деталях. Он рассказывает, как однажды мимо них провели колонну людей из 160 человек, сказали, что ведут их на новое поселение, но больше их никто не видел. А через несколько дней объявили: все должны явиться к конторе — будут раздавать одежду. — Отец обрадовался: у него была одна рубашка и одни штаны, и они были уже так залатаны, что все время расходились. И он пришел. И получил несколько рубашек и несколько брюк, дома примерил, все подошло. Отец был счастлив: хорошая одежда, городская. И вдруг заметил пятнышко крови. Пошел к другим, спросил: «Ничего не заметили?» Они тоже заметили. Поняли, что это одежда с убитых. Отец не смог ее носить. Но если б они узнали — убили бы. Поэтому он каждый день стирал ее и вывешивал на улице, а носил только свою старую рубаху… Красные кхмеры покидали Холм ядовитых деревьев в страшной спешке — вьетнамские войска вошли в город внезапно. Прежде чем бежать, они успели убить 14 последних узников (их черно-белые фото и висят теперь в тех самых камерах, где нашли их тела). Но не всех успели убить. Ворвавшись в Туол Сленг, вьетнамцы обнаружили 11 живых: семерых взрослых и четверых детей. Это днем. А в то утро детей на кухне было еще пятеро, девятилетний Чан Пал самый старший. Когда отовсюду стали слышны взрывы и среди тюремщиков начался переполох, он затащил всех малышей в гору одежды, и они затаились. Но долго они бы там не продержались: — Жарко и запах — невозможный. А самый маленький — он умер. Я смотрю: муравьи идут вот сюда, сюда и сюда, — Чан Пал показывает на нос, рот и уши, — и я понимаю, что он уже мертвый. А потом тишина. Я вылезаю из кучи. Бегаю везде, кричу: «Мама! Мама!», но никого нет. Захожу в здание А, открываю одну комнату, там лежит человек, он только что умер, то есть его только что убили, и его кровь везде — на полу, на стенах. И вдруг заходят двое солдат, но они не в черной одежде — в другой. Чан Пал держит в руках знаменитую фотографию, на которой солдаты несут четверых голых малышей. Оказывается, от детей так плохо пахло, что солдаты сначала раздели их догола, а только после этого взяли на руки. — Это я, — он показывает на девятилетнего мальчика, а потом смотрит на меня, но как всегда не наводит резкость. — Та еще историческая ирония: от красных кхмеров Камбоджу освободили красные вьетнамцы! Это все равно что если бы вас от Сталина освободил Гитлер, — делая саркастичное лицо, говорит мне Джим. У меня опять передышка — пью кофе в кафе напротив. — Это же американцы виноваты во всем, — продолжает американец Джим. — И вы тоже, кстати, причастны. Это была холодная война. Американцы, китайцы и русские воевали между собой другими народами. Камбоджийцы здесь ни при чем. — Да, но соски у женщин плоскогубцами вырывали во время пыток здесь, в этой тюрьме, не американцы. И головы младенцев разбивали ударом о дерево не русские, — возражаю я. Джим молчит. Джима мучает чувство ответственности. — У них уже все наладилось. Весь этот террор и все, что было потом, уже в прошлом. Все хорошо! Посмотри на водителей тук-туков — они же улыбаются! — заговаривает сам себя Джим, делая вид, что говорит это мне. — Мне жалко, что я так плохо говорю по-английски, — извиняется Чан Пал. Образования он не получил. Работал на экскаваторе, потом из-за травмы не смог больше работать — пришел сюда, в музей, устроился уборщиком. — Не страшно? — Один раз было страшно: зашел убирать камеры, а тут ветер, и дверь — бах! Я так испугался! Теперь захожу в камеру, сначала говорю: «Здравствуйте» направо, «здравствуйте» налево, а потом убираю — так не страшно. — Не тяжело? — Нет, наоборот. Раньше не мог об этом говорить — сразу слезы. А теперь говорю, каждый день рассказываю, и мне каждый день легче. Вот как гвозди вынимаю из сердца… — и, не уверенный в своем английском, он нащупывает рукой шляпки гвоздей в дощатой стене камеры и показывает мне, как выдирает их пальцами из своей души. — А брат мой не смог сюда ходить. Один раз пришел и сказал: «Больше никогда не приду». Вечером я опять встречаюсь с подругой в центре города у стен монастыря. — Ой, я сегодня совершила непростительную ошибку, — Рэйчел даже не притронулась к лапше, так взволнованна. — Прихожу в класс и бодро говорю: сегодняшняя тема — «В гостях у моей бабушки». Ну стандартная тема, до этого сто раз я ее задавала в Японии, лексика там хорошая. А тут… Оказалось, у большинства студентов бабушек нет. Тут до меня дошло, какую я допустила бестактность. Я рассказываю Рэйчел, как Чан Пал гордится своими дочками, особенно тем, что они учат английский. А сама думаю: если бы сегодня она была в классе у Рэйчел, то тоже бы сказала, что у нее нет бабушки. — О, кстати, мой брат Чанли работает на русской машине, «КамАЗ» называется! — Чан Пал поворачивает ко мне свое лицо, но мы опять не встречаемся глазами. Он доволен, что нащупал связь между нами. Он не знает, что в моей комнате на стене висит детский рисунок с датой в правом нижнем углу — 1933г. Мальчику, моему родственнику, который это нарисовал, тогда было 11 лет, а в 15 он погиб в пересыльном лагере. Рисунок — это все, что от него осталось. Ну еще осталась я — осколок большой загубленной семьи.
Однажды в маршрутке, проезжая мимо памятника Ленину, я тихо сказала подружке, сидящей рядом: «Сколько он еще у нас простоит?» Тут ко мне повернулась одна бабушка и тоже тихо так говорит: «Жаль, что вас тогда недострелили всех». Недострелили. Недожгли. Недорубили. Так и живем бок о бок — те, в чье сердце стучится пепел, с теми, кто орудовал мотыгами на краю рва. Вот история, услышанная мною на Холме ядовитых деревьев. Парнишка по имени Юк выжил, потому что сумел сбежать из страны, его мать и сестра погибли. Через несколько лет, когда он возвращался, он был одержим лишь одним — мстить. «Я был уверен, что мама хотела, чтобы я отомстил за нее и за сестру. Я вернулся. Это было невыносимо: в каждой женщине на улице я видел свою маму, в каждой девушке — сестру. И со мной что-то произошло: я понял, что мама хотела только одного — чтобы я жил». Этот человек нашел исцеление от жажды мести — он основал фонд помощи жертвам геноцида. Памятники Пол Поту давно уже не стоят на улицах и площадях Камбоджи. Но я видела сразу четыре бюста Брата №1 — в железной клетке на шахматном школьном полу рядом с торчащими из него скобами, к которым пристегивали ножные кандалы узников. А его портреты висят в зале музея, посвященном палачам. Но Чан Пал привел меня к другому портрету. Товарищ Дуч, бывший начальник этой секретной тюрьмы, камбоджийский Берия. Чан Пал был свидетелем на процессе. Да, над палачами. — Он говорит: «Детей в наших тюрьмах не было». Потом выхожу я… — Чан Пал опять долго молчит и смотрит на Дуча. — А потом он просит прощения перед всеми. И мне становится легче. Меня часто спрашивают: «Ты веришь, что он от чистого сердца?» Я верю. Мне легче. — Обидно, что такая замечательная страна, получается, известна на весь мир именно террором, — говорит мне мой русский друг Родион, в гости к которому я и приехала, — он работает в Пномпене. — Нет, ты не прав. Ангкор-Ват никто не отменял, кхмерские танцы тоже, — защищаюсь я. — И самых дешевых в мире детей для педофилов, — опять этот сарказм. — Ну это как раз следствие террора, — оправдываюсь я. — Выживали, продавая детей за 100 баксов. — Но это уже в прошлом. — Так и Музей геноцида именно для того, чтобы террор тоже остался в прошлом. Уговорила Родиона пойти вечером в Национальный музей на кхмерские танцы, чтобы показать ему, что Камбоджа — в другом. Но в самом начале представления зрителям сообщили, что во время террора были убиты почти все танцоры и вообще артисты, поэтому искусство кхмерских танцев пришлось восстанавливать почти с нуля, и на это ушли годы. После трех дней, проведенных в музее, я еду на «поле смерти» Чоенг Эк, это всего в 15 километрах от Пномпеня. Мемориал устроен так, что ты последовательно проходишь последний путь тех, кого привозили сюда на смерть. Вот здесь выгружали из грузовиков, здесь раздевали, там — рвы… Высокий забор, чтобы скрыть от глаз, громкая музыка из репродуктора, чтобы заглушить звуки убийства. Забор глухой, музыка жизнерадостная. Все знакомо человеку XXI века. Вот они, нехитрые сельские орудия труда, которыми проламывали черепа — все они выставлены в музейной витрине. А вот дерево, то самое дерево, у «детского» рва… Вернувшись, говорю своему другу: — Это как Бутово или Левашово. — А что в Левашово? — питерец Родион среагировал на знакомое географическое название. — Ну, похожий мемориал. — А почему я об этом ничего не знаю?! — Родион в шоке. — Наверное, потому, что у нас нет такого музея. Сначала я думала о камбоджийцах как о самых близких наших родственниках по планете. Братья по автотеррору, по уничтожению самих себя. У камбоджийцев за время режима красных кхмеров, который длился-то всего три с половиной года, погиб каждый четвертый. У нас — мы и сосчитать до сих пор не можем. Теперь я думаю иначе. Мой любимый писатель Ромен Гари, пожалуй, лучше всех это сформулировал: «Или ты человек, или не человек. Но если ты все-таки человек, то ты — это не только ты, а все люди, живущие на Земле». Камбоджийцы — это мы. Пол Пот — человек, и принадлежит всему человечеству, то есть каждому из нас. Впрочем, как и наши отечественные изуверы — не только наш стыд и ужас, а общечеловеческий. Екатерина Гликман |
| Чем ответит Россия на выводы Нидерландов о гибели рейса МН17 Posted: 14 Sep 2016 12:01 PM PDT Публикуем текст, который может быть положен в основу российской реакции на выводы Нидерландов об обстоятельствах гибели рейса МН17.
28 сентября прокуратура Нидерландов опубликует вторую часть доклада о результатах расследования гибели малайзийского Боинга-777 (рейс МН17) в небе над восточной Украиной. Судя по имеющейся предварительной информации, в нем будут содержаться более развернутые (нежели в первой части, которая была опубликована в октябре прошлого года) ответы на вопросы о типе оружия, из которого 17 июля 2014 года был сбит самолет, в результате чего погибло все 298 человек, находившихся на борту, а так же — о том, откуда был произведен залп и кто это сделал. Впрочем, скорее всего, конкретные фамилии не будут названы и в этот раз. В распоряжении «Новой» оказался текст, который с большой долей вероятности может лечь в основу официальной реакции России на результаты расследования голландской прокуратуры. Насколько нам известно, он был подготовлен на основе экспертных заключений специалистов «Корпорации — «Алмаз-Антей», которая, в том числе, проектирует ракеты класса «земля-воздух» и представители которой в прошлом году выступали фронтменами российской стороны в полемике с западными экспертами. Напомним, подобный же документ, который мы опубликовали в мае 2015 года, стал поводом для выступления на страницах «Новой» представителей экспертного сообщества и журналистского расследования наших корреспондентов обстоятельств крушения «Боинга». Мы решили опубликовать и этот — новый — текст, преследуя ту же цель — вызвать содержательную дискуссию. Поскольку журналисты «Новой» не являются, как и большинство наших читателей, специалистами в баллистике, ракето- и самолетостроении, мы не можем как-либо комментировать выводы профессионалов, задействованных в расследовании катастрофы как с российской или голландской, так и любой иной стороны. Поэтому мы обращаемся к представителям экспертного сообщества с предложением: изучить аргументы российских инженеров и озвучить собственные выводы после того, как достоянием гласности станут данные голландской прокуратуры, а «Новая газета», со своей стороны, предоставит слово представителям группы Bellingcat, результаты исследования которой подвергаются сомнению в данной публикации, и голландским специалистам, проводившим расследование. * * *«Так в чем противоречия «Алмаз — Антея»?В последнее время в СМИ встречается множество различных материалов, критикующих позицию «Концерна «Алмаз — Антей» по поводу расследования обстоятельств крушения малазийского пассажирского самолета Boeing 777 Многие зачастую вообще задаются вопросом: а зачем «Алмаз — Антей» начал проводить свое расследование обстоятельств этого авиационного происшествия? Дело в том, что еще в самом начале 2015 года эксперты международной комиссии пригласили специалистов Концерна к сотрудничеству. И в феврале 2015 года представители «Алмаз — Антея» впервые прибыли в Нидерланды и ознакомились с частью материалов, находящихся в распоряжении технической комиссии. По просьбе голландских экспертов были подготовлены и переданы необходимые данные и разъяснения, касающиеся технических особенностей зенитного ракетного комплекса «Бук». Работа была организована и проводилась на условиях определенной конфиденциальности. Публично заявить о своей позиции в связи с расследованием резонансной катастрофы малазийского Boeing 777 Концерну пришлось только в связи с подачей иска в Евросуд в мае 2015 года. Именно тогда со стороны некоторых представителей СМИ и начались нападки на позицию Концерна. Больше других в этом преуспели эксперты группы Bellingcat. В своем, претендующем на истину в последней инстанции, итоговом отчете, Bellingcat посвятил Концерну целых два раздела: «Версия «Алмаз — Антея» и «Ложные заявления о месте запуска ракеты». Критика и обвинения начинаются прямо с самых первых строк. Так и заявлено: «Алмаз — Антей» — российская государственная оборонная компания, разработчик и производитель ракеты «Бук», сбившей МН17. Эта компания провела две противоречащие друг другу презентации, связанные с гибелью МН17. В презентациях фигурируют разные типы ракет, причем в обоих случаях их применение «убедительно доказано». Кроме того, Давайте попробуем разобраться с претензиями Bellingcat последовательно. В том числе и с «кавычками»...» Читать весь доклад в PDF |
| «Денег не хватает даже на оклады» Posted: 14 Sep 2016 10:01 AM PDT Ученые РАН начали «протестную неделю».
В нескольких городах страны сотрудники центров и институтов академии проводят акции против сокращения расходов на науку. В понедельник 12 сентября состоялись митинги сотрудников Пущинского и Черноголовского научных центров. 14 сентября чрезвычайные собрания профсоюзных организаций и объединений молодых ученых пройдут в Томске, Казани и Владивостоке. На четверг свои акции запланировали Нижний Новгород и Москва. Профсоюз работников РАН объявил эту неделю «протестной» и выдвинул ряд требований: «Не секвестрировать в 2016 году расходы на науку. Обеспечить финансирование фундаментальных научных исследований в 2017 году на уровне не ниже 0,22% ВВП. Выполнить указ президента России о доведении доли внутренних затрат на исследования и разработки до 1,77% в ВВП». По словам председателя московской региональной организации профсоюза работников РАН Владимира Юркина, бюджет российской науки сокращается третий год подряд. «В относительно благополучном 2014-м ФАНО было выделено 92 млрд рублей, в 2015-м — около 80 млрд, в 2016-м произошло снижение еще на 10%, — поясняет Юркин. — Денег в научных организациях сегодня не хватает даже на оклады. Институты оказались в сложной ситуации, они вынуждены направлять средства из фондов заработной платы на решение других проблем — разбираются с налогами, коммуналкой, эксплуатационными расходами. Ухудшается инфраструктура центров, сокращается количество сотрудников. Уходят молодые ученые. Им надо проводить исследования, а для этого необходимы первоклассные установки, приборы, новейшие технологии и оборудование. Ничего из перечисленного нет, потому что нет полноценного финансирования. Наука не развивается». В июле академики РАН обращались к президенту России, а профсоюз работников РАН в августе — к политическим партиям, принимающим участие в предвыборной кампании. Писали о том же — о развале фундаментальной науки. Ответов не получили. «Остальные вопросы может решить только Госдума. А вы сами знаете, чем она до сих пор занималась, — говорит Владимир Юркин. — Наша протестная неделя адресована и чиновникам, и кандидатам в парламент». В Томском научном центре СО РАН «Новой газете» рассказали о массовых сокращениях сотрудников. «В одном из институтов сократили 11 человек из 100, в других подразделениях практикуется перевод людей на неполный рабочий день. У нас, в Сибири, обстановка чуть лучше, чем в других регионах, но тоже организации теряют от 7 до 10% ученых. Количество уволившихся превышает число принятых. Островков стабильности в системе РАН не осталось, — считает председатель территориальной профсоюзной организации Томского научного центра Георгий Ивлев. — В каждой организации недобор от 5 до 10 специалистов. Бюджет сокращается, а объем государственных заданий не меняется. «Майские указы» президента о том, что к 2018 году средняя заработная плата научных сотрудников будет выше средней зарплаты по регионам, не исполняются… Кроме прочего, когда стартовала реформа РАН, ее инициаторы обещали освободить ученых от чрезмерной бумажной работы, но получилось наоборот: ученые строчат отчеты, ученые секретари их обрабатывают». «Проблема финансирования российской науки и проблема реформирования академии вгоняют научное сообщество в некое стагнирующее состояние, — присоединяется к коллегам руководитель Нижегородской организации профсоюза РАН Вячеслав Вдовин. — Развитие науки требует ресурсов, а мы, к сожалению, видим лишь потери бюджета. Пока картина хуже, чем до реформы. Не случайно молодежь голосует ногами — не хочет идти в эту сферу». Нынешняя серия протестных акций под лозунгом «Нет — развалу науки и массовым сокращениям!» носит, по определению ученых, предупредительный характер. «Необходимо показать власть имущим, что по их вине наука катится в пропасть. Мы упорно сползаем в лихие 90-е, — заявляют участники мероприятий. — Академическое сообщество выступает против бездумной политики. Больше нельзя молчать. Если будем бороться, то отобьемся». Анна Байдакова |
| Posted: 14 Sep 2016 07:01 AM PDT Сеть i2p — невидимый интернет — находится совсем близко и при этом бесконечно далеко от обычного интернета. Это другой мир, недоступный для спецслужб и маркетинговых агентств. Итак, мой друг, тебе надоел наш общий виртуальный мир, в котором за тобой из-за каждого угла следят глазки спецслужб? Бедный друг, ты больше не выносишь жизни голышом на виду у всех, когда твои разговоры в мессенджере внимательно слушает государственное ухо, а твои письма используются как подножный корм маркетинговых агентств? Если так, то знай: другой мир существует.
Если мысль о товарище майоре, сидящем, как паук, в темной комнате СОРМ, тяготит тебя, а закон Яровой, велящий хранить каждый твой сетевой вдох и выдох, вызывает в тебе приступ тошноты и ощущение того, что надо наконец что-то делать, — то тебе пора набраться храбрости и нырнуть со знакомого берега в глубокую воду. Там ты скроешься от них всех. Сеть i2p — невидимый интернет — находится совсем близко и при этом бесконечно далеко от обычного интернета с его огромными сетевыми супермаркетами и социальными сетями, где из каждого второго поста глядят прекрасные коты и водопадами извергаются миллионы лайков. Она близка, эта невидимая Сеть, потому что войти в нее просто: скачал бесплатный софт, кликнул пару раз, и ты там, с той стороны зеркала, в другой жизни. Она далека, потому что это другой мир с другими правилами, с другой погодой и участниками. В этом мире Билл Гейтс создал Windows, а сэр Бернерс-Ли интернет. В том мире, куда мы уходим, создатели и деятели, герои и странники скрывают свои имена, избегая публичности. Человек, в далеком 2003 году создавший i2p и много лет бывший главным разработчиком, известен как jrandom. На английском компьютерном сленге — это синоним слова «хакер». Человек, создавший анонимный интернет, и сам остался анонимным. О нем не известно ничего: он нигде никогда не объяснил, почему годами бесплатно разрабатывал i2p, так же как не объяснил в своем открытом письме соратникам по разработке, почему покидает проект. Его на посту главного разработчика сменил ZZZ. Это просто три буквы, и ничего более. ZZZ не один, их целая команда, этих людей с именами mich, cervantes, eche|on, welterde и так далее. Должности между ними распределены как в серьезной софтверной компании. Да иначе и быть не может, потому что они разрабатывают реализацию i2p для Windows, Mac OS, Android, Linux и Tails (Tails— операционная система на базе Debian, дающая пользователю анонимность). Вакансии есть всегда, потому что i2p, локализованная на 16 языках, живет и держится усилиями добровольцев и жертвователей. Все финансовые детали, так же как имена жертвователей, приведены в Зале Славы невидимого интернета. Там мы узнаем, что на 1 сентября в общем фонде имеются 36 978,98 евро, 509,8 биткоина и 704,1 лайткоина. В списке пожертвователей сотни людей, большая часть которых отмечена как anonymous, а некоторые имеют имена, которые ничего не говорят о них. Другие сотни сутками держат свои компьютеры включенными в Сеть, чтобы обеспечить устойчивость и скорость работы невидимого интернета. Цифровое подполье в действии. Техническое описание принципов работы невидимого интернета может занять сотни страниц. Мы скажем только главное. Каждый пакет, проходящий по Сети, шифруется и заключается в большой пакет данных. Промежуточные узлы не знают конечные адреса для пакетов. Составные пакеты данных идут по виртуальным туннелям, проложенным системой между пользователями, причем цепочки роутеров, из которых состоит туннель, меняются каждые 10 минут. Система DNS, лежащая в основе видимого интернета, в невидимом отсутствует. У каждого пользователя есть несколько адресных книг, в которых записано, какие домены соответствуют каким адресам. Это означает, что у системы нет центра, который можно было бы отключить, и нет серверов, захват которых мог бы привести к краху невидимого интернета. Весь он состоит из тысяч постоянно возникающих и быстро отмирающих туннелей, по которым день и ночь от пользователя к пользователю идет информация. А в глубине i2p есть дверца, она ведет в децентрализованную распределенную систему хранения данных Tahoe-LAFS, которая сохранит ваши файлы, даже если по миру помчится конница Чингисхана или на часть серверов обрушится камнепад. Когда вы уходите в невидимый интернет, вы попадаете в мир, на первый взгляд ничем не отличимый от обычного интернета. Так же запускаются ваш любимый Firefox или Chrome, так же открываются в браузере страницы, каждая из которых имеет расширение i2p, так же можно переходить с сайта на сайт, писать на форумах и досках объявлений и общаться. На Sysimail можно завести себе анонимную почту. На торрент-трекерах Snark и Postman можно анонимно скачивать и раздавать файлы. В видимом интернете нет ничего такого, чего не было бы в невидимом, — тут есть даже социальные сети, хотя сама идея социальной сети как места, где люди выбалтывают свою идентичность, противоречит анонимности. Но можно ведь создать себе вторую и даже третью идентичность. Да, здесь, в невидимом интернете, есть всё или почти всё, но все-таки он совсем другой. Прежде всего он другой в своем поведении. Он оказывается медленным для новичков, которые должны иметь терпение и дождаться, пока их софтверный i2p-роутер интегрируется в Сеть и создаст достаточное количество туннелей к другим роутерам. Чем больше часов компьютер включен в невидимый интернет, тем сильнее его интеграция в Сеть. Компьютерные фрики, любящие видеть не только поверхность вещей, но и их работающую начинку, наслаждаются в i2p роскошной панелью управления, которая дает доступ к винтикам и шестеренкам системы и делает видимыми все процессы. Они проистекают прямо у вас на глазах с завораживающей инженерной красотой. В тот момент, когда я, пребывая в невидимом интернете, пишу этот текст, консоль моего роутера выдает увлекательнейшую информацию о 242 активных и 1223 известных моему компьютеру узлах, каждый из которых имеет флажок страны, подписывающий ключ типа EdDSA_SHA512_Ed25519 и адрес типа AqI5BNi3SScHbbKrRA1WZ8hyZ4POP9MgfXgnUtXQj~s=. А есть еще зондирующие, клиентские и транзитные туннели, которые мой компьютер пробрасывает к другим компьютерам, чтобы по ним бесперебойно шел шифрованный трафик, который невозможно расшифровать. Узнать, кто кому что отправил, тоже невозможно. Так и живу. В невидимом интернете сотни сайтов, включая такие известные, как сайт библиотеки Флибуста и РосПравосудия. Более того, каждый желающий может создать в невидимом интернете свой сайт и бесплатно получить место под него. И все-таки тому, кто привык к безумному многообразию большого интернета, где справа и слева от твоего браузера всегда горят яркие огни мегаполисов, миллионы людей тусуются в социальных сетях и каждый клик открывает новые пространства виртуального мира, — невидимый интернет покажется скудным и бедным. Тут сразу чувствуется противоречие между новым огромным пространством и недостаточным контентом, между выдающимся механизмом и нехваткой людей, готовых им пользоваться. Там, где в обычном интернете живут тысячи людей, в невидимом их десятки. И мне это досадно и жалко, но это не вызывает ни обиды, ни горечи у создателей i2p. Иногда я в irc-клиенте xchat захожу на канал #i2p, чтобы послушать разговоры разработчиков. Они делают свое дело, в уверенности, что для невидимого интернета придет время. Алексей Поликовский |
| «Предатели русского мира хотят...» Posted: 14 Sep 2016 06:01 AM PDT В центре Москвы, в Геологическом музее, Сергей Миронов встретился с ополченцами Донбасса и пообещал бороться за их особый статус и помочь с получением российского гражданства. – Мы видим, что происходит сегодня на нашей братской Украине, которая благодаря своим руководителям живет по указке вашингтонского обкома. Государству пытаются навязать свою волю, но вы — настоящие патриоты — этому мешаете. За это хочу вам сказать слова огромной благодарности! —торжественно заявляет Сергей Миронов. В начале октября в Геологическом музее имени Вернадского откроется выставка «Сокровища России», но во вторник здесь собрались посмотреть на другие «сокровища» — «защитников русского мира». Миронов организовал круглый стол с ополченцами, воевавшими на Донбассе, чтобы обсудить их проблемы и юридический статус.
Ополченцы одеты неформально – почти все в военной форме, будто только что снялись с позиций, но есть и в штатском, всего девятнадцать человек. Многие знакомы друг с другом — служили в Луганске, пересекались. Сотрудники музея подсказывают, где будет встреча с политиком: «Кто ж его не знает, геолога нашего». В Геологическом музее Миронов не чужой человек: он председатель попечительского совета. На втором этаже выставлена подаренная им музею коллекция минералов (собирал ее сорок лет). А на третьем – собственный кабинет с позолоченной табличкой. Рядом с ним, в аудитории, и чествовали «защитников». За овальным столом в костюме только Сергей Миронов, его представитель на Донбассе Владимир Карасев и директор российского фонда поддержки ветеранов оперативных служб силовых ведомств "Центр-Т" Владимир Кошкарев. За их спинами флагштоки – триколор, флаг партии, флаг самопровозглашенной ЛНР. Со стены на происходящее взирает седой академик Вернадский — под его портретом скромно разместились ополченцы, которым не хватило места за общим столом. — Мы не хотим, чтобы нам указывали, каких героев чтить, на каком языке говорить, каким богам поклоняться, — заявляет Сергей Миронов. Многие ополченцы раньше не слышали о Миронове и тем более не знают о его партии. Ополченцам объясняют: члены партии ездили наблюдателями на референдумы, парламенты самопровозглашенных республик работают на базе, подготовленной юристами партии, партия помогает детям республик, студентам – получить дипломы российского образца, а также ополченцам – «было несколько случаев, когда тяжело раненных ребят собирали буквально по косточкам и вывозили». На встрече обсудили необходимость утверждения особого статуса ополченцев, который упростит процесс получения российского гражданства. Миронов пояснил: если ополченцев официально признают, можно и статью в уголовный кодекс добавить – наказывать тех, кто на «ополченца голос поднял». Официальная часть продолжилась награждением защитников Донбасса медалями «за мужество и доблесть». Владимир Кошкарев из фонда поддержки ветеранов награждении под аплодисменты вручил первую медаль Сергею Миронову, с усилием прикрепил ее на лацкан пиджака. — Тяжело медали прикалываются, значит, носиться будут достойно! Следующим слово взял Алексей Фоминов, командир бригады спецназа «Одесса», крупный короткостриженный мужчина в клетчатой рубашке. Фоминов попросил Миронова посодействовать в открытии санаториев и реабилитационных центров для ополченцев. Он пожаловался, что дети военнослужащих самопровозглашенных республик не выезжают в лагеря. Еще одна просьба связана с гражданством: упросить процесс получения,«чтобы ополченцы могли найти пристанище в России». — Ребята проливали кровь за свою родину, за Россию, и говорить, что эти люди сами пошли туда… Кто так говорит — это предатели русского мира! Сейчас много людей кричат: давайте нам европейские ценности. Всегда удивляюсь наглости этих людей: ходят сидеть на ценностях православного мира и на полезных ископаемых православного мира, но жить по-европейски. — А богатствами для них будет бородатая Кончита, — отреагировал Сергей Миронов. Он вообще соглашался с ораторами. Например, на то, что в Украине формируется оппозиция нынешней власти, называющая себя «Справедливой Украиной», сказал: — Мы же один народ, нашему народу присуще чувство справедливости: хлеба не надо – дай справедливость! В нас заложена одна духовная справедливость — для всех нас, православных, славян!
Дальше Сергей Миронов в свободном режиме попросил ополченцев рассказать, с чем они приехали. Даже на этой официальной встрече, под пристальным вниманием камер федеральных каналов, они не называли свои имена полностью. Сергей, «коренной луганчанин», просил за отца: того арестовали за «пособничество террористу», якобы он передавал данные о перемещении украинской техники. — У него дом рядом с дорогой, созванивались, он мне просто сказал: «Аккуратнее, сынок, в вашу сторону БТРы едут». Ему 66 лет, онкология и еще другие там заболевания. Ополченец Владимир просил за бойцов, которые после службы «оседают в России», а их депортируют по месту прописки – в места, оккупированные сейчас украинской армией. Василий, который перевез семью в Красноярск, пожаловался, что с 2004 года стоит в очереди на квартиру (за то, что воевал еще в Чечне), поэтому приходится ютиться в коммуналке. Еще один ополченец в серой толстовке и джинсах, не представляясь, рассказал, что на сайте «Груз 200» публикуют контакты тех, кто помогал воевавшим на Донбассе. — Моей жене до сих пор звонят, угрожают, что голову отрежут. Можете закрыть этот сайт? Миронов попросил всех письменно изложить свои просьбы, но предупредил, что рассмотрит все только после выборов. — Вы можете ваши заявления принести сюда – в кабинет председателя попечительского совета музея, там всегда мой сотрудник. В отличие от Госдумы сюда не нужны пропуска. Внизу билеты в музей продаются, но вы скажите, что к Миронову, — и проходите! Также Миронов заверил: «Я регулярно встречаю президента и готов глаза в глаза озвучить проблемы. Я бла-бла не люблю, я сказал – я буду делать». — Хочу сказать искренние слова благодарности за ваш ратный труд! На таких, как вы, вся земля русская держится! Есть предложение сделать общую фотографию! – закончил встречу Миронов.
На входе стояла женщина в ярко-желтом джемпере и раздавала ополченцам такие же ярко-желтые пакеты с символикой партии, приговаривая: «Это вам на память». Фотографироваться пошли в концертный зал музей – белый зал с колоннами, хрустальными люстрами, белоснежным фортепиано и органом. К Фоминову кто-то пристал: почему в интернете нет информации об убитом командире? — А вы думаете, ее выкинут? У нас договорённость о перемирии, но мы ящиками трупы вывозим! После фотосессии представитель Миронова Владимир Карасев объяснял ополченцам, что все инициативы партии, связанные с ополченцами, блокирует партия власти: «везде есть черви, которые мешают». Сам Миронов попрощался и быстро ушел. Карасев наставлял ополченцев: — Тот бородатый мужик — журналист с BBC, подумайте, прежде, чем с ним говорить. А еще в зале была пятая колонна – это «Новая газета». Давайте вернемся и поговорим уже без журналистов? Видно было, что простые мужики впервые слышали все эти названия изданий. Рядом с выходом из зала мялись трое ополченцев, они и на встрече вели себя скромно, за столом с политиком не сидели. — Почему вас выбрали? Наверное, мы самые свободные были,— отвечают, облокотившись на составленные мягкие стулья. Рассказывают, что два месяца назад вернулись из Стаханова (Луганская область), туманно говорят – «были причины». Их родители остались на «оккупированных СБУ территориях», а им путь домой закрыт. — А сейчас не страшно «Первый» канал же снимал, покажут по телевизору? — Да СБУ и так знает, кто где служит, потому что везде есть предатели. От России они ничего не получают. Пытались ли обращаться за помощью? А к кому? – удивленно спрашивают они. «Мы вообще в первый раз на подобном мероприятии, нам друзья подсказали обратиться к Сергею Михайловичу». — Если дадут гражданство России – вообще вопросов не будет, мы все рожденные в СССР, считали себя русскими все время, — говорит ополченец постарше. До войны он работал на стройках. Ополченец помладше жалуется: — По программе помощи беженцев командиры, начальники получили российское гражданство, все сливки под себя сняли. А мы рядовые – так никуда и не смогли пробиться. Екатерина Фомина |
| Slon рассказал о недвижимости полковника Захарченко на 700 млн рублей Posted: 14 Sep 2016 04:34 AM PDT Интернет-издание Slon обнаружило, что у арестованного исполняющего обязаннсоти ГУЭБиПК Дмитрия Захарченко есть четыре квартиры общей стоимостью около 700 млн рублей. Ни одна из квартир не записана на Виктора Дмитриевича Захарова, все они официально принадлежат его однофамильцам. Согласно выписке ЕГРП, Захарченко владеет пятикомнатной квартирой в элитном жилом комплексе Barkli Plaza площадью 250,8 квадратных метров. Еще одна квартира, которой владел некий Виктор Захарченко, расположена в жилом комплексе «Имперский дом» в Якиманском переулке площадью 170 квадратных метров. К концу 2013 года он передал ее по акту дарения Ульяне Захарченко, которой она и принадлежит и сейчас. 9 сентября Дмитрия Захарченко задержали по обвинению во взяточничестве и превышении полномочий. На следующий день его арестовали на два месяца. При задержании в ходе обысков в его квартирах были найдены 120 млн евро (около 8 млрд рублей). По его словам, эти деньги он держал у себя по просьбе банкиров. |
| «У нас пожар. Я не могу выйти. Прости...» Posted: 14 Sep 2016 03:01 AM PDT В московской типографии погибли 17 женщин. Коллеги и близкие рассказывают «Новой газете», как они жили. 27 августа в типографии «Печатный экспресс» на Алтуфьевском шоссе произошел пожар. Погибли 17 женщин. 17 семей лишились близких. Кто-то матери, кто-то дочери. А кто-то остался без любимой супруги, которая ждала ребенка: одна из погибших была на пятом месяце беременности. То есть на самом деле следует говорить о 18 жертвах. Трудились в две смены. График: два через два. Зарплата: 16–18 тысяч рублей. Недавно типография выиграла тендер мобильного оператора Tele2. Печатали конверты для сим-карт. — Пожар начался без двадцати восемь утра, когда у нас была пересменка. Мы с напарником сдали смену, шли в сторону лифта и почувствовали запах, — рассказывает Нурлан, один из сотрудников типографии. — Выглянули в окно — и увидели белый дым, выходящий с первого этажа. По версии МЧС, дым поднялся до четвертого этажа через люк грузового лифта — на втором и третьем лифтовая шахта закрыта. — Я побежал в цех, чтобы всех предупредить, — рассказывает Нурлан. — Потом вернулся обратно в раздевалку, чтобы забрать вещи. Обратно выходил уже вслепую, на ощупь, до такой степени было все задымлено. Но за восемь лет все выходы и коридоры успел выучить. Пожарные, по словам сотрудников типографии, прибыли через 8–10 минут. С одной стороны здания они помогали рабочим спускаться с четвертого этажа, а с другой стороны, фасадной, тушили огонь. Но все погибшие были именно в той раздевалке, которая расположена вдоль фасадной стены. — С этой стороны только наши ребята пытались через маленькое окошко вытащить девушек, — утверждает Нурлан. — Вытащили четверых. Одна из них, Айчурок Абдумаматова, не дотянула до больницы. Наши девчонки — никто из них не сгорел. Все погибли от угарного газа (медики это подтвердили. — Ред.). Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Нарушение правил безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц». В качестве основной версии следствие рассматривает короткое замыкание в лампе. Гендиректору типографии и главному инженеру, ответственному за соблюдение требований пожарной безопасности, предъявлены обвинения. Гендиректор арестован. Также СК проверяет действия экстренных служб. 12 погибших были гражданками Киргизии. Пятеро — России. «Новая газета» рассказывает о них со слов друзей и близких.
|
| You are subscribed to email updates from Блог «Новой газеты». To stop receiving these emails, you may unsubscribe now. | Email delivery powered by Google |
| Google Inc., 1600 Amphitheatre Parkway, Mountain View, CA 94043, United States | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий