Тема дня |
| Posted: 07 Oct 2016 01:01 AM PDT На канале «Россия 1» к юбилею Кадырова приурочили премьеру реалити-шоу «Команда». Что можно подарить на день рождения человеку, у которого все есть? Ну вот буквально все — и даже в миллион раз больше? Каждый, кто хоть однажды сталкивался с муками выбора, знает, что нет в этом случае ничего ценнее подарка с выдумкой, с огоньком. И в таком вот «креативе» не оказалось равных государственному телеканалу «Россия 1», который преподнес юбиляру Рамзану Кадырову на блюдечке с тремя каемочками (в цвет российского триколора) персональное реалити-шоу «Команда» (титры с названием программы выплывают на фоне государственного флага России, тем самым придавая начинанию масштабное державное звучание и значение). Премьера реалити-шоу состоялась в день сорокалетия главы Чеченской Республики, а презентация этого невероятного во всех отношениях проекта прошла еще летом в рамках программы «Прямой эфир». Бориса Корчевникова тогда отрядили в Чечню, где он обнаружил впечатляющий оазис мира, добра и справедливости, а в лице его руководителя — мудрейшего из правителей, проводящего дни и ночи в неустанных заботах о вверенном ему народе. Но нет предела совершенству. И для дальнейшего развития и без того процветающего края Рамзану Кадырову позарез понадобился помощник, способный мыслить стратегически и готовый влиться в его сплоченную команду. Идя навстречу пожеланиям «заказчика», канал «Россия 1» и объявил конкурс, призывая инициативных людей любого возраста, пола и уровня образования попробовать себя в самых разных испытаниях, пройдя через которые сильнейший получит реальную государственную должность в команде Кадырова. И вот реалити-шоу стартовало. По словам его организаторов, заявки на участие в нем сыпались как из рога изобилия: в том числе и из многих стран мира, включая Мексику и Уганду. Но мексиканцам и угандийцам здесь патриотически предпочли россиян, и после строгого отбора шестнадцать счастливчиков прибыли в Чечню. В аэропорту Грозного их встречают национальными песнями и плясками. «На что вы готовы ради получения должности помощника Рамзана Ахматовича?» — опрашивает участников ведущий шоу Корчевников. «На все!» — без тени сомнений отвечают кандидаты, среди которых преобладают молодые мужчины с высшим образованием, менеджеры, руководители и владельцы фирм и даже один русский миллионер, проживающий в Германии, но «уставший от своего европейского комфорта». После встречи в аэропорту всех везут в Гудермес, где в шикарном особняке организована база проекта «Команда»: всюду золото, хрусталь, ковры, шелка. Участники охают и ахают от восторга, предвкушая встречу с главным героем. А главный герой в параллельном монтаже, стоя на фоне гор и парящих в вышине орлов, отвечает на вопросы Корчевникова. «Откуда у вас силы идти все к новым и новым вершинам?» — как бы недоумевает интервьюер, пожирая преданным взором своего великого собеседника. «Глава республики — это слуга народа, — скромно отвечает тот. — Служить для этого народа — счастье. Жить в самое лучшее время — счастье». Меж тем Корчевников оповещает участников, что сегодня встреча с Рамзаном Ахматовичем не состоится и рекомендует хорошенько выспаться перед грядущими испытаниями. Но около двух часов ночи — экстренный подъем. «Ребята, — размахивая будильником, носится по комнатам Корчевников. — Рамзан Ахматович назначил встречу, на сборы 15 минут». Пока заспанные девушки мечутся, решая, что надеть, мужчины по-военному споро грузятся в микроавтобус, который стремительно трогается с места, не дожидаясь глупых «баб», пытающихся на высоченных шпильках догнать транспорт. И вот вся команда в родовом селе Кадырова. И вот она, долгожданная встреча с главным героем, который решил на рассвете выпустить из фургона целое стадо оленей, призванных пополнить изрядно поредевшую за годы двух войн оленью популяцию в заповедных чеченских лесах. Это, конечно, не лошади Пржевальского, но кадры с изящными оленями, стремительно мчащимися на волю, тоже впечатляют. Как впечатляет участников и сам Кадыров, самый человечный человек, запросто беседующий с ними за накрытым тут же столом. Потом Корчевников еще и специально опросит их на предмет первых впечатлений. «Я потрясен, — отвечает один. — Рамзан очень простой в общении». «Настоящий воин», — не скрывает восхищения другой. Разбившимся на две команды кандидатам дается первое задание: на трибунах грозненского стадиона «Терек» они должны с помощью цветных карточек и трех тысяч человек выложить названия своих команд (как в свое время на Олимпиаде‑80 живые люди выкладывали живые картинки с Мишкой-талисманом). Однако статисты, собранные на трибунах, слушаются «пришельцев» плохо, а часть их и вовсе разбегается, не выдержав многочасового сидения под палящим солнцем. Оценить результат приезжает лично Кадыров: тут уже народ, вновь сбежавшись на свои места, ликует и радостно приветствует вождя. У одной команды живые картинки вообще не получились, у другой — более или менее. По завершении конкурса объявляют футбольный матч, где за команду победителей будет играть сам Кадыров. Паузы на стадионе заполняет певица Глюкоза в скромном розовом платочке. А команда во главе с Рамзаном — вот уж везет, так везет! — выигрывает матч со счетом 6:2. В богатой резиденции Кадырова, где половину одной из стен украшает живописный портрет Путина, происходит разбор полетов. Рамзан Ахматович суров, но справедлив: проигравшая в первом испытании команда не сделала всего возможного и невозможного для победы. «А вы всегда невозможные задачи себе ставите?» — интересуется Корчевников. «А как иначе?» — словно удивляется вопросу Кадыров и объявляет имя того, кто должен покинуть проект. Впрочем, в качестве компенсации за проигрыш выбывшему предоставлено право посадить дерево на Аллее Славы в парке имени Ахмата Кадырова, что тот и делает с чувством огромной гордости. Шоу «Команда» будет продолжаться еще несколько недель. И пока оно уж слишком, на мой взыскательный вкус, вегетарианское. Хотелось бы, чтобы его организаторы воспользовались творческим опытом, уже накопленным в ходе экстремальных реалити-шоу, подобных «Последнему герою» и «Форту Боярд». Захватывающе смотрятся испытания на поедание живых червей и насекомых, а также протухших продуктов питания. Будоражит взаимодействие участников в закрытом пространстве с кишмя кишащими змеями или, скажем, омерзительными серыми грызунами. Дополнительный зрительский азарт гарантирует прямой контакт игроков с голодными хищниками. Учитывая своеобразие конкретной местности, неплохо смотрелось бы и участие кандидатов в боевых действиях, приближенных к реальным, — да много еще чего можно напридумывать для тех, кто изначально готов на все. И уж само собой разумеется, что Первый канал, замутивший столь грандиозный проект, просто обязан перенести его с полуночи на прайм-тайм, иначе совсем нехорошо получится: шоу есть, а зрители спят. А всей Чечней, включая грудных младенцев, достойного рейтинга все равно не обеспечить. Тут массы со всей России подтянуть надобно. |
| Posted: 06 Oct 2016 12:22 PM PDT Государство сокращает финансирование правозащитников, работающих в тюрьмах. Общественные наблюдательные комиссии (ОНК), которые следят за соблюдением прав человека в российских колониях и СИЗО, отделах полиции — теряют государственную поддержку. Количество президентских грантов на деятельность ОНК падает, а правозащитные организации, получавшие финансирование в прошлом году, в этом получили отказ. За такие гранты отвечает движение «Гражданское достоинство», которым до 2014 года руководила Элла Памфилова. Правозащитники говорят, что с ее уходом отношение к ОНК изменилось, и теперь в некоторых регионах тюремные правозащитники остались совсем без денег. В «Гражданском достоинстве» считают, что все нормально. Работа ОНК требует регулярных затрат, как минимум — на поездки по колониям и тюрьмам, ведь в некоторых регионах дальние расстояния делают такие рейсы весьма затратными. Труд общественников не оплачивается, а сами ОНК по закону не имеют права получать оплату за свою деятельность : свои затраты они покрывают за счет тех грантов, которые получают НКО, делегирующие своих представителей работать в ОНК. Если представитель организации, которая получает финансирование входит в состав ОНК, организация может помочь и работе всей комиссии. Если оказывается, что ни одна из НКО, делегировавших людей наблюдать за тюрьмами, не получила денег, то и комиссия остается без них. Законодательство об «иностранных агентах» практически исключает возможность иностранного финансирования для НКО, которые работают с государством, — а ОНК по определению работает с ним. Если организацию признают иностранным агентом, госслужащие сразу прекращают с ней работу, говорит исполнительный директор движения «За права человека» Лев Пономарев: «Заявление от «иностранного агента» сразу выбрасывают». А слабо развитый институт частных пожертвований делают государственные гранты единственным источником финансирования НКО, за исключением коммерческой деятельности, которая не полностью исключается законом об НКО, но не может быть основным видом деятельности. Некоторые организации, которые занимаются поддержкой ОНК и работой с заключенными, в том числе реабилитацией освободившихся, — получали гранты в 2015 году, но остались без них в 2016-м. Например, удмуртское отделение движения «За права человека» в прошлом году получило от «Гражданского достоинства» 3 224 399 рублей на два направления работы: содействие ОНК и юридическую помощь мигрантам. В этом году организация подала практически такую же заявку, но грант ей не дали. Алтайская организация «Защита и поддержка гражданских прав и инициатив» тоже получила грант в прошлом году на общественный контроль в тюрьмах, но в этом году заявка не прошла — в ней шла речь о создании «ресурсного центра общественного контроля» в Барнауле. Та же ситуация — у фонда «В защиту прав заключенных», у «Центра правозащитных организаций Свердловской области», екатеринбургского «Межрегионального центра прав человека». Можно предположить, что правозащитники подали в этом году менее качественные заявки или не слишком хорошо отчитались об уже потраченных государственных деньгах, но тенденция становится более очевидной, если смотреть на данные по всем грантам, которые выдало в первом полугодии 2016-го и 2015 года «Гражданское достоинство». Фактически за этот период с прошлого года государственная поддержка проектов, связанных с помощью заключенным и работой ОНК, сократилась в два раза: если на первом и втором конкурсе 2015 года была одобрена 21 такая заявка на сумму более 55 миллионов рублей, то в 2016 году за тот же период — 9 заявок на 27 миллионов рублей. 10 октября станут известны итоги третьего конкурса, затем будет четвертый. Правозащитники надеются, что ситуация прояснится, но некоторые уже готовятся работать за свой счет. «У нас в ОНК Ростовской области 24 члена из 12 общественных организаций. Раньше 4-5 из них получали президентские гранты на осуществления общественного контроля в местах лишения свободы, например, с момента создания каждый год получали поддержку «Ростовский Правозащитный центр» и «Общественный контроль», — говорит Леонид Петрашис, председатель ОНК Ростовской области и глава «Общественного контроля». — В этом году в Ростовской области по результатам двух конкурсов господдержки правозащитные НКО вообще не получили. Я встречался и разговаривал об этом с Татьяной Николаевной Москальковой (уполномоченной по правам человека и председателем конкурсной комиссии движения «Гражданское достоинство». — «Новая»). Она сказала: «Будем разбираться, впереди ещё два конкурса». Раньше таких проблем не было: те ОНК, которые хорошо работали, регулярно получали господдержку через правозащитные НКО без значительных перерывов». По словам Петрашиса, сейчас ростовская ОНК работает в основном за счет личных сбережений членов комиссии, в результате активность работы значительно упала. «Раньше у нас было обучение членов ОНК, регулярное посещение учреждений ФСИН, МВД, ФСБ, Минобороны и Минобразования, мониторинг полиции. Работала общественная приемная для родственников заключенных, мы могли ездить в другие регионы, делиться опытом. Сейчас мы собрались на последнее собрание и вместе решили, что будем сбрасываться на расходы из личных средств. Других источников нет, так как по закону получать вознаграждение за свою деятельность члены ОНК не имеют права. Очень хочется верить, что это недоразумение или временные трудности», — говорит Петрашис. Экс-председатель московской ОНК и председатель правления фонда «Социальное партнерство» Валерий Борщев говорит, что есть целые регионы, где ОНК остались без финансирования из-за того, что ни одна организация, делегирующая туда своих сотрудников, не получила президентских грантов. Тревожные новости, по его словам, поступают из Алтайского края, Петербурга, Тамбовской области. «До этого мы получали гранты регулярно. Мы занимались тюремной медициной и подавали заявку на грант, связанный с деятельностью комиссии. Мне звонят из других городов, в «Гражданском достоинстве» тоже удручены: там идет воздействие непонятно откуда, что-то происходит. Меняется грантовая политика. Почему она направлена против такой важной сферы, как общественный контроль над тюрьмами и полицией, непонятно. Раньше Памфилова это отслеживала: мы встречались, говорили, она спрашивала, какие ОНК наиболее действенны, какие нуждаются в поддержке. А сейчас она ушла, и происходит то, что происходит». При этом отдельное недоумение правозащитников вызывает то, что в 2016 году от «Гражданского достоинства» получили гранты организации, которые не соответствуют его профилю, например, 3 миллиона получил алтайский «Лингвистический экспертно-консультационный центр» на проект судебных экспертиз по делам о коррупции — «инструмент обеспечения социально-экономической стабильности», как гласит заявка. А то и вовсе организации, которые зарабатывают на платных услугах и без грантов, например, липецкая компания «Юристы48», заявившая проект по юридической помощи мигрантам и предлагающая платные консультации физическим и юридическим лицам (по информации «Новой газеты», для поддержки социально ориентированных, не правозащитных НКО, созданы и успешно работают еще 8 федеральных грант операторов). Движение «Гражданское достоинство» было создано в 2001 году, в 2013 году стало оператором президентских грантов для НКО, которые занимаются защитой прав и свобод человека, включая социально-экономические права трудящихся. Элла Памфилова, нынешняя глава ЦИК, основала движение и возглавляла его до марта 2014 года, когда она стала уполномоченным по правам человека. Тогда временно исполняющим обязанности председателя был назначен Павел Вдовиченко, правозащитник из Брянской области. По его словам, сейчас «Гражданское достоинство» поддерживает более 20 направлений правозащиты, и проекты, связанные с правами заключенных, получают около 12% грантов. Позиция Вдовиченко по проблеме финансирования НКО довольно интересна: например, он считает, что таким организациям необходимо развивать коммерческую деятельность, чтобы обеспечивать себя, — он поделился с «Новой газетой» своим взглядом на проблему. Впрочем, Вдовиченко считает, что проблем с финансированием у тюремных правозащитников нет. Вмешательство в работу конкурсной комиссии со стороны чиновников он отрицает. Анна Байдакова корреспондент «Мы должны немножко воспитывать некоммерческие организации» Глава движения «Гражданское движение» Павел Вдовиченко — о финансировании и других проблемах НКО. прежде всего, — тюремных.— Почему организации, которые в 2015 и 2016 годах подали похожие заявки, в этом году не получили финансирование? — Грант выдается на реализацию конкретного проекта, не на постоянную деятельность организации, а на конкретную цель, которая выходит за рамки повседневной работы. Этот проект может превратиться со временем в постоянно действующую программу. Я считаю, что в ОНК делегируют членов некоммерческие организации. Там есть финансирование, проблем нет. Деньги, получаемые в результате конкурса, это дополнительные деньги. На постоянную работу у них есть деньги. Что вы от меня хотите? Трех-, пяти-, семилетних грантов у меня нет. Петрашис у меня был, и я ему говорил: Леонид Вальдемарович, так не пойдет. Вы представляете региональную организацию, и вы пытаетесь ее силами работать и в Волгограде, и в Дагестане, и в других регионах. Если вы региональная организация, действуйте в рамках своего региона. Или регистрируйте межрегиональную организацию. Поездки за пределами региона выходят за рамки возможного. Я ему даю совет, как написать заявку так, чтобы она ушла от слабого к сильному. Нарушение географического признака — один из недостатков. — Но вы не позволяете этому произойти, когда грантовая поддержка прекращается. — Как мы можем гарантировать, что следующий ваш проект будет настолько хорош, что с вашими обоснованиями согласятся все члены конкурсной комиссии? Я — один из членов конкурсной комиссии. Всегда большой вопрос, кого поддержать: сильную организацию, которая имеет 20-летний опыт, или же пришло время поддержать малозаметную организацию, которой расти и расти, над которой большой горизонт, который никогда не вырастет, если не оказать им поддержку. — Среди тех, кто получил гранты в этом году, есть организации, которые оказывают коммерческие услуги. — Я не смею утверждать, кто больше нуждается. Моя задача — обеспечить равное честное отношение к проектам организаций. Когда ко мне приходит, например, Андрей Владимирович Бабушкин (председатель «Комитета за гражданские права». — «Новая»), я ему говорю: «Нельзя зависеть только от одного источника существования. Возможно, рядом с вашей организацией должна появиться какая-то партнерская организация, которая зарабатывала бы юридическими услугами или чем-то еще». — То есть для вас не важно, помогаете ли вы организациям, которые имеют и другие источники доходов, или тем, у кого нет других источников доходов? Это не является фактором? — Каждый руководитель общественной организации обязан думать о том, чтобы не только сегодня сделать хорошее дело на некий грант и завтра закрыться, потому что грант не получили. Наше государство хорошо сделало, что стало распределять гранты между НКО. Но оно должно прийти к поддержке серьезных, стабильно работающих организаций, с помощью грантов на 5—7 лет. НКО должна иметь либо рядом партнерскую организацию, либо внутри какой-то отдел. Я предлагаю любой организации стремиться получить гранты, но и предпринимать шаги по укреплению своих финансовых возможностей. — Считаете ли вы важной систематическую поддержку организаций, которые из года в год занимаются одним и тем же, в том числе правами заключенных? — Когда я поддерживаю сильного, у меня возникает вопрос: а как насчет слабых? Мы никогда не вырастим гражданское общество, если мы будем поддерживать 20 организаций, — а что с остальным некоммерческим сектором? — Видите ли вы проблему в том, что в некоторых регионах ни одна НКО из тех, которые делегировали своих членов в ОНК, не получили грантов, например в Ростовской области? — Что касается Ростова, если бы у вас было время, я бы познакомил вас с теми отчетными документами, которые приводят в ужас наших экспертов и контролеров и где нужно передавать дела в Следственный комитет. — Познакомьте. — Я думаю, сейчас это лишнее. Мы разговариваем в офисе «Гражданского достоинства», и в какой-то момент в беседу вступает юрист движения Владимир Татаринов. Он говорит, что есть некая ростовская организация, которая представляет некорректную отчетность об использовании средств: «Так, как они тратили деньги, в этом уже есть признаки нарушения не только финансовой отчетности, но и порядка расходования средств. Пока они просто игнорируют наши обращения, не отчитываются. Это две организации». О каких организациях идет речь, Вдовиченко и Татаринов не уточняют. ( По информации Новой газеты, одна их тех Ростовский организаций, к которой обозначены эти серьезные претензии, тем не менее, в августе получила грант на сумму около трех миллионов рублей). — И все же, видите ли вы проблему в том, что в некоторых регионах по итогам распределения грантов ОНК остались без финансирования? —Мы должны не только раздавать гранты, но и на этапе прохождения и контроля заявок немножко воспитывать и приподнимать некоммерческие организации. Мне не нравится тот коридор, в который вы пускаете наш разговор. Вы меня спрашиваете: почему не дал Тане? Потому, что дал Ване. Ни один человек из нашей организации никогда не получил ни копейки мзды. Просто потому, что наши души чисты, и намерения чисты, и руки чисты. |
| Posted: 06 Oct 2016 09:02 AM PDT Леонид Гозман о назначении Сергея Кириенко первым замруководителя администрации президента. Большая часть кадровых решений Кремля оставляет людей равнодушными — кто особо возбудился из-за назначения Нарышкина главным по шпионам, а Фрадкова — по паровозам? Назначение Кириенко — совсем другое дело. Во-первых, Кириенко — человек с собственным лицом, что теперь редкость. Во-вторых, человек, однозначно ассоциирующийся с той политической линией, которая вот уже пятнадцать лет подвергается шельмованию. Для многих людей наших политических взглядов — и моих, и значительной части читателей «Новой» — любой высокопоставленный чиновник, по определению, негодяй и соучастник коррупционных и всяких других преступлений. Думаю, это слишком большое упрощение. Кириенко — человек очень многогранный и часто неожиданный. В 1999-м он стал председателем фракции СПС. И отличным председателем. Наша фракция — это более тридцати ярких амбициозных публичных людей, пришедших в Думу совершенно разными путями и вовсе не всегда хорошо относящихся друг к другу. Но никто не ушел, конфликты не перерастали в скандалы, а фракция работала как единый субъект. Кстати, я слышал хорошие отзывы о нем и как о полпреде в Приволжском округе, и как о главе «Росатома». Помню, как вместе с Немцовым и Сысуевым, вооружившись бутылкой водки, он, глава правительства, вышел к бастующим шахтерам — а могли, ведь, и морду набить Все помнят, что именно в его премьерство был дефолт, за который он точно не отвечал. Больше оснований обвинять его в извержении вулкана в Тихом океане, чем в тогдашнем состоянии российской экономики. Но не слышал от него ни одного плохого слова в адрес предшественников. Что он о них думал, не знаю, но вел себя так, как будто бы это он лично во всем виноват. Он вообще не трус. Помню, как вместе с вице-премьерами Немцовым и Сысуевым, вооружившись бутылкой водки, он, глава правительства, вышел к бастующим шахтерам — а могли ведь и морду набить. Он — порядочный человек. Качество в политике редкое, в нашей — редчайшее. Я не помню, чтобы он кого-нибудь обманывал. Когда он говорил «да», это было «да». Так же, как и «нет». Люди, которые пришли вместе с ним в СПС, были ему преданы и верили ему, а он был предан им. Те, кто будет взаимодействовать с ним в его новой должности, столкнутся с серьезным и жестким партнером (или оппонентом), но могут не опасаться стать жертвой подлостей и разводок. Кто знает нашу политическую кухню, понимает, что это дорогого стоит. Он не боится умных людей. Не иначе как потому, что себя самого считает умным. Адекватно считает. И он помнит, что кроме служебных есть и личные отношения. На похоронах Немцова, от которых Кремль демонстративно дистанцировался, он был одним из немногих представителей высшего слоя элиты. Плохо, конечно, что нормальное человеческое поведение становится актом гражданского мужества, но что делать? И вот по всему по этому я не понимаю, зачем Путин его назначил? Может быть, больше некого — скамейка запасных не просто короткая, а ее вообще нет? До судьбоносного заявления по плутонию можно было думать, что это какой-то сигнал кому-то здесь или там, что мы, мол, не только православных сталинистов или идиотов назначаем, вот вам Кириенко. Но теперь какие сигналы, кроме сигналов воздушной тревоги? Может быть, он поставил его потому, что знает именно как человека порядочного и понимает, что как бы там у них наверху не складывалось, Кириенко ему в горло не вцепится? Во многих ли своих он может быть в этом уверен? Конечно, Путин ему какие-то задачи поставил. Выборы-2018 обеспечить? Может быть. Но в чем я уверен, так это в том, что сам Кириенко считает, что решение этих задач важно для страны. Он ведь из тех, кто никогда не согласится, что «чем хуже, тем лучше», хотя бы потому, что умный. Наверняка он принял этот пост не для того, чтобы получить еще одну лычку — их у него уже было немеряно — или быть ближе к телу. Зачем ему? Он верит, что у него что-то получится, хотя ограничения и барьеры системы понимает точно не хуже нас с вами. То, что он собирается делать, вовсе не обязательно понравится таким людям, как я и вы. Конечно, как человек интеллигентный он не будет углублять мракобесный вектор нашего развития, да и не нужно его для этого приглашать — с этим и так все в порядке. Но и либерализации я бы не ждал — у его работодателя может и другие планы. Однако лучше с умным потерять, чем с дураком найти. Нас явно ждут большая турбулентность и, вообще, тяжелые времена. Если на верхних этажах будет хоть некоторое количество приличных людей, мы их переживем немного легче. P.S.От редакции. Ранее мы писали о возможном назначении на ключевую должность в АП Дмитрия Рогозина. Этот вариант действительно рассматривался в Кремле до последнего. И, судя по всему, сейчас многие выдохнули с облегчением. Очередные президентские выборы будет курировать не Рогозин, а Кириенко, а это, по меньшей мере, совсем другой стиль, никак не связанный с патриотическим популизмом. Теперь стоит также понаблюдать за судьбой вице-премьера Рогозина. |
| Posted: 06 Oct 2016 06:01 AM PDT Обама обидел Россию, показав, что количество наших боеголовок уже никого не волнует. 3 октября Россия предъявила США ультиматум. От американцев потребовали (ни больше, ни меньше) отменить санкции, закон Магницкого и закон о поддержке Украины, а также сократить военные контингенты и инфраструктуру на территории стран НАТО, вступивших в альянс после 1 сентября 2000 г. А кроме того — компенсировать ущерб, причиненный России «вынужденно введенными» контрсанкциями. То есть от США потребовали репараций еще и за то, что мы «бомбили Воронеж». Обычно такого рода ультиматумы выдвигают поставленному на колени противнику. Можно было бы подумать, что в случае непринятия ультиматума откуда-то вновь вылезет Дм. Киселев со своей радиоактивной пылью. Однако Кремль всего лишь пригрозил в ответ: если требования не будут удовлетворены, выйти из договора об утилизации избыточного количества оружейного плутония, подписанного двумя странами в 2000-м году и вступившего в силу в 2010-м. С таким же успехом Россия могла бы потребовать от Барака Обамы раздеться догола, посыпать голову пеплом и явиться в российское посольство сдаваться с веревкой на шее, — а в случае отказа пригрозить постелить коврик с физиономией Обамы во всех туалетах на охотном ряду. К тому же было столько официальных заявлений о том, что западные санкции не только не нанесли российской экономике ущерба, но и помогли ей. Как можно требовать возместить ущерб, которого нет? Чем объяснить поведение Кремля? Согласно договору 2010 года обе страны должны были переработать 34 тонны оружейного плутония, достаточные для снаряжения 17 тысяч боеголовок. Американцы собирались перерабатывать свой плутоний в огромном ядерном комплексе Savannah River, расположенном в Айкене, Южная Каролина. В дополнение к уже существующим там мощностям они строили большой завод по переработке оружейного плутония в так называемое MOX-топливо, (mixed oxide fuel, смешанное окисленное топливо). Идея заключалась в том, чтобы смешать оружейный плутоний с природным или обедненным ураном: такая смесь ведет себя как топливо из низкообогащенного урана, использующееся в легководных реакторах. Однако в апреле администрация Обамы остановила проект. Причина не имела никакого отношения к России: стройка представляла из себя черную дыру, в которую бесследно исчезали деньги американских налогоплательщиков. Завод, который начали строить в 2007-м году, должен был обойтись по проекту в 5 млрд. дол. Эти 5 млрд. к 2016-му были бесследно потрачены, и осталось потратить еще как минимум 12 млрд. дол. При нынешних темпах строительства его завершение ожидалось к 2048 году, а сама переработка должна была встать американской казне в сумму до 1 млрд. дол. в год: итого весь проект тянул на 40-50 млрд. Альтернативный способ избавиться от плутония (смешать со специальным порошком, запечатать в контейнеры и похоронить все это в подземных соляных пещерах в Нью Мексико) при этом обошелся бы всего в 400 млн ежегодно. Чашу весов, вероятно, перевесило еще одно элементарное соображение. Предполагалось, что завод будет производить топливо, которое потом будут продавать ядерным электростанциям. Однако на сегодняшний день нет ни одной ядерной электростанции, которая выразила бы заинтересованность в приобретении MOX-топлива. Иными словами, США оказались перед мрачной перспективой потратить 50 млрд долларов на то, чтобы превратить смертельно опасный оружейный плутоний в такое же смертельно опасное и никому не нужное MOX-топливо. Делать это предстояло на заводе, который сам по себе является объектом повышенной опасности и после того, как Фукусима в очередной раз обострила навязчивые страхи «зеленых». Вы спросите — а как же российская сторона? Здравый смысл, согласитесь, заставляет предположить, что если американцам какая-то хреновина обойдется в 50 млрд долларов и будет строиться 40 лет, то эта же хреновина России обойдется как минимум в 100 млрд. дол. и будет строиться вдвое больше. Сколько же стоил российский завод? Ответ тут очень прост: плутоний годится в качестве топлива для реактора на быстрых нейтронах. В США последний такой реактор был закрыт в 1992 г. В России же реакторы на быстрых нейтронах использует флот, а также Белоярская АЭС. При этом реакторы BN-600 и BN-800, которые стоят на Белоярской АЭС, — это реакторы-размножители, которые генерируют больше делящихся материалов, чем потребляют. Иначе говоря — это военные реакторы, которые генерируют ядерные материалы. Благодаря разнице в типах реакторов Россия и США оказались в принципиально разной экономической ситуации в том, что касается переработки плутония. Закрыв завод, Обама, конечно, действительно обидел Кремль, хоть и не нарочно. Решение Обамы невольно демонстрировало, что с российской «радиоактивной пылью» просто не считаются и не видят в ней никакой угрозы. Трудно представить себе, чтобы в разгар холодной войны с СССР США бы рассуждали о боеголовках в экономических категориях и пожалели любые деньги ради уничтожения 34 тонн оружейного плутония. В те времена паритетные договоры дорого стоили… Иначе говоря, российский ультиматум является реакцией на обиду. При этом в Кремле не хотят признавать, что это всего лишь реакция. Отсюда и такая фантастическая форма ультиматума. Что же касается военного аспекта проблемы: по договору о стратегических наступательных вооружениях Россия и США могут иметь всего лишь по 1550 боеголовок. То есть до тех пор, пока Россия под каким-нибудь предлогом не выйдет еще и из СНВ, вопрос о том, сколько тонн оружейного плутония имеет Россия, и хранит ли она его или использует для производства других ядерных материалов в реакторах-размножителях — прямого отношения к международной безопасности не имеет. |
| You are subscribed to email updates from Блог «Новой газеты». To stop receiving these emails, you may unsubscribe now. | Email delivery powered by Google |
| Google Inc., 1600 Amphitheatre Parkway, Mountain View, CA 94043, United States | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий