понедельник, 13 апреля 2015 г.

Тема дня

Тема дня

Не стойте рядом с единомышленниками

Posted: 13 Apr 2015 01:01 AM PDT

В Томске начался судебный процесс над участниками пикетов в поддержку осужденных по «болотному делу».

Летом прошлого года томская пенсионерка Наталья Лебедева три раза выходила на протестные акции со своими соратниками из местного отделения «Солидарности». Они молча выражали поддержку «узникам «болотного дела».

Начиная с января участников стали вызывать на допросы в УМВД России по Томской области. А 9 апреля начался судебный процесс по делу о союзниках узников. Первой из тех, кто стоял в пикетах, перед судом предстала Наталья Лебедева.

Рассмотренных дел оказалось три, на каждый пикет — отдельное. Но такой подход позволил Советскому райсуду в три раза увеличить штраф.

Суд признал все летние пикеты организованными акциями, несмотря на то, что их участники стояли, как прописано в законе, на расстоянии друг от друга больше 30 метров. Но судья сказала, что всех, стоявших в пикетах, объединяла одна идея. То есть он уже не считается одиночным.

Георгий Бородянский
Соб. корр. по Омской, Томской и Тюменской обл.

Кризис продолжится

Posted: 13 Apr 2015 12:01 AM PDT

Укрепление рубля не вылечит российскую экономику.

В последнее время сплошь и рядом слышишь, что ситуация в российской экономике не так плоха, как казалось ранее. Рубль начал стремительно укрепляться, что дало возможность агентству Bloomberg объявить его лучшей валютой, а самым безразличным к риску инвесторам — начать понемногу возвращать спекулятивный капитал в нашу страну. Правительство и ЦБ рапортуют о возвращении котировок рубля к фундаментальным значениям и возможном пересмотре прогноза экономической ситуации в сторону улучшения.

Действительно, еще совсем недавно положение дел представлялось в гораздо более мрачном свете. Продолжавшееся падение цен на нефть, казалось, остановить невозможно; на Украине вот-вот должна была разгореться полномасштабная война, а программа будущих действий российского правительства оставалась для рынков загадкой.

Оказалось, что на самом деле все не так плохо. Ни один из катастрофических для российской экономики рисков за истекший период так и не реализовался. Нефть-кормилица закрепилась выше отметки 50 рублей за баррель и с посильной помощью йеменских ополченцев даже пытается взять реванш за недавние унижения. Украинский конфликт, похоже, на какое-то время сторонами заморожен. Наконец, российское правительство старается не делать резких шагов в экономической политике, что воспринимается рынками как безусловно позитивный сигнал.

Однако хватит ли этого несомненного позитива на сколько-нибудь долгий период, вот в чем вопрос. Мощные глобальные факторы, продавливавшие цену на нефть вниз, никуда не делись, и даже риски эскалации боестолкновений в Йемене в глазах спекулянтов могут оказаться куда менее значимыми, чем дополнительные потоки энергоресурсов, которые хлынут на мировой рынок в результате ожидаемого снятия санкций с Ирана.

В свою очередь, вряд ли кто-то осмелится поручиться за то, что стабилизация положения на Украине окажется прочной: любая искра может вновь разжечь пожар, после чего вернуться к перемирию станет куда сложней. Соответственно, действующий режим санкций скорее будет меняться в сторону ужесточения, нежели смягчения, и инвесторы, разумеется, не могут не принимать этого во внимание.

Но самая большая загадка связана с развитием кризисных тенденций в России и реакцией на них правительства. Новости об уходе из нашей страны иностранных инвесторов, остановке производств, о дефолтах и банкротствах с изрядным постоянством пополняют цленты информационных агентств. Тот факт, что на этом фоне немногочисленные позитивные сигналы о состоянии экономики при поддержке официальных СМИ приобретают совершенно непропорциональную популярность, позволяет с уверенностью утверждать: никакой магической экономической стратегии в сейфах Кремля и Белого дома нет. Все надежды по-прежнему явно и неявно возлагаются на то, что кризис как-нибудь рассосется и вернутся прежние блаженные времена.

Однако сейчас возвращение в докризисный Эдем представляется малореалистичным. Складывающийся по инерции образ будущего не сулит рациональному инвестору ничего хорошего — законсервированная политико-экономическая монополия, не терпящая даже намеков на какие-либо перемены; нарастающая международная изоляция страны с уклоном в автаркию; прогрессирующая деградация государственных и общественных институтов; агрессивная пропаганда собственного превосходства и исключительности. Основной недуг российской экономики последних лет — упорное нежелание частного сектора инвестировать — в этих условиях выглядит неизлечимым. Причины этой болезни, которая стала уже хронической, не могут быть устранены перетекающими из одной правительственной программы в другую косметическими мерами типа «поддержки экспорта» или «упорядочения контрольно-проверочной деятельности».

По всей видимости, время для осознания этой простой истины в российской верхушке еще не пришло. Да и в ближайшее время не придет, ведь рубль — лучшая в мире валюта, а санкции не наносят никакого вреда. Спасибо, агентство Bloomberg.

Олег Буклемишев
экономист

Россия взяла самоотвод

Posted: 12 Apr 2015 11:02 PM PDT

Смелое решение чеченского судьи Абубакарова широко обсуждалось главными судейскими органами страны — однако так и не повлекло за собой никакого расследования. Теперь дело, которое слушал Абубакаров, рассмотрит Страсбург.

Правозащитная организация «Комитет против пыток» подала в Европейский суд жалобу по громкому делу чеченца Сулемайна Эдигова. В жалобе перечислены пять статей Европейской конвенции, которые были нарушены в отношении заявителя Эдигова. «В связи с общественным резонансом дела, а также в связи с тем, что в жалобе поднимается вопрос незаконности нахождения заявителя в местах лишения свободы, фальсификации его дела, применения к нему пыток… просим срочно уведомить РФ и коммуницировать жалобу…»

Дело получило широкую огласку из-за невероятного поступка федерального судьи Верховного суда Чечни Вахида Абубакарова. В ходе процесса Абубакаров установил, что подсудимый Эдигов был похищен сотрудниками чеченских правоохранительных органов и оговорил себя под пытками. Судья не смог довести это дело до приговора. 1 ноября 2013 года он вынужден был вынести постановление о самоотводе, в котором указал следующее: «Лицо, представившееся министром внутренних дел по Чеченской Республике генерал-лейтенантом Алхановым Русланом Шахаевичем, по телефону, номер которого не определился, позвонило и заявило мне — судье, что ему достоверно известно, что подсудимый Эдигов С.С. виновен в совершении вмененных ему в вину преступлений, и предостерегло меня от вынесения в отношении него оправдательного приговора… <Однако> в ходе судебного следствия суду была предоставлена совокупность согласующихся доказательств, подтверждающих доводы подсудимого Эдигова С.С. о том, что подчиненные Алханова Р.Ш., оперативные работники полиции, 03.08.2012 незаконно похитили его, лишили свободы до 12.09.2012, обматывая алюминиевой проволокой пальцы рук, подвергали пыткам электротоком, принуждая к признанию вины.

После вмешательства должностного лица такого уровня в рассмотрение мной уголовного дела в отношении Эдигова С.С. любой приговор… будет выглядеть заказным или протестным… Поскольку указанные… обстоятельства поставили под сомнение… мою незаинтересованность в исходе дела и беспристрастность, считаю необходимым заявить по делу самоотвод и устраниться от дальнейшего рассмотрения дела».

Никакой реакции на постановление о самоотводе судьи Абубакарова со стороны Следственного комитета России не последовало: уголовное дело по факту давления на федерального судью возбуждено не было. Под нажимом Генеральной прокуратуры руководитель СКР Александр Бастрыкин санкционировал лишь робкую проверку уже установленных судом фактов похищения и пыток Эдигова.

Проверку поручили «важняку» Игорю Соболю, считавшемуся грозой чеченских полицейских (Соболь ведет несколько дел, в которых фигурируют местные силовики, в том числе дело об убийстве Натальи Эстемировой). Увы! Верховный суд республики отказался предоставлять ему материалы по делу Эдигова, как, впрочем, и возможность опросить самого Эдигова. Запросы Соболя дружно проигнорировали чеченские операторы сотовой связи. И даже чеченские судмедэксперты заявили, что в рамках проверки давать какие-либо объяснения следователю не намерены. В результате Соболь вынес беспомощное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела против сотрудников чеченской полиции.

Посыпал голову пеплом и Верховный суд России, рассматривавший апелляцию по этому делу (коллега судьи Абубакарова судья Верховного суда ЧР Александров вполне ожидаемо осудил Эдигова). Хотя знаменитое постановление судьи Абубакарова широко и официально обсуждалось главными судейскими органами страны, никакой официальной оценки или позиции так и не прозвучало. Тройка Верховного суда, рассматривая дело Эдигова, ни разу не упомянула ни фамилию судьи Абубакарова, ни его самоотвод, ни причины самоотвода. Приговор по делу Эдигова был оставлен в силе.

Средства защиты для несправедливо осужденного Сулеймана Эдигова внутри страны оказались исчерпаны. Страна отчетливо дала понять, что боится Чечни.

Елена Милашина
Редактор отдела спецрепортажей

Комментарий

Юрист Комитета против пыток Антон Рыжов:

— Европейский суд часто рассматривает дела из России и Чечни о похищениях и пытках. Но первый раз в Страсбург поступает дело, в котором все это безобразие совершенно открытым и честным образом расследовал сам российский судья. Я думаю, на сей раз Чеченской Республике удастся привлечь повышенное внимание международной общественности. Посмотрим на реакцию Европы, надеюсь, хотя бы у европейских судей найдется достаточно смелости, чтобы подтвердить выводы судьи Абубакарова.

Хиллари Клинтон объявила о намерении баллотироваться в президенты США

Posted: 12 Apr 2015 10:01 PM PDT

Экс-глава Госдепартамента и бывшая первая леди США Хиллари Клинтон вступит в предвыборную гонку за пост президента, передает Associated Press.

На официальном сайте Клинтон опубликовали двухминутный предвыборный ролик, в котором она пообещала американцам отстаивать их права.

В рамках предвыборной кампании первым штатом, который посетит Хиллари Клинтон, станет Айова.

Накануне, 12 апреля, действующий президент США Барак Обама поддержал кандидатуру Клинтон, назвал ее своим другом и подходящим преемником.

В 2008 году Хиллари Клинтон проиграла Обаме в борьбе за номинацию в качестве кандидата от Демократической партии. По оценкам политологов, сейчас серьезных соперников среди демократов у нее нет: главная борьба будет развиваться между республиканцами.

Ранее о своем участии в предвыборной гонке заявили сенатор-республиканец от штата Техас Тэд Круз и либертарианец Рэнд Пол, идущий по списку Республиканской партии.

Тень и ее место

Posted: 12 Apr 2015 01:24 PM PDT

Георгий ФРАНГУЛЯН: «Памятник жертвам репрессий должен быть как тень, не твоя, но рядом с тобой».

Георгий Франгулян в своей мастерской
Фото автора

5 мая заканчивается прием заявок на конкурс проектов памятника жертвам репрессий, который будет установлен на пересечении проспекта Сахарова и Садового кольца. Мы встретились со скульптором Георгием Франгуляном, участником конкурса, автором памятников Булату Окуджаве на Арбате, Иосифу Бродскому напротив американского посольства, Ельцину в Екатеринбурге, Бабелю в Одессе, в его мастерской и поговорили о конкурсе, памятнике и личном отношении скульптора к теме репрессий.

— Вы можете немного рассказать о вашем проекте?

— Не могу, но скажу, что обычно или само место диктует решение, или это некий образ, воплощение идеи, который маячит в твоем воображении, и ты пытаешься опустить его на одну площадь, на другую, ищешь наиболее достойное место для реализации твоей идеи.

— Что здесь для вас первично — место или сложившийся в вашем воображении образ идеи?

— Здесь соединилось и то и другое. Идея, которая у меня когда-то была, приобрела новое звучание в предложенном месте. Эта тема меня, как и многих, мучила давно. Давно хотелось сделать такой памятник, но не очень верилось, что это когда-нибудь станет возможным. Памятник жертвам репрессий, естественно, должен быть в государстве, где репрессии разрушили практически всю структуру будущей страны, которая могла быть светлой, прекрасной. Это происходило планомерно, шаг за шагом, и стало такой трагедией нашего общества, которая не дала ему развиваться нормальным образом. Поэтому эта тема меня мучила со школьной скамьи, с тех пор, как мы прочли Солженицына и других, и стало понятно, что это тот ужас, который может догнать каждого из нас в любой момент. Поэтому я считаю, что если есть возможность поставить такой памятник, надо ее использовать. Вернее, я бы даже сказал, не памятник, а предостерегающий символ, пытающийся не допустить повторения такого в будущем. Этот символ должен быть как тень, которая движется за тобой, она не твоя, но постоянно рядом с тобой.

— Какой проект, на ваш взгляд, был бы худшим воплощением идеи такого памятника?

— Меньше всего я бы хотел, чтобы проект-победитель был иллюстрацией: очередной упавшей на колени старушкой или человеком, терзающим свою голову и вынимающим мозг. В последнее время мы видим только иллюстрации.

— Чем плоха иллюстрация?

— Она может быть в книге, газете, журнале, но монументальный жанр предполагает некую символичность, работу самой формы, освещения, тени, объема — все это должно воздействовать на зрителя эмоционально. Как этого добиться — дело автора. Может, там будут изображения, может, нет, но монумент должен работать пластическими средствами.

— Как вам место, куда предполагается ставить памятник?

— Там стоят такие сундуки власти, которые все ругают, а мне кажется, что они входят в образ. Да, это не шедевр архитектуры, но это такой пресс, почему бы не использовать его как образ? Почему не включить это в идею? Там в 200 метрах здание Корбюзье, там домики старой Москвы, стоящие беспомощно тоже как предостережение, а рядом — сам проспект Сахарова, который идет от вокзала поступью могучего чиновника. Там же — вереница робко-протестного населения, проходящего через эти подковы, поток людей движется, как река, которая обтекает этих монстров, — это все образы, и их надо воплотить в идее, чтобы она дала людям возможность все почувствовать. Я исхожу из того, что дали это место — и спасибо. Смотровую площадку на Воробьевых горах нам не дадут, да и неуместно там…

— Там уже Владимир предполагается.

— Мне кажется, что им все-таки хватит ума его там не ставить. Ну не могут быть рядом два символа — символ образования и религиозный символ. Думаю, в последний момент кто-нибудь спохватится. Памятник Владимиру может стоять в том же ореоле Воробьевых гор, если сильно сдвинуться влево, уйти за мост, к Ленинскому проспекту. Там он никому не будет мешать, так же будет возвышаться над Москвой и будет так же виден. Я это ответственно заявляю, потому что когда-то должен был делать там «Колесо прогресса» у здания Академии наук. А они хотят его поставить прямо на фоне МГУ. Они не понимают, что это дискредитация самого Владимира. Кроме того, МГУ — памятник архитектуры, там регулярный сформированный парк, которых у нас нет, со своими традициями, это место имеет свою историю, и взять и что-то туда поставить нельзя. И, наконец, рухнет замечательный маленький храм, который там элегантно стоит. Поставьте Владимира в другом месте хоть стометрового — никто же не против идеи. Если есть потребность подчеркнуть принадлежность основной группы населения к православию, ради бога, но не надо рушить то, что сделано хорошо!

— Что вы думаете о составе жюри, куда входят не профессиональные художники, скульпторы и архитекторы, а общественные деятели, правозащитники, режиссеры, бывшие репрессированные?

— Вы знаете, когда я прочел список людей, которые будут определять победителя, я увидел, что это не кондовое жюри, из года в год дающее одним и тем же людям возможность делать одно и то же. Поэтому появилась надежда на более или менее объективное решение. В жюри нет тех, которые переходят из одного жюри в другое, третье и лоббируют не проект, а определенных людей. Я понимаю, что найти компромисс жюри, которое состоит из 24 человек, очень сложно. Подача идеи на маленьком формате всегда ограничивает — надо суметь в маленьком проекте увидеть будущее. Профессионал увидит вашу идею даже нарисованную на трамвайном билете, а люди, не связанные с изобразительным искусством, должны домыслить, у них должна быть внутренняя культура почувствовать и понять идею. Но я надеюсь, что выберут достойного.

— Есть ли у вас личная история, связанная с репрессиями?

— Личной, слава богу, нет — мою семью репрессии напрямую не затронули. Но я помню, как у нас в Строгановке увели педагога прямо с лекции, это были уже 60-е годы, за то, что он нам преподавал не так, как требовалось, а преподносил политические дисциплины с определенной оценкой, замечательно и грамотно. Достойнейший человек, он на многое открывал глаза тем, кому хотелось их открывать, и его лекции никто не пропускал. Мы все всё прекрасно поняли, когда в аудиторию молча зашли люди в серых костюмах, и он тоже понял, собрал свою папку, встал и вышел с ними. Через 15 минут зашел к нам и сказал: «К сожалению, я с вами прощаюсь навсегда. Я вам желаю, чтобы с вами ничего подобного в жизни не происходило, желаю счастья и верного понимания того, что происходит». Я помню этот шок, эти 15 минут, когда его увели, эту мертвую тишину. Это такой холод, такой ужас. Я помню, как вымарывали фотографии фиолетовыми чернилами в «Огоньке», когда кто-то был репрессирован, — все безумно боялись, что в доме их найдут. Листаешь подшивки — и там эти пятна фиолетовых чернил. Помню дворы, откуда уводили людей, — я рос в Тбилиси. Помню, как в семье старались на какие-то темы не говорить при детях, чтобы мы не пересказали это где-то. Чувство страха жило во всех домах: кто следующий?

— Не возникло ли снова это ощущение?

— Некоторые события, которые сейчас происходят, заставляют быть настороже. Хотелось бы надеяться на то, что это не повторится, но мне кажется, вместо надежды возникает страх, что это никуда не ушло. Я бы уцепился за возможность сделать такой памятник, и считаю, что это наша миссия. И как бы ни говорили: «откупятся», «пиар»… Можно говорить, а можно делать. Я человек действия, я за то, чтобы сделать, — а потом пусть обсуждают, осуждают твою работу. Если дают возможность, надо скорее делать, а рассуждать будем потом. Есть люди, для которых рассуждения и обсуждения становятся профессией, и они имеют на это право, но дайте возможность творцу донести свою истину, выразить своим языком свое мнение! Шостакович в Седьмой симфонии выразил свое отношение к ужасу войны, и это стало ее символом.

Думаю, что участников будет много, за 10 дней было 46 заявок, сейчас, наверное, уже сотни. Там будут и непрофессиональные предложения — не важно, люди высказываются, а вот что выберут, кому доверят — ответственность очень велика. Если будет объективное решение, мы все это примем с радостью в любом случае.

Ксения Кнорре-Дмитриева

Порошенко пообещал упростить получение украинского гражданства для россиян

Posted: 12 Apr 2015 10:01 AM PDT

Президент Украины Петр Порошенко пообещал упростить процедуру получения гражданства Украины для россиян, подвергающихся политическим гонениям.

«Я внесу изменения в закон, чтобы мы имели возможность предоставлять политическое убежище тем, кто реально подвергается политическому преследованию за защиту украинской позиции. Я упрощу это», — сказал Порошенко в комментарии KOT.TV.

В настоящий момент, по словам украинского лидера, в законе есть «серьезные ограничения».

ВИДЕО

Три инсульта? На этап!

Posted: 12 Apr 2015 09:01 AM PDT

Вера Петровна почти не говорит и не ходит. В ее деле нет ни ущерба, ни потерпевших. Пяти лет колонии она точно не переживет.

В январе прошлого года общественное мнение было поражено и возмущено историей об осуждении судьей Неверовой парализованного Владимира Топехина, которого обнаружили члены Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Москвы в камере больницы — без одежды, в собственных экскрементах (см. № 3 «Новой» от 15 января 2015 года).Топехин был осужден судьей Неверовой и отправлен отбывать наказание, однако благодаря общественному же мнению освобожден судом уже из колонии как лицо, которое отбывать наказание по состоянию здоровья не может. Отметим, что к этому выводу почему-то не пришли московские тюремные врачи, отправляя на этап в Кострому неходячего человека.

Вера Петровна (это — вымышленное имя, а вот история — настоящая) осуждена той же судьей Тверского суда Москвы Неверовой к пяти годам лишения свободы. Вера Петровна, если верить приговору, совершила покушение на мошенничество, статья 159 ч. 4 через ст. 30. Покушение. То есть, в отличие от дела Топехина, где потерпевший получил-таки от осужденного 10 миллионов рублей, по делу Веры Петровны де-юре и де-факто нет потерпевшего и нет ущерба.

Вере Петровне судья Неверова присудила… пять лет лишения свободы. Взяв ее под арест в зале суда. До этого Вера Петровна находилась дома, под подпиской о невыезде. Услышав приговор, Вера Петровна закономерно почувствовала себя плохо и немедленно была доставлена в больницу автомобилем «скорой помощи», а затем — заключена в женский следственный изолятор № 6.

Вере Петровне 62 года. Она перенесла сравнительно недавно три инсульта. Передвигается с огромным трудом, почти не может говорить. Пытаясь объясниться с сотрудниками, начинает быстро писать на листке бумаги, напрягается, начинает сипеть, кашлять, задыхаться. За нее пытаются объяснять сокамерницы, при этом обязательно пояснив: вы не думайте, что она не понимает! Она все понимает! Просто говорить не может…

Вера Петровна содержится в камере на 38 человек. С теми, кто обвиняется в тяжких преступлениях против личности, то есть явно не со своей категорией. Мы, члены ОНК, удивляемся этому, ведь это же нарушение, она не может по закону здесь находиться, но женщины объясняют: ей так лучше. В камере со «своей статьей» (158 — кража, 228 — наркотики) ей было совсем плохо. Она таких сокамерниц боится…

Вера Петровна испуганно кивает, сжимает кулак и символически ударяет себя по скуле, несколько раз. И смотрит на нас глазами, полными слез.

Ну да, поясняют теперешние ее «семейницы», в той камере девочки ее били. У них же ломка, им самим плохо, и цыганочки там, а Вера Петровна сама себя обслуживать не может, ее в туалет водить надо, в окно все время кричать, чтоб врач пришел, она мешает, раздражает. А здесь мы за ней присмотрим, позаботимся, вот у нас и девочка с медицинским образованием, и вообще мы ее любим. Она многим девчонкам в матери годится… если не в бабушки.

И мы понимаем, что это — мудрое решение администрации. «Семейницы» Веры Петровны не отходят от нее ни на шаг, держат ее за руки, присев у кровати. Помогают принять сидячее положение для разговора, при начале приступа кричат: «Дайте кипяток!» Появляется кипяток. Постоянно контролируют давление. Давление резко повышено, магнезией внутримышечно его не собьешь. Слишком много придется вводить магнезии, нужны капельницы.

Конвой берет самоотвод

Апелляционная инстанция оставила в силе приговор судьи Неверовой. Пришло время отправляться в колонию, к месту отбывания наказания. Как, каким образом в это путешествие должна отправиться Вера Петровна, не понял даже конвой, который дважды отказался Веру Петровну принять и оставил в изоляторе. Как не подлежащую конвоированию, не способную перенести дорогу.

Как поясняют нам администрация СИЗО и начальник медсанчасти, все произошло по чисто технической ошибке. Один раз не было врача — и не был выдан медработник в сопровождение, второй раз — пришла не подготовленная для транспортировки тяжелобольных осужденных конвойная машина. Вере Петровне пришлось самостоятельно подниматься по лестнице обратно в свою камеру, ее торопили, она упала на ступеньки и повредила руку. Рука очень болит. Вера Петровна баюкает ее и прижимает к груди: больно…

Пришедший по нашему вызову мужчина-фельдшер (у Веры Петровны начинается новый приступ, уже в нашем присутствии) — серьезный и ответственный: нет, она не симулирует, рука действительно повреждена, рентген не показывает перелом, но повреждение сложно отрицать, да и по возрасту… Давление? Да повышенное, конечно. Я сейчас ей лекарства от давления, обезболивающее обязательно принесу.

Но ничего, уверяет главный врач учреждения, теперь все будет организовано как надо, и Вера Петровна на носилках в сопровождении фельдшера отправится в путь. Не дай бог — последний для нее путь. Отбывать наказание, трудиться, видимо, на благо Родины, искупать содеянное и возмещать несуществующий ущерб отсутствующим потерпевшим.

Мы спрашиваем: скажите, а можно хоть чуть-чуть подлечить Веру Петровну, подготовить к этапу, если от него никуда не деться (хоть это — абсурдно!), ну хотя бы в больнице СИЗО-1, «Матросской Тишины»? Вы же все видите сами, у вас — такие же глаза, как и у нас, мы видим с вами одно и то же! Или… скажите, Вера Петровна симулирует? Преувеличивает свои страдания? Мы же помним, что у многих больных — заключенных СИЗО, по словам врачей, есть два увлекательных занятия — симуляция и аггравация? Есть такие паралитики, которые, как Топехин, если верить руководству учреждений, по ночам в камерах танцуют… Вера Петровна — из этих? Мы всегда допускаем свою ошибку.

Нет. Это решительный ответ и руководства, и главного врача. Нет, не симулирует. Нет, а как бы вы себя чувствовали после трех инсультов (но только отметьте, пожалуйста, что они случились не в учреждении, это — главное)? Нет, она больна, нет, ее состояние — по заболеванию и по возрасту, однако мы все равно отправим ее на этап. Почему мы ее должны отправлять в больницу? Она там перед этапом все равно разнервничается и опять ходить не сможет. Так какой смысл?

Смысл — в облаках… Банальные, оскомину набившие слова: гуманизм… человечность… клятва врача России… элементарное сострадание к пожилой, страдающей, неходячей практически женщине, годящейся вам в матери… просто штампы… как донести это словами?

А, ну и самое главное. Главный козырь. «Она ведь сама отказалась от госпитализации! И заявление на освидетельствование, кстати, не писала!» Кстати, да. Почему она отказалась? И мы возвращаемся в огромную камеру, где уже провели без малого два часа.

Вера Петровна, почему? Почему вы подписали письменный отказ от госпитализации?

Вера Петровна хватает ртом воздух, говорить не может, жестами просит сокамерниц рассказать за нее.

«Она боялась, — объясняют женщины. — Когда ее так били, а потом она попала сюда, к нам, она боялась, что ее увезут от нас — и снова начнется страшное. Бросят в какой-нибудь угол, будут бить, она там умрет… Ей же никто ничего не объяснял. Просто сказали: а, не хочешь? Ну пиши письменный отказ… И про освидетельствование никакое никто не объяснял тоже».

Сотрудники: а что ж ей адвокат не объяснил? Должен был!

Не признала вину

Дочь Веры Петровны рассказывает, что мать нашла себе какого-то адвоката, в интернете, что ли… В долги влезла, денег заплатила. Да нет, какой она миллионер? Живет в коммуналке… Сама — бухгалтер. Мы сами-то не очень и поняли, что у нее там произошло. Он говорил: все пустяк, а ей пять лет дали. Пять лет…

Сокамерницы: она вину по делу не признала. Подельник у нее один, мужчина, он вину признал — получил два года. Судья Неверова, известно, не любит, когда не признают свою вину. Но Вера Петровна упорно твердила, что невиновна.

…Вместо найденного в интернете адвоката, социальной и медицинской службы СИЗО ситуацию Вере Петровне разъясняют члены ОНК. В их присутствии и под их диктовку пишутся заявления в медсанчасть учреждения, в медсанчасть ФСИН, на имя председателя ОНК Москвы с просьбами о помощи, о помещении в больницу, об освидетельствовании по постановлению правительства женщины, которая физически не может отправляться на этап и отбывать наказание. Пишет двадцатилетняя девушка, осужденная к шести годам лишения свободы якобы за то, что пыталась продать своих подружек за рубеж, оперативная комбинация. Помогает молодая красивая женщина, обвиняемая в заказном убийстве, она не признает свою вину. Помощь готова оказать в любой момент обвиняемая женщина-врач, тоже обвинение в убийстве, тоже не признает вину. Лежачая женщина кивает, кивает, подписывает, подписывает дрожащей рукой. Почему это не было сделано, как только Вера Петровна оказалась под стражей? Почему никто не пришел, не помог, не разъяснил? Мы не знаем ответа.

Сотрудники учреждения помогают нам. У нас нет вопросов к сотрудникам. Сокамерницы ни на минуту не отходят от постели больной. У нас нет вопросов к сокамерницам. У нас есть вопросы к судье Неверовой и к медицине ФСИН. У нас есть просьба: спасите эту женщину!

Последний штрих. Когда я позвонила дочери Веры Петровны и стала диктовать длинный список медикаментов, которые необходимо передать матери для минимальной подготовки к этапу (ведь известно, что в СИЗО нужных лекарств чаще всего нет, пусть передают родственники), дочь закричала: «Как?! Но я же приезжала в СИЗО-6 в среду и привозила все это! Я подошла к окошку, но мне ответили: такая-то? Убыла в распоряжение УФСИН по Владимирской области. Я ушла. Как же так?! Она была в это время в Москве, в СИЗО? Но я же приезжала!.. Я привозила лекарства!»

Да, была. Все это время Вера Петровна ждала в СИЗО лекарства, которые хоть немного облегчили бы ее страдания. Главный врач Иванова: «А, кстати, мы оказали и оказываем ей здесь неплохую медицинскую помощь». Сокамерницы: «Да ничего она сейчас не получает… Третий день просим вызвать медработника, заявления пишем — он не приходит. Хорошо хоть вы пришли, помогли. Спасибо».

Коллега еще раз попыталась после посещения воззвать к гуманизму главврача СИЗО. Та сообщила: «У меня закончился рабочий день». Мы считаем это серьезным ответом. Это важно. Только как бы у Веры Петровны не закончилась досрочно вся ее жизнь. И это не стало бы достойной мерой наказания и воспитательной, исправительной функцией этого наказания в системе УИС. Мы надеемся, что этого не произойдет.

Мы официально обращаемся в МСЧ ФСИН России с просьбой спасти эту женщину.

Но мы просим и о большем. О гуманизме и соблюдении закона для всех. Для всех, кто оказался за решеткой.

Анна Каретникова
член ОНК Москвы, специально для «Новой»

В Хакасии пал травы привел к массовым пожарам

Posted: 12 Apr 2015 08:01 AM PDT

Более ста жилых домов в Хакасии оказались охвачены огнем из-за пала травы при ветренной погоде, передает пресс-служба МЧС.

Пожары начались в 08:40 мск и к настоящему распространились на 21 населенный пункт.

В тушении принимают участие свыше 400 человек, 90 единиц техники. К взлету, в случае необходимости, готовы 3 самолета и 2 вертолета МЧС России.

«Обстановка остается сложной, — говорит начальник Центра управления в кризисных ситуациях МЧС России по Хакасии Андрей Сазонов. — Она усугубляется сильным ветром — до 25 м/с». Сазонов отметил, что именно ветер сейчас не дает сотрудникам экстренных служб поднять на борьбу с огнем авиацию.

В результате пожаров, как сообщает «Интерфакс», уже пострадали 58 человек.

МИД Германии выступил против участия Путина в саммите G7

Posted: 12 Apr 2015 07:01 AM PDT

Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер в беседе с корреспондентом Die Welt назвал неприемлемым присутствие президента России Владимира Путина на саммите G7, который пройдет в июне этого года в Баварии.

«Мы не заинтересованы в долгосрочной изоляции России, но не можем закрывать глаза на вопросы Крыма и Донбасса, — рассказал Штайнмайер. — Путь назад к G8 лежит только через уважение территориальной целостности Украины и реализацию минских договоренностей».

В Кремле ранее заявили, что считают формат «Большой семерки» нецелесообразным. «Зачем нужна "Семерка", что она может решать без участия России, Индии, Китая?», — заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков.

Напомним, в январе категорический отказ приглашать Владимира Путина на саммит G7 высказала канцлер ФРГ Ангела Меркель.

Россия высказала обеспокоенность сближением Финляндии и Швеции с НАТО

Posted: 12 Apr 2015 06:19 AM PDT

Министерство иностранных дел России высказало обеспокоенность сближением Финляндии и Швеции с Североатлантическим альянсом.

«Решение вопросов в этой сфере, безусловно, — суверенное право каждого государства. Но в отличие от прошлых лет североевропейское оборонное сотрудничество стало позиционироваться как направленное против России <...> особую озабоченность вызывает тенденция сближения с военным блоком НАТО Финляндии и Швеции», — говорится в заявлении МИД РФ.

Сообщение на сайте российского внешнеполитического ведомства стало ответом на совместную публикацию министров обороны Дании, Швеции, Норвегии, Финляндии и министра иностранных дел Исландии в норвежской газете «Aftenposten».

«Россия показала, что готова использовать военные средства для достижения своих политических целей, даже если речь идет о нарушениях принципов международного права, — говорилось в статье. — Все чаще проходят российские военные учения, активизируется разведывательная деятельность в Балтийском регионе и северных районах».

В статье также говорится, что странам Северной Европы придется модернизировать собственную обороноспособность.

Сегодня стало известно, что президент Эстонии призвал Североатлантический альянс усилить военную группировку в его стране. Эстонский лидер также заявил, что опасается российской агрессии.

О карательной операции в поселке Временный

Posted: 12 Apr 2015 05:02 AM PDT

Управление СК РФ по республике Дагестан отказало «Мемориалу» в возбуждении уголовного дела, не найдя в действиях сотрудников правоохранительных органов состава преступления.

Недавно Правозащитный центр «Мемориал» получил ответ из Буйнакского следственного отдела Следственного управления СК РФ по Республике Дагестан. Нам сообщили, что «по факту противоправных действий сотрудников правоохранительных органов в ходе проведения контртеррористической операции в п. Временный Унцукульского района РД проведена проверка» и «было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела <…> в связи с отсутствием состава преступления в действиях сотрудников правоохранительных органов».

С момента совершения преступления прошло более четырех месяцев и вот, наконец, внятный ответ. О чем идет речь? Представьте себе следующую картину. Вы живете в собственном доме или квартире. На стене висят фотографии ваших родителей, дедушки и бабушки. В комоде лежат их письма и другие документы. Вы недавно, наконец, купили хорошую мебель, оборудовали кухню и ванную, поставили новую стиральную машину. Сыну на день рождения купили хороший велосипед. А может быть, вы собираетесь вскоре отпраздновать свадьбу дочери, у вас лежит ее приданое, подарки молодым. А на другом этаже вашего подъезда или в доме по соседству живет другая семья.

Вы мало что о ней знаете, но говорят, что ее глава — какой-то криминальный «авторитет», а его сын, по слухам, ходит с пистолетом в кармане. Впрочем, ничего конкретного вам не известно. Возможно, вам следует обратиться в полицию с заявлением на соседа. Но как вы докажете, что не клевещете? И откуда может быть уверенность, что ваше заявление от полицейских или от ФСБ-шников не попадет прямо в руки соседа?

Последствия могут быть серьезные не только для вас, но и для других членов вашей семьи. В конце концов, ведь есть государственные службы, призванные бороться с бандитизмом, и не ваше дело вести оперативно-розыскные мероприятия в отношении соседей, считаете вы. Вполне реалистическая ситуация. А затем происходит нечто фантастическое.

Силовики окружают населенный пункт, а может быть, несколько кварталов, где проживаете и вы, и ваш сосед, и много других людей. Вооруженные люди в масках, не представляясь и не предъявляя каких-либо документов, выгоняют вас с семьей из квартиры (дома). Выгоняют и всех других жителей близлежащих кварталов: «Идите куда хотите, а мы тут будем ловить бандитов».

В результате ваша семья вынуждена ютиться пару месяцев у родственников, дети не ходят в школу. Когда же вас, наконец, пускают домой, вы видите, что теперь вам и вашим близким жить негде. Ваше жилье пусто — в нем остался лишь поломанный шкаф и старый холодильник. Исчезли не только телевизор, кухонный комбайн, стиральная машина, аудиосистема. Исчезла вся новая мебель, старая же выкинута на улицу через оконный проем (рама выбита) и разломана. Нет ни велосипеда сына, ни дорогих вам фотографий ваших родных — ничего из вашего имущества нет. Посуда разбита, ковер, который лежал на полу в спальне, вы находите в куче мусора под окном грязным и с прорезанными дырами. Полы в доме вскрыты, в потолках и стенах во многих местах пробиты дыры. Электрические щитки на этажах подъезда тоже зачем-то разломаны, так что света в доме нет.

Более того, некоторые одноэтажные дома вообще снесли. И при этом официальные инстанции вам объясняют — ничего противозаконного по отношению к вам совершено не было. Проходила обычная спецоперация по борьбе с бандитизмом. Сосед-то ваш оказал сопротивление при задержании, а в его квартире (доме) силовики нашли целый склад оружия. Вот они и в других домах и квартирах принялись искать оружие: полы вскрывали, вещички перетряхивали — можете найти их под своими окнами.

А куда при этом делось все остальное, сие ни прокуратуре, ни следственному комитету не известно, поскольку в операции было задействовано много силовиков из разных ведомств, и каждое говорит, что их сотрудники вообще ни с каким имуществом дело не имело, а лишь искали бандитов и оружие. Так что ни уголовного дела возбуждено не будет, ни компенсации не получите. Выкручивайтесь, как хотите. Скажете, что такого не может быть? Но именно это и произошло в поселке Временный в Дагестане. «Мемориал» неоднократно сообщал о происходящем в поселке.

За жилыми домами видна Ирганайская ГЭС, на которой работает часть жителей поселка. Поселок Временный был основан во время строительства Ирганайской ГЭС для размещения в нем строителей. После завершения строительства в 2008 году часть строителей остались жить в поселке и трудиться на реконструкции Гимринского тоннеля. Здесь же поселились выходцы из села Гимры. В частности, некоторые семьи переселились в поселок после того, как их дома были разрушены или сильно повреждены в ходе спецоперации в Гимрах весной 2013 года.

С 18 сентября по конец ноября 2014 года в поселке проводилась контртеррористическая операция. Все жители поселка были из него изгнаны. Вернувшись к своим домам в начале декабря прошлого года, они увидели страшную картину.  Большие кучи мусора, виднеющиеся в разных концах поселка, при ближайшем рассмотрении оказываются либо обломками снесенных домов и сараев, либо выброшенными из домов вещами и обломками мебели, перемешанными с почвой.



Нажмите для увеличения

Для того, чтобы было легче выкидывать вещи, во многих квартирах выламывали оконные рамы.


Некоторые квартиры были освобождены от имущества их владельцев фактически полностью Силовики делали это для того, чтобы легче было вскрывать полы и потолки, пробивать стены и т.п., и т.д. в ходе поиска спрятанного оружия и боеприпасов.


В некоторых — имущество частично осталось. Впрочем, те вещи, что поновее и подороже, как правило, исчезало бесследно. В кучах вещей под своими окнами обычно хозяева такого не находили. Например, во всем поселке после «зачистки» не осталось ни одного нового телевизора, лишь в нескольких домах не тронули старые.  


Некоторые квартиры, по сравнению с другими, находятся в относительной целости. При их осмотре выясняется, что в них, по-видимому, дислоцировались силовики.

Но и здесь — поломанная мебель, разбитые электроплиты, пробитые двери.

Унесли компьютер, на котором занимался подросток-инвалид. Почти во всех квартирах санузлы приведены в нерабочее состояние.



В подъездах оборудование электрических щитков вырвано. Кое-где после ухода силовиков валялись остатки забитого ими скота местных жителей.  


Удручающую картину представляют не только частные дома и жилые квартиры, но и административное помещение Ирганайской ГЭС, расположенное в поселке.

То, что произошло в поселке, назвать иначе, чем карательной операцией, нельзя. Чем она была вызвана?   

По-видимому, в какие-то силовые структуры поступила оперативная информация, что в поселке Временный прячутся боевики. 18 сентября началась «зачистка». В первые дни всех жителей поселка заставили пройти фильтрацию: в здании пожарной части у них проверяли документы, у многих снимали отпечатки пальцев, отбирали пробы ДНК, их фотографировали.

После этого женщинам, как правило, разрешали вернуться домой, а от большинства мужчин силовики требовали покинуть поселок, подчас не давая им забрать из собственных домов самые необходимые вещи, включая одежду.

Во Временном остались лишь те мужчины, кто работает на обслуживании Гимринского тоннеля и Ирганайской ГЭС. Оставшимся в поселке жителям было запрещено перемещаться по поселку, силовики препятствовали даже походу в аптеку или в магазин. Начались обыски домов.  

Важно отметить, что всем жителям поселка Временный, которых изгоняли из него в сентябре, а затем и в октябре, не было предоставлено жилье для временного проживания, как того требует Закон «О противодействии терроризму». Позже в ответах из органов прокуратуры и следственного комитета утверждалось, что якобы жителям поселка через районную администрацию предлагалось разместиться в палаточных городках в оздоровительном комплексе или на станции юных натуралистов. Но глава администрации Временного и никто из местных жителей ни разу такого предложения не слышали.  

Затем в разное время, но не позднее 6 октября из поселка выгнали всех остававшихся там жителей. Некоторым из них сотрудники силовых структур не дали взять с собой их имущество, включая теплую одежду и документы. Учителям поселковой школы не разрешили забрать документы из школы.

6 октября силовики выселили пациентов из больницы, не предоставив им никакого транспорта. Жители поселка собственными силами обеспечили эвакуацию больных. Выезжающие сообщали, что силовики при помощи тяжелой техники уничтожали некоторые дома и хозяйственные постройки.

Сами силовики заявляли, что ведут поиск замаскированных бункеров, где могут скрываться боевики.   

2 октября в подвале одного из домов силовики обнаружили вооруженных людей. По словам военных, на предложение сдаться те ответили огнем. В ходе перестрелки был легко ранен один сотрудник ОМОН. Источник в правоохранительных органах сообщил, что на месте боя были обнаружены тела семерых участников НВФ.   

Опрошенная нами местная жительница видела три обгоревших тела, по-видимому, боевиков.

15 октября силовики задержали еще троих предполагаемых боевиков, обнаруженных в бункере в поселке. Откуда взялся в поселке бункер, если это сообщение вообще соответствует действительности? Можно предположить, что еще в советские времена (1979 г.), когда началось строительство ГЭС и поселка при нем, такой стратегический объект не мог обойтись без бомбоубежища. Потом оно оказалось заброшенным, а затем стало использоваться боевиками.   

В официальных сводках и ответах должностных лиц нет никаких четких сведений о том, что же именно и кого именно нашли во Временном. Есть утверждения, что в ходе КТО в Унцукульском районе за восемь с половиной месяцев (!) были убиты 14 боевиков, задержаны 14 членов и пособников НВФ, обнаружено 11 схронов с оружием и боеприпасами. Но что именно было найдено в ходе «зачистки» Временного, этого в ответах нет.  

Если в поселке были обнаружены боевики, спрятанное оружие, то при этом странно выглядит то, что никто из местных жителей до сих пор не был привлечен к уголовной ответственности. В первые дни «зачистки» в поселке были задержаны несколько его обитателей, но затем всех, кроме одного, отпустили. А один местный житель, Султанбег Хапизов, задержанный на глазах многих людей и доставленный на фильтрацию, затем бесследно исчез.  

Создается впечатление, что все, что произошло во Временном, стало сознательным коллективным наказанием всех жителей поселка за то, что кто-то прятал в подвалах боевиков.

На это указывают и надписи, оставленные силовиками на стенах домов. Часть из них такого грубо-оскорбительного и даже порнографического содержания, что помещать эти материалы в открытый доступ нельзя. Самая приличная: «Сами нарвались».  

Впрочем, в другом месте, по-видимому, кто-то из дагестанских силовиков написал по-аварски: «Простите».

В условиях нынешнего всеобщего озверения могу заранее предсказать, что будет много комментариев такого сорта: «На Кавказе только так и надо действовать — через коллективную ответственность! Кадыров нам всем указал правильный пример — родители отвечают за сына, маленькие дети — за взрослых, старики — за молодых. А тут пошли еще дальше — все жители поселка ответили. И не важно, что среди пострадавших есть заслуженные строители, участвовавшие в сооружении расположенной в 500 м от поселка Ирганайской ГЭС или Гимринского тоннеля, есть люди, которые работают на этих объектах и в настоящее время. Не важно, что ни кому из них или других пострадавших жителей поселка не предъявлено никаких обвинений, не важно, что у них не нашли ничего противозаконного. Пусть отвечают все, включая и детей, за то, что в одном из подвалов поселка прятались несколько боевиков!»

Думаю, что нечто подобное наши сограждане будут писать и говорить.  

Что же тут поделаешь?! В каком-то смысле очень своевременные будут рассуждения — недаром же в стране идет массовая кампания за установку памятников Сталину.  

Но прежде чем давать какие-либо оценки событиям во Временном, представьте, что это произошло с вами или вашими родными в Москве, Рязани, Владивостоке или, например, в Пензе. И не зарекайтесь от того, что такое не может произойти нигде, кроме далекого от вас горного дагестанского поселка.

Андрей ОРЛОВ,
специально для «Новой»

НАТО обвинило Россию в новых поставках оружия сепаратистам

Posted: 12 Apr 2015 04:01 AM PDT

Североатлантический альянс заявил о новых поставках оружия для сепаратистов востока Украины со стороны России.

«Мы вновь зафиксировали факты поддержки сепаратистов оружием», — цитирует Frankfurter Allgemeine Zietung слова неназванного представителя НАТО.

По словам собеседника издания, среди поставляемого вооружения — БТРы, артиллерия, системы ПВО, танки Т-80 и Т-90.

Заявление прозвучало на фоне готовящейся встречи глав МИД «нормандской четверки», которая пройдет в понедельник в Берлине.

Накануне глава военной разведки Франции Кристоф Гомар заявил, что Россия не готовила военное вторжение в Украину. По его словам, Россия не направляла на территорию соседнего государства командование или объекты войскового тыла.

Североатлантический альянс, напомним, отказался вмешиваться в украинский конфликт. Генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил, что военно-политический союз не может этого сделать, так как Украина не является его членом.

В то же время Соединенные Штаты Америки ранее заявляли о намерении поставить Киеву нелетальное вооружение. Американские военные также будут участвовать в подготовке украинских коллег.

После начала вооруженного конфликта на востоке Украины ряд стран мирового сообщества обвинил Россию в оказании военной помощи сепаратистам. Москва эти обвинения отвергает.

Алексей ИВАНОВ: «Солдатское братство стало частным бизнесом»

Posted: 12 Apr 2015 03:01 AM PDT

Известный писатель — о своем новом романе «Ненастье» и нашем времени.


Фото: Елена Елисеева, для «Новой»

По сюжету — почти триллер: бывший солдат-афганец, водитель инкассаторского фургона, нейтрализует охрану, бежит с 15 мешками денег. Его ищут. Сюжет летит и виляет, как бандитский «бумер», уходящий от погони. Но важнее — фон сюжета. Двадцать лет жизни Германа Неволина и города Батуева прописаны подробно и жестко. Заваренные броней киоски начала 1990-х, мелкооптовые рынки, малогабаритные квартиры с навек пожелтелыми обоями, культурный шок первого похода в супермаркет, День ВДВ во всей красе и припонтованный азиатский ресторан… Роман «Ненастье» прежде всего — 600-страничный развернутый портрет времени и места. Время — наше. И место — тоже.

О сквозных смыслах и символах романа «Новой газете» рассказывает автор.

— Алексей, у вас за год вышли две книги, явно породненные меж собой. Документальный «Ёбург» с надпечаткой на обложке «Город храбрых. Сделано в девяностые» — и роман «Ненастье». «Ёбург» полон ярких судеб. Там Екатеринбург 1990-х — поле битвы Титанов, детей Хаоса, где из кровищи рождается новый мир, а город выживает, живет и рвется вверх. В «Ненастье» — город озяб в безнадеге и неблагообразии долгой нищеты. И герой — не титан, не демон, не подвижник (хотя вам явно хватило бы прототипов!). А вечный солдат. Почему?

— Эти две книги, роман и нон-фикшн, — две части моего проекта, который я называю для себя «Екатеринбург». В проект входит и третья книга — художественный альбом «Екатеринбург: умножая на миллион». В альбоме собраны картины — виды Екатеринбурга за 300 лет его существования.

Но город Батуев, описанный в романе «Ненастье», — все же не Екатеринбург. Екатеринбург — город исторический, витальный и харизматичный, а Батуев — нет. Батуев — просто промышленный город-миллионник, который возник в СССР и не имеет «за душой» ничего особенного. «Дистиллированный» город мне был нужен для того, чтобы говорить о социуме без помех, без «информационного шума».

Кстати, сразу надо сказать, что этот роман — и не про войну в Афганистане, не про «афганский синдром», хотя почти все герои — ветераны-афганцы. Афган — это причина, чтобы молодые парни могли объединиться здесь, в России. СССР больше нет, общества нет, единой идеи нет, а для организации требуется какая-то мировоззренческая база, вот ею и становится мифическое «афганское братство». Один из героев так и говорит: Бога нет, а коммунизм мы решили не строить, но ведь нужна причина, чтобы верить друг другу. Нельзя жить без доверия, без него ничего не сделать, не победить. А на дворе — 90-е, когда человек человеку — волк. И «афганская идея» замещает религию, идеологию и правопорядок.

Социальная страта, описанная в романе, — демос, плебс. То, что называется «простонародьем». Тот «пипл», который «хавает». Электорат. Жлобы говорят: «Быдло». Это люди без образования, без амбиций, без капиталов. Установщики кондиционеров, водители троллейбусов, ремонтники, охранники, продавцы. Я не склонен по-интеллигентски наделять их какой-то миссией, но в русской культуре не принято относиться к ним с презрением. Это они становятся солдатами на любой войне, и на них всегда ложится основная тяжесть реформ. К этой страте, например, принадлежат Григорий Мелехов и Аксинья. В 90-е Гришка был бы, скажем, ментом, а Аксинья — челночницей.

Я думаю, что в 90-е годы главные ценности общества были не от рынка и не от тюрьмы. Главные ценности тогда были от двора и улицы, от шпаны. «Братки» и «новые русские» — дети городских окраин: спальных кварталов, промзон и гаражных кооперативов. В массе своей эти люди не маргиналы и не люмпены, в СССР у них не было бы проблем с социализацией по закону: ПТУ, армейка, бригада на заводе, жена и двое детей, шесть соток, жигуль, рыбалка. Однако в перестройку будущая «пехота реформ» выбрала другой жизненный путь. И эти парни стали мейнстримом эпохи. Вдруг появилось историческое время, и потому для нашей культуры 90-е и сейчас возвращают важнейшую тему — тему нации: возможность разговора о том, как время перепахало страну и народ.

— Так перепахало, что единственный выход для Германа — бежать в Индию, увезти к океану свою тихую жену Таню. Подальше от темного заснеженного Батуева, где сохнет картошка на газетке, кидает понты хозяйка парикмахерского салона Анжелка… ну и далее — списком.

— Бежать в Индию — классическая русская стратегия. В Индию бежали казаки, раскольники и крепостные крестьяне. Толстой в «Войне и мире» описывал, как мужики в деревнях вдруг поднимались, охваченные смутным желанием уходить на какие-то «тёплые реки». Опоньское царство, страна Беловодье, Макарийские острова, город Леденец… Пётр I посылал экспедиции Бухгольца и Бековича в Индию, в Индию уходили полки атамана Дутова. Все началось с тверского купца Афанасия Никитина, который отправился за три моря, дошел до Малабара, как и мой герой, солдат Герман Неволин, но нашел там не Индию, а древнерусскую сказку. Для русского национального сознания Индия — рай на земле. Если здесь тебе нечем дышать, можешь встать и уйти туда. А мой Герман — очень русский тип: синтез «Ваньки-взводного» и очарованного странника.

— Ни ограбление, ни бегство герою не удались. Герман спасен от пули яростным бунтом кроткой Тани. Ему явно светит срок. Но последние слова книги: «Рассвет разгорался невообразимо далеко от деревни Ненастье… на земле, пусть и очень далеко, все равно уже началось воскресение». О каком воскресении речь? И что означает «Ненастье» в романе?

— Воскресение к нормальной жизни души. Душе нужна свобода, а «ненастье» — добровольное порабощение души. Кроткая Таня поработила свою душу горем своей бездетности. Герман поработил свою душу совестью и бессилием. Грозные лидеры «афганцев» поработили свои души свирепым опытом Афгана, из которого они не могут выйти. Эти ловушки и есть «ненастья» — экзистенциальные западни. В них можно погибнуть, как погибли командиры «афганцев», а можно расчеловечиться, как тренер Яр-Саныч. Но Герман вырвал свою кроткую Таню из замкнутого круга. Своей отчаянной попыткой прорваться в Индию он заставил зачарованную «ненастьем» Танюшу очнуться и начать бороться за себя, не упиваться своей бедой, а жить для другого — для того человека, которого любишь. Об этом в романе говорит второй главный герой, пассионарий 90-х, апологет «афганской идеи», прапорщик Серёга Лихолетов: «Неправильно жить наособицу». И весь роман — о внутреннем поиске причин доверять друг другу.

— В «Ненастье» хроника захвата вчерашними «афганцами» и их семьями многоэтажек, которые город им обещал и не отдал, «осадного сидения» в этих башнях, «крышевания» рынка (25% дохода отчисляются инвалидам, на лечение товарищей, на пенсии вдовам) — уже совсем похожа на главы «Ёбурга» об «афганском братстве» Екатеринбурга в начале 1990-х.

— Фактура во многом — «екатеринбургская», хотя даже в фактуре нет полного тождества. Такая фактура сама просится в роман, хотя и нельзя идти у нее на поводу целиком и полностью. История с самозахватом «афганцами» двух высоток — самая, на мой взгляд, потрясающая. Посреди города вдруг появляется некая гражданская крепость — иначе и не скажешь: опутанная колючей проволокой, охраняемая с лоджий парнями, которые готовы стрелять из автоматов и бросать бутылки с горючей смесью. А рядом мамаши катают младенцев в колясках, мимо ездят троллейбусы, продолжается привычная жизнь… Такое было возможно лишь в 90-х: эдакий социальный экстремизм, но в рамках правового поля…

Однако эти дома — тоже ловушка, «ненастье». В романе есть еще две такие же «физические» ловушки: в Афгане — глыбовый развал у перегороженного моста, в котором прячутся три русских солдатика под командованием лихого прапора, оставшиеся в тылу у моджахедов, и дачная деревня Ненастье, где в пустом домике на украденных миллионах сидит Герман Неволин.

Кстати, на тему экзистенциальной ловушки меня натолкнули не «афганцы» Екатеринбурга, а офицеры милиции, которые руководили поиском инкассатора Шурмана: он ограбил фургон Сбербанка и утащил 250 миллионов рублей. Я спросил у тех офицеров: мог ли Шурман скрыться, исчезнуть? Они ответили: «Да», но случилась странная вещь. Шурман закопал мешки со своими миллионами в яме в лесу — и не смог оторваться от них. Убежит — и возвращается обратно, словно привязанный на невидимый поводок. На яме с деньгами его и взяли. Прекрасный пример экзистенциальной ловушки. Я назвал такую ловушку «ненастьем».

Кстати, в Свердловской области есть маленькая станция под названием «Ненастье». Мне очень понравилось это название.

— То есть Ненастье — это наше уныние и отчаяние?

— Нет. Это именно экзистенциальные ловушки. Экзистенциализм возник в Европе после Второй мировой войны. В середине ХХ века капо Освенцима и вертухаи Колымы лучше Канта доказали, что Бога нет. Есть только экзистенция.

Вот представьте, например, что вы — Николай Вавилов. Вы создали новую науку, которая спасет человечество от голода и болезней, — генетику. А бездари и лизоблюды объявили вашу науку ложью, вас ошельмовали, бросили в тюрьму, избили, приговорили к 20 годам лагерей, и следователь мочится на вас на допросах. Если человек верит в Бога, он скажет себе: «Это моя жертва во имя Царства божьего на земле, это мое испытание, так Богу угодно, Бог все видит и воздаст мне, спасет мою душу и мое дело». А если вы не верите в Бога? То дикое ощущение безвыходности, которые вы испытаете, и будет экзистенцией. Поэтому экзистенциализм — не религия, не психология и не философия.

Жизнь атеиста и атеистического общества полна вынужденной экзистенции. Валентин Распутин был в первую очередь писателем-экзистенциалистом. И война в Афганистане была войной экзистенциальной. Все ловушки экзистенциализма, все «ненастья» Россия познала куда глубже, чем Европа, хотя сформулировать все это, проговорить профессионально, советская культура не могла: если религия в СССР нелегитимна, то и экзистенция нелегитимна. Низ-з-зя!

Но выход есть — он в братстве. Пусть это звучит наивно и утопически. В романе Серёга Лихолетов строит экономику «Коминтерна» — Союза ветеранов Афганистана — на идее «афганского братства». Про эгоцентрика Серёгу товарищи говорят: он у нас заместитель господа бога по городу Батуеву. Но ведь замещать можно только того, кто есть. Значит, наличие добра и доказывает существование Бога. Спасение возможно и внерелигиозное, если оно строится на христианской этике. Не напрасно же сказано: всякая душа по своей природе христианка.

Символом евангельского присутствия в романе выступает кроткая Танюша. Ее обзывают овцой, но она — агнец, жертва 90-х. И еще она — Вечная Невеста, а Христова невеста, как известно, — церковь. Танюша — критерий истины. Те самые «слёзочки ребёнка» из Достоевского. Таня — «серая мышка», а Серёга Лихолетов возглавляет могучий союз афганцев, но, когда Таня вдруг исчезает, он думает: «Мы качаем железо и готовимся к большим делам, а у нас на виду кто-то взял и раздавил ногой серую мышку, и говно-цена нашим понтам, если мы этому никак не помешали». Но это понимание организация потом неизбежно утрачивает.

— Еще одна сквозная тема книги: как переходит власть в «афганском братстве» города Батуева от начала 1990-х до наших дней. И как изменяется оно само. Это аллегория общего пути?

— До определенной степени. Надо учитывать социальную страту и конкретные условия. Кем были эти ветераны-афганцы? Молодые балбесы без образования и без культуры, но с оружием, храбрые и организованные. Чего от них можно было ожидать? Что они банк учредят? Построят завод по выпуску компьютеров? Вот и получилось то, что получилось. При Серёге Лихолетове «Коминтерн», Союз ветеранов, был общественной организацией. Да: «Коминтерн» взял под контроль рынок челноков и захватил жилые дома, но все равно он был общественной организацией, которая действовала по закону, каким закон был в начале 90-х. Основой была идея «афганского братства»: афганец афганца не кинет, а всегда выручит и прикроет. Идея позволяла вести честный бизнес, где не предавали друг друга, и совершать экстремистские акции, защищая свои права.

При втором лидере, Егоре Быченко, «Коминтерн» стал криминальной группировкой. Идеология эволюционировала, Бычегор объявил афганцам: «Вы — пехота, я — командир, вместе мы армия, и мы всех завоюем». После гибели Быченко лидером стал более гибкий Каиржан Гайдаржи. Идеология опять изменилась. Каиржан сказал: «Мы прошли Афган, и теперь нам за это все должны». «Коминтерн» ввязался в коммерческие войны за льготы и превратился в мафию, которая предпочитает экономическое насилие и подкуп, а не расстрелы и взрывы. И всё логически завершилось при полковнике Щебетовском, когда общая собственность «Коминтерна», добытая в боях и в интригах, превратилась в частную собственность руководителя организации. А всем остальным — программы социальной поддержки: подачки для неудачников. Крутые бойцы 90-х пролетели мимо кассы. Победили те, кто был умнее, осторожнее и ближе к власти.

— Вы говорите: страта, изображенная в «Ненастье», — составляет и долго будет составлять 85% населения. В советский период, что о нем ни думай, эту страту все-таки последовательно пытались цивилизовать. По роману кажется: слой приличия, просвещения, благодушия быстро облез. Пути «личной модернизации», личного восхождения никем не намечены. Что же будет?

— Цивилизаторство — всегда дело государства. Народ не может цивилизовать себя сам, как первоклассник не может сам себя научить читать и писать. Если народ дичает и звереет, то это, конечно, беда народа, но вина государства. Про «бремя белого человека», бремя государства, — «Трудно быть богом».

В 90-х государство отказалось от цивилизаторства. Но тогда оно все-таки и само-то не до конца сформировалось и захлебывалось в проблемах. Главными задачами тогда у государства было создать новые институты, в первую очередь институты демократии и частной собственности, и государство с этими задачами справилось ценой отказа от цивилизаторства. Спасибо и на этом. Но вот в нулевые можно было бы и доделать начатое дело, однако вот тут государство самоустранилось, хотя уже имело и опыт, и инструменты, и ресурсы. Проблемы просто залили незаработанным благополучием и всем стали внушать: нормалёк, бабло побеждает зло! Ага. А сыр побеждает крыс.

Государственное цивилизаторство всегда строится по определенному проекту, пусть даже утопическому. Российская империя созидалась в расчете на конечное Царство божье на земле. Советский Союз в итоге планировал построить коммунизм. Под эти форматы государство и проводило свою цивилизаторскую деятельность, как уж у него получалось. А какой проект предлагает нынешнее государство? Постиндустриальное общество? Но в российском изводе оно почему-то понимается лишь как общество потребления, однако это не идеал, потому что абсолютное потребление не саморегулируется и уничтожает само себя. Если нет государственного идеала, то нет и цивилизаторской деятельности. Но не дай бог, чтобы этот идеал появился — и сразу превратился в идеологию.

— В романе мелькает абсолютно опереточный казак — тоже из бывших «афганцев». И по этой фигуре понятно: вы (с вашей любовью к исторической России и с глубоким знанием ее, проявленным во всех книгах) — в нонешний консервативный идеал совсем не верите.

— Казак, кстати, списан с натуры. Да их много, опереточных консерваторов, не только казаки. Еще — какие-нибудь священники, юнкера, витии, танцоры на балах… Целая ролевая Российская империя. Но совершенно понятно, что даже в качестве паллиатива она смешна и не жизнеспособна. Это все призраки, которые отжили свое, — и вдруг вызваны из могил. Их подпитывает новая идеология. Однако как только подпитка прекратится —  они вернутся туда, откуда вышли.

— Мы с вами говорили о будущей книге «Ёбург» в декабре 2013-го. Мир казался незыблемым. Даже вырисовывалась некая партия медленного прогресса в рамках закона. За полтора года все резко сдвинулось-поехало. Как вы думаете: поехало к добру — или к худу?

— Я бы не хотел об этом много распространяться, но думаю, что поехало к худу. И свидетельство тому — как раз появление новой квазиидеологии, ролевого патриотизма. Идеология появляется там, где есть большие прорехи в экономике. Если их невозможно залатать, так сказать, политическим образом, то латают идеологическим. При нормальном устройстве политической и экономической жизни такая мобилизация не требуется. Точно так же было в СССР: советская система противоречила природе человека и естественному устройству общества, поэтому компенсирующая идеология была ей нужна как воздух.

— Но какие-то контуры живого, работающего идеала вы можете очертить?

— Мне представляется, что идеалом такого композитного, симбиотического и ансамблевого образования, каким является Россия, может быть только легитимное многообразие. Когда существуют все провозглашенные социальные институты и стратегии (разумеется, при условии уважения прав человека). Как говорится, «пусть расцветают все цветы». Пусть будут все идеалы — это и есть русский идеал.

Елена Дьякова
Обозреватель отдела культуры
Автор: на

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Подписаться на: Комментарии к сообщению (Atom)